Безумная ночь

У Фредерики задрожали губы, но она быстро с собой справилась и поправила его, чуть вздернув подбородок:

– Да, он отец ребенка. Я сожалею, что так вышло, хотя понимаю, что сожалениями тут не поможешь.

Раннок кивнул:

– Что правда, то правда. Ты ему сказала?

– Ратледжу? – удивилась Фредерика. – Конечно, нет!

Ощущая тяжесть свалившегося на него горя и ответственности, Раннок потер пальцем переносицу и проворчал:

– Ничего себе проблема, скажу я вам. Думаю, нам необходимо вызвать его сюда, а потом, как ни прискорбно мне об этом говорить, ты знаешь, что должно произойти.

– Нет, только не это! – У Фредерики задрожала нижняя губа. – Он не хочет на мне жениться!

Терпение маркиза иссякло:

– Вот как? А кто его будет спрашивать?

Фредерика усилием воли сдержала слезы и пояснила:

– Я хочу сказать, сэр, что не выйду за него. Ни за что! Не хочу усугублять одну ошибку другой.

Несколько мгновений Раннок пытался осмыслить услышанное. Определение «ошибка» вполне подходило для самого существования Ратледжа, но тут инициативу в свои руки взяла Эви:

– Фредди, мы не позволим ему плохо обращаться с тобой, клянусь.

Фредерика очень удивилась:

– О чем ты? Мне такое и в голову не приходило!

Раннок фыркнул:

– Значит, ты об этом мерзавце лучшего мнения, чем я.

Синие глаза Эви потемнели, словно предгрозовое небо, и она довольно язвительно проговорила:

– Многие джентльмены с отвратительной репутацией оказываются замечательными мужьями, если ты понимаешь, о чем я.

«В былые времена, Эллиот, твоя репутация была хуже некуда». Хоть жена и не произнесла этого вслух, он услышал: супруги прекрасно знали и понимали друг друга.

Опять она положила его на обе лопатки этой своей чертовой логикой! Раздраженно сложив на груди руки, он недовольно взглянул на нее, но рта уже не раскрывал.

Эви снова повернулась к кузине:

– В таком случае почему ты не хочешь выходить за него замуж? По правде говоря, мне кажется, у тебя нет выбора.

– Видишь ли, дело не в том, что я опасаюсь его, скорее наоборот: он добрый и очень обаятельный. Проблема в другом. Он слишком привлекателен, его любят женщины, а я не смогу вынести, если мой муж будет флиртовать, играть в азартные игры, шляться по проституткам и водить компанию с подонками.

Эви окинула скептическим взглядом их обоих и сухо сказала:

– Ты очень просто и ясно все изложила, дорогая.

– Фредерика, – вмешался Раннок, – мы поступили бы безответственно, если бы не настояли на этом браке. Ты считаешь, что в какой-то мере сама виновата в случившемся…

– Как минимум наполовину! – прервала его Фредерика, шмыгнув носом.

Раннок покачал головой:

– Видит бог, я не хотел бы вникать в детали, но что сделано, то сделано, и теперь приходится расплачиваться. Вы с Уинни отправитесь в Эссекс сразу же после бала. Я поговорю с Ратледжем. Специальное разрешение будет уже готово.

До Фредди наконец дошел смысл сказанного, и, вцепившись в подлокотники кресла, она в истерике выкрикнула:

– Нет! Он не хочет меня, Эллиот! Зачем его заставлять? По правде говоря, ты даже меня не можешь заставить.

– Не могу?.. – переспросил Раннок убийственно спокойным тоном.

Пальчики Эви впились в колено мужа, и он осекся, зато Фредди было уже не остановить.

– У тебя есть внебрачный ребенок! Ты не был святым! Так почему ты решил, что можешь указывать мне, как я должна прожить свою жизнь?

Раннок опешил, но все же проворчал:

– Но я, черт возьми, мужчина. Общество позволяет нам некоторые вольности. И хотя я всем сердцем люблю Зою, меня совсем не радуют обстоятельства ее рождения. Моя дочь страдает из-за моего легкомыслия, вынужденная нести тяжелый крест незаконнорожденной. Ты прекрасно знаешь, что это такое.

Эви опять наклонилась к кузине:

– Захочешь ли ты, чтобы и твой ребенок пережил то, что пришлось пережить тебе, дорогая? В Англии очень большую роль играет общественное мнение, и тебе это известно не хуже, чем мне.

Из глаз Фредерики покатились слезы, прокладывая дорожки по щекам, и она едва слышно проговорила:

– О да, я знаю, поэтому прошу вас: отправьте меня куда-нибудь подальше, например, на родину, в Фигейро. Законность не имеет там особого значения, и никому нет дела, в браке ты рожден или нет.

Эви отпрянула, как будто ее ударили:

– Ах, Фредди, неужели ты считаешь, что мы были неправы, оставив тебя здесь? Это было сделано исключительно в твоих интересах…

– Довольно! – остановил ее Раннок. – Фредди сама не знает, что говорит. О возвращении в Португалию не может быть и речи.

– Но почему? – в отчаянии выкрикнула Фредерика.

Раннок вскочил с кресла.

– Если ты еще не слышала, то могу сказать: на твоей родине опять идет война. – Он говорил резко, не скрывая ярости. – Кровавая гражданская война, которая едва ли скоро закончится. Как и во время твоего рождения, в Португалии сейчас отсутствует стабильность и безопасность. Именно поэтому офицеры, товарищи твоего отца, и вывезли тебя из этого ада. И именно поэтому ты останешься под моей защитой по меньшей мере до своего замужества. Ясно?

В этот момент открылась дверь, в комнату вошел Гас и, поклонившись, объяснил свое вторжение:

– Я прошу прощения, но хотелось бы кое-что взять… Силы небесные! Что случилось с Георгом?