Сотворить судьбу

Он не мог с этим поспорить и на самом деле лишь дразнил брата, умеющего обращаться поистине гигантским красным Драконом с ярко-зелеными глазами. Яркая внешность досталась ему от матери, а вот Растус куда больше походил на отца.

– Эй, а что насчёт ума? – вдруг вклинился Рен.

– Что-то на улице уже прохладно становится. Давайте продолжим беседу за ужином? – быстро перевела Мисти тему, нервно улыбнувшись.

Рен сложил руки на груди и надулся. Растус подавил смешок. Навестить их оказалось прекрасной идеей, ведь глядя на такую любящую семью, он отдыхал сердцем и душой. Даже иногда думал о том, чтобы жениться, но… Левая рука Растуса интуитивно потянулась к правой, но он остановил её. Король Драконов – всемогущее существо. Никто не должен узнать о знаке фатума на его запястье, который со вчерашнего дня почему-то перестал пропадать при свете дня.

– Растус, ты меня вообще слышишь? – привлек к себе внимание Рен, помахав у него перед лицом.

– Что? – встрепенулся он и быстро выискал в памяти последние сказанные фразы. – Да, я проверил торговую площадь, но ничего не нашел. Пока я здесь мошенники скорее всего и носа не высунут. Удалось только не очень умелую воровку поймать.

Мисти и Рен многозначительно переглянулись.

–Ты какой-то бледный и нервный сегодня. Что-то случилось? – с участием спросил брат.

– Брось, да что у меня может случиться? Самый страшный кошмар кошмар короля – невйовремя сданная отчетность, – Растус рассмеялся над своей же шуткой.

Мисти ему, может, и удалось обмануть, но брат послал ему слишком внимательный взгляд. Явно собрался позже докопаться.

– Мина, как на счет добежать до обеденного зала наперегонки? – с хитрой улыбкой спросил Растус.

– Я буду первой! – живо отозвалась племянница и побежала.

Рен нахмурился, Растус невинно пожал плечами и сделал вид, что усиленно пытаешься догнать Мину. В конце концов он сюда не за нотациями приехал – дома Гаррета с лихвой хватает. Он уже начал завидовать отцу и матери, которые передав ему бразды правления два года назад отправились в кругосветное путешествие.

– Да! Я победила! – Мина радостно покружилась вокруг себя, забежав в обеденный зал.

– Ну ты и… быстрая. Уф… – Растус положил руки на колени и притворился, что задыхается.

– Вот поэтому папочка самый сильный. Он часто побеждает у меня в догонялках, – беззаботно продолжила Ролемина.

– А мамочка на него за это не злится? – хитро уточнил он, наблюдая как в залу входят отставшие от них Рен и Мисти.

– Ещё как злится, но я не понимаю почему, – доверчиво сообщила племянница.

– Это всё потому что у твоего папочки есть и другие дела помимо догонялок. – Мисти окатила Рена недовольным взглядом, под которым он даже смущенно покраснел.

– Дочь – это тоже очень важно, – промямлил он.

С этим Мисти спорить не стала. Лицо у неё смягчилось.

– Раз уж ты победила, то у меня есть для тебя приз, – сказал Растус, вытащил из кармана коробочку и протянул её начавшей прыгать от любопытства племяннице.

Ролемина взяла её и сразу разорвала обертку, вытаскивая небольшую, но богато украшенную музыкальную шкатулку.

– Ух ты! – Она с восхищением открыла крышку.

Обеденную залу с грандиозными канделябрами, статуями и картинами наполнила легкая мелодия, которую герцог и герцогиня сразу узнали. Рен стал таким же алым, как его волосы. Он подскочил к Мине и закрыл шкатулку. Растус начал содрогаться от беззвучного смеха.

– Ты откуда узнал про эту песню? – спросил брат.

– Я-то? Да так… Птичка, а если вернее несколько десятков слуг, напели о этой красивой скрипичной композиции, что играла в одну теплую ночь, ставшую для некоторых первой совместной в супружеской жизни… – Растус попытался изобразить серьезный тон, но под конец всё равно рассмеялся, наблюдая за смущением Мисти и Рена.

– Очень… милый подарок, – выдавила из себя невестка.

– А ещё он волшебный, – с горящими глазами заявил Растус.

– Волшебный? – переспросила Мина с диким восторгом.

– Да, если будешь оставлять шкатулку открытой ночью, то у тебя может появиться братик или сестренка. – Растус подмигнул ей.

– Сестренка? Правда-правда? Я так хочу сестренку, – Племянница снова открыла шкатулку, но Рен быстро захлопнул её обратно.

– Открывать же ночью надо, – пояснил он, посмотрев на разочарованную дочь.

– Давай-ка Грета уберет её в твою комнату, а мы помоем руки и сядем за стол, – попробовала отвлечь дочь Мисти.

– Какой же ты бессовестный, – прошипел Рен, когда девочки вышли.

Растус перестал сдерживаться и расхохотался в голос.

– Сладких снов вам, братец, – сквозь смех ответил он.

– Я тебе это потом припомню. – Рен погрозил ему пальцем.

Растус пожал плечами. Он никогда не воспринимал угрозы Рена всерьез. Всё рано его брат слишком добрый и к новой встрече обо всем забудет.

Они обработали руки огнем и заняли свои места за столом. Спустя несколько минут вернулись Мисти и Мина. Слуги вынесли утку, фаршированную яблоками, мясные рулеты, сырные бутерброды, жареную рыбу, соленья, фрукты, картофельное пюре и ещё несколько блюд, на которые он не обратил внимание. Есть хотелось очень сильно и того, на что упал взгляд, хватило, чтобы аппетит разыгрался ещё больше.

Он только успел положить на тарелку, размером с две его головы, утиную ножку с картошкой, как дверь резко открылась, и один из его стражников поклонился в ноги. Вид у него был слишком встревоженным. Растус напрягся.

– Что-то произошло? – спросил он.

– Да, Ваше Величество, – ответил Дарен, преодолел разделяющее их расстояние и прошептал: – Королевская семья Эльфов убита неизвестными. Лес сезонов в огне. Вас вызывают на срочный совет.

Аппетит резко пропал. Растус поднялся на ноги и улыбнулся в ответ на взволнованные лица семьи.

– Простите, но в этот раз мне придется уехать раньше. Желаю вам хорошего ужина, – сказал он.

Ролемина собралась что-то сказать, но Мисти схватила её за руку, останавливая.

– Может, мне с тобой поехать? – спросил Рен.

Растус задумался. Кто-то впервые за триста лет нарушил пакт о мире между существами. Ситуация не рядовая и помощь не помешает. Он кивнул и подавил желание вздохнуть. Отдохнул от дел называется.

Глава 7

Сходящее с ума сердце угомонилось только когда она ступила на крыльцо библиотеки. Хлеб в руках будто в кирпич превратился – аппетит пропал еще на торговой улице, но сестра-то голодная.