Фантесса. В фанты играют все

Ей выделили маленькую комнату на чердаке, то есть с покатым потолком, где стояла полуторная кровать, шкаф, туалетный столик и два стула. Ванная комната одна на этаже. Самира и Умар жили в отдельном домике у ворот. На то, чтобы заснуть, как только легла в кровать, хватило секунд двадцать. Устала.

С утра чистила столовые приборы, серебряные салатницы и хлебницы, икорницы, мыла вазы, гладила скатерти и перестилала постельное бельё в комнатах. Самира перемыла полы во всём доме, ванные комнаты, вытерла пыль, Умар занимался хрустальными люстрами, а потом садом, так как валил снег и дорожки засыпало. Справа от входа на территорию стоял гостевой гараж, машин на пять, да и в самом доме внизу находился ещё один, просторный, куда можно было пройти с минусового этажа, где был бассейн, сауна и бильярдная. Все подъезды к гаражам нещадно засыпало снегом.

Часов в восемь появились первые гости, с извинениями, что пришлось приехать пораньше из-за авиа билетов. Они добирались из Новосибирска и то кривым рейсом. Виктор и Валерия. Модные, весёлые, шумные. Ему лет тридцать пять, ей около тридцати. Пепельная блондинка с синими глазами и раздутыми губами. Худая, высокая, с чувством превосходства. Он ниже её ростом, но такой спортивный живчик.

Умар понёс их вещи в комнату и быстро удалился. Лина поднялась с ними на второй этаж показать, что да как. Когда она вышла из комнаты и дошла до лестницы, Виктор открыл дверь, вышел и тихонечко присвистнул. Лина обернулась на звук. Уважаемый гость, перед которым она распиналась, объясняя, как в пятизвёздочном отеле, где бассейн и прочее, стоял, улыбался, подмигивал и держался за причинное место с вполне определённым намёком. Кому он это всё? Мне? Она даже сначала не поняла. Ни фига себе! На всякий случай показала ему средний палец.

Глава 6. Цицерон

Спустилась вниз. Рассказывать про обнаглевшего вконец гостя Маргарите Николаевне пока не стала. Та открывала на кухне коробки с бокалами для вина, которые только что привезли из интернет-магазина.

– Всё перемой, протри и поставь на столик у окна, – сказала она, не глядя на Лину, – и да, у тебя одежда есть какая с собой кроме той, в которой ты сейчас?

– Нет.

– Так-так-так. Во что бы мне тебя нарядить, чтобы повеселей, – задумалась она вслух, – пошли!

Лине это не особо понравилось, она даже немного испугалась.

Маргарита Николаевна стояла перед шкафом в спальне, а Лина с содроганием сердца ожидала, что она ей предложит.

– А давай-ка сделаем из тебя красотку-соблазнительницу, чтобы всем бабам было завидно, а мужикам волнительно. М? Обожаю переворачивать всё с ног на голову. Пусть побесятся. А тебе будет, чему поучиться. Что скажешь, крошка Капа? Помнишь, как тебя звали в детстве?

Лину и правда звали в детстве Капой или Капитошей.

Маргарита Николаевна с ухмылкой на губах начала снимать с вешалок платья, блузки, юбки.

– Какой у тебя размер ноги?

– Тридцать девятый. Я же высокая.

– О, как у меня! Всё идеально, Капитоша! А сейчас слушай…

Но слушать особо Лине было нечего, и так стало понятно, что у Маргариты Николаевны были неразрешённые вопросы и непогашенные конфликты с некоторыми из приглашённых гостей, плюс ей хотелось порезвиться и расшевелить своего муженька, погрязшего в работе. Насколько сильно расшевелить, Лина не поняла. Ещё мама говорила, что Марго была заводная и обожала розыгрыши, за что ей и влетало, и неприятности были, но натура у неё всегда была неугомонная. Сергей Павлович был её третьим мужем, от двух первых она ушла самостоятельно и без сожаления. Также нельзя было забывать , что она отличалась редкой красотой, включая фигуру и особенную стать. Её бабушка, которую она боготворила и на которую была похожа, танцевала чуть ли не в примах Большого театра, ну, или в кордебалете, что не важно.

На стене, кстати, в золотой витиеватой раме, висела фотография балерины в пачке, делающей поклон публике. Та самая бабка, наверное.

Примерки закончились, Лина утащила в свою каморку целую кучу первоклассных шмоток и три пары обуви, почти таких же, на которые засматривалась вчера в ГУМе. Бывает же! Ну, и что, что ношеные, выглядят совершенно новыми. От одних только лейблов, написанных на ярлычках, у неё закружилась голова. Особенно от платья на сам новогодний вечер, где на ярлычке было вышито четыре буквы, – «Dior».

И ещё, когда Лина уже выходила из хозяйской спальни, Маргарита Николаевна тихонечко сказала:

«Ёлка – норм. Забыла тебе сказать».

На кухне Самира делала салат для ужина прибывших гостей: руккола, огурцы, вяленые томаты, ещё что-то. Лина сделала вид, что это её не касается, надела резиновые перчатки и начала мыть бокалы.

– Маргарита Николаевна сказала, ужин ты будешь подавать через двадцать минут, – Самира кивнула на стенные часы, – всё готово почти, только стейки дожарятся. Бокалы я помою.

Написала сообщение.

«Мне прямо сейчас начинать?»

«Конечно, – ответила хозяйка, – в гостиной за большим столом.»

Лина метнулась в гостиную и быстро накрыла на стол: скатерть на половину стола, вазочка с цветами, солонка-перечница, по две тарелки, одна в другую, приборы, бокалы, салфетки, хлебница, куда Самира уже положила хлеб, кувшин с водой. Сейчас быстро наверх переодеваться, там всё готово.

Лина вошла в гостиную одновременно с гостями и Маргаритой Николаевной, только с другого входа – со стороны кухни.

– К сожалению, не могу с вами разделить ужин, очень много дел, и мне поздновато, – извинялась она.

– Ну, что ты Марго, конечно-конечно, – любезничал Виктор-Свистун, – мы тоже устали, и не терпится в кровать, – и тут он увидел девушку в дверях с серебряным подносом. Узкая юбка, длинные ноги, тонкие щиколотки, офигенные туфельки. Атласная рубашка цвета хаки с двумя накладными карманами была застёгнута на самом критичном месте. Ему хватило секунды, чтобы оценить всё, что его интересовало. Этой же секунды хватило и его жене.

– Добрый вечер, Виктор и Валерия! – улыбалась девушка.

Хозяйка посмотрела на свою новую прислугу вполне одобрительно.

– Ребятки, приятного ужина! – пожелала им Маргарита Николаевна, – это моя помощница Капитолина, – представила она Лину, вы с ней уже виделись, кажется, – сказала и тут же удалилась.

– Капитолина? У Цицерона была подружка, Капитолина Цереллия, как мило!

– У древнеримского политика? – спросила Лина, вспомнив Женьку Стрельникова, который кроме этой Капитолины Цереллии больше не нашёл ни одной выдающейся женщины с этим именем. А почему её так назвали, мама толком до сих пор не объяснила.

Свистун напрягся. Молодёжь пошла странная: или простая, как репа, или чересчур резвая. Не ожидал.

– Может быть, вы с нами поужинаете, Капитолина? – не нашёл ничего лучше, что сказать, Виктор. Ему не хотелось, чтобы красотка уходила, наверняка можно было потрепаться о всякой ерунде и разогнать скуку, а и подразнить жену, так как было за что. Валерия помалкивала, немного не в своей тарелке.

Лина поставила перед гостями салатницу и блюдо с жареной индейкой, точнее, стейками.

– Не обращай внимания, – вдруг сказала Валерия, – мой муж любит ставить людей в неловкое положение, правда, ему не всегда это сходит с рук.

– Вы просили ромашковый чай, вам сейчас его подать?

– Салат, дорогая? – спросил Виктор, держась обеими руками за салатные ложки, как будто речь вообще шла не о нём.

– Да, принесите мне чай сразу, спасибо!

– Расслабься, Лерчик! Дай мне порезвиться, я так задолбался на работе, – услышала она слова Свистуна, выходя из комнаты.

«Обязательно порезвишься, – подумала Лина, – только не со мной.»

Глава 7. Просьба

На кухне она принялась делать ромашковый чай, нарезала пару долек лимона, поставила на поднос сахарницу и вздрогнула от голоса.

– Толкунов специально пораньше приехал, – Павел стоял у кулера с водой, держа стакан под краном и разглядывая преобразившуюся Лину.

– Готовит новогоднее выступление?

– Чёрт его знает, что он готовит, любитель острых ощущений.