Дама сердца

– Я опасалась худшего, но ваша мать провела меня к изголовью вашей кровати. – Ее голос дрогнул. – Вы выглядели… Но после этого вы быстро пошли на поправку.

Он отмахнулся:

– У меня было два варианта, и я решил, что этот – лучший.

– Это было ужасно – видеть вас в таком состоянии!

В памяти смутно всплыл голос матери, умолявшей не умирать в его день рождения, но Эдж решил не зацикливаться на этих воспоминаниях.

– Ваша светлость, – тихо произнесла Лили, и он наклонился вперед, чтобы расслышать ее. – У меня камень с души упал после того, как вы пришли в себя.

– Вот если бы я очнулся и обнаружил, что я – это мой кузен Фоксворти, точно ни за что не пришел бы в себя, – пошутил он, желая придать разговору легкомыслия.

Он смолк в ожидании, наблюдая за ее реакцией. Вуаль взлетела вверх.

– Было бы досадно умереть после того, как вы наконец-то доросли до своих сапог. – Голос Лили снова обрел силу.

– Что, простите?

– Ваши сапоги. Помнится, много лет назад я смотрела на них, когда вы делали уроки на свежем воздухе. Создавалось ощущение, будто кто-то взял вас за уши и вытянул вверх, прямо от отворотов сапог до подбородка. Теперь все пропорционально.

– Благодарю вас.

– Я действительно считала вас довольно симпатичным – до того дня, как по вашей вине свалилась с дерева.

– Я помешал вам разбиться насмерть.

Эдж помнил, как это было нелегко. Однажды она полезла за бумажным змеем, запутавшимся в маленькой наполовину сломанной ветке около верхушки дерева. Он закричал на Лили, чтобы та остановилась. Но она полезла еще быстрее.

Эдж рванулся вперед, оказавшись у ствола вовремя, чтобы успеть схватить ее за лодыжку, но Лили крепко вцепилась в ветку и попыталась высвободить ногу. Тогда Эдж спокойно объяснил, что достанет змея другим способом. А она наверняка сломает ветку, если наляжет на нее всем весом.

– О, – промолвила Лили, подняв взгляд и прищурившись.

Эдж отпустил ее лодыжку, решив, что Лили все поняла, но она тут же рванула еще выше, к следующей ветке. Он схватил ее за шнурок туфли, и, потеряв равновесие, Лили упала прямо на него. Эдж приземлился на спину, смягчив для нее удар. Она с размаху шлепнулась ему на живот, и ее тщедушная фигурка врезалась в него как булыжник. Эдж лег на землю, пытаясь глотнуть воздуха и глядя на змея, весело трепетавшего наверху.

Взвизгнув и подпрыгнув, Лили уставилась на Эджа. Судя по всему, она ударилась лицом. Эджу уже доводилось видеть разбитые губы, но не у маленькой девочки.

– Ты болван! – бросила она, пронзив его гневным взглядом.

Болван? Он уставился на нее. Болван? Похоже, маленькие девочки ругались не так, как все остальные.

– Ты болван. Это из-за тебя я упала.

– Ты…

Эдж собирался снова объяснить, что она могла упасть с более высокой ветки и он просто не смог бы ее подхватить, но кровь на ее лице заставила его замолчать.

Лили коснулась рукой губы, потом опустила пальцы и, увидев кровь, издала ужасающий вопль. И прежде чем Эдж успел встать, умчалась к своему дому.

Позже он замечал тонкий, как ниточка, шрам у ее рта. С возрастом шрам скрылся за яркостью губ, но Эдж всегда мог разглядеть его. Только теперь ее рот прятался за вуалью. И это его раздражало.

– Вашу гувернантку следовало тогда наказать, – заметил Эдж.

– Миссис Смит была милой, чудесной гувернанткой. В отличие от той, что пришла ей на смену. По-моему, я еще вполне сносно отделалась.

– Конечно. Вы не должны прятаться от меня. – Эдж многозначительно посмотрел на черную ткань.

– Я и не прячусь. Проявляю сдержанность, – повысила тон Лили.

– Тогда говорите тише. – Он придвинулся ближе и осторожно приподнял ткань вуали, удерживая ее между ними как завесу.

Он посмотрел на уже не прикрытый шрам на манящих губах, потом – в карие глаза и вдруг почувствовал себя юнцом – что было странно, ведь он никогда, даже в детстве, не ощущал ничего подобного.

– Почему вы здесь? – Эдж произнес это отчужденно, хотя в глубине души ждал, что Лили признается, как сильно хотела видеть его.

– Эдж, – строго произнесла она и запрокинула голову. Ткань выскользнула из его пальцев.

Лили обратилась к нему уменьшительным именем, которое его братья и кузены стали использовать после кончины старого герцога. Это было гораздо лучше, чем именоваться болваном.

– Я надеялась подловить вас в саду, чтобы перекинуться словечком, но… – осеклась она.

Нахмурившись, Эдж кивнул. Он не был на солнце с тех пор, как получил ожоги. Он едва мог двигаться, и ему было не до прогулок. Эдж отложил отъезд из города на лето, решив подождать перемен в своем состоянии. И подумал, что, если умрет, кто-нибудь другой позаботится о доставке его тела к фамильному склепу.

Лили отвернулась. Эдж улыбнулся про себя. Она хотела скрыть выражение лица, словно он мог хоть что-то рассмотреть под этой вуалью!

Его взгляд скользнул по ее плечам, опустился ниже… И в это мгновение Эдж осознал, что Лили стала Лиллианой. Дыхание перехватило, и он поспешил уставиться на стену.

– Вы – человек решительный. Вы всегда делали то, что от вас требовалось, и на вас лежит множество обязанностей… Одна – в особенности.

– Что вы имеете в виду?

– Только вы можете ответить на волнующий меня вопрос.

Он окинул ее взглядом:

– Так вы здесь, чтобы задать вопрос?

Она повернулась и снова приподняла вуаль, посмотрев ему прямо в глаза.

– Я не знала, как сформулировать это письменно, к тому же записка могла попасть в чужие руки. Поэтому ничего не оставалось, как приехать к вам лично. Гораздо проще откреститься от сказанного, чем от написанного. – Она понизила голос. – А еще мне хотелось лично убедиться, что вы поправились и встали на ноги.

Эдж сидел, не шелохнувшись, а перед его мысленным взором стояла маленькая девочка, во все глаза смотревшая на него, пока он делал уроки на свежем воздухе. В то время он быстро понял, что достаточно лишь выразительно посмотреть на нее, что-то резко буркнуть, и она засмеется и убежит обратно к своему дому, оставив его наедине с его книгами на оставшуюся часть дня.

– О чем же вы хотели меня спросить? – промолвил он.

– Вы собираетесь делать предложение моей сестре?

Ощущение ударившего в живот булыжника вернулось. Эдж подался вперед, пристально глядя на нее: