Оценить:
 Рейтинг: 0

Любовь в полдень

Год написания книги
2010
Теги
<< 1 ... 12 13 14 15 16 17 >>
На страницу:
16 из 17
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Кристофер пожал плечами.

– Оскорбил ее ежика, – мрачно пробормотал он.

Известие вызвало открытую неприязнь.

– О Господи! – Одри принялась с таким остервенением размешивать чай, что едва не разбила ложечкой тонкую фарфоровую чашку. – Подумать только! Когда-то ты славился умением говорить комплименты и очаровывать. Что же заставляет постоянно и незаслуженно обижать самую милую и приятную девушку во всей Англии?

– Я не обижаю ее постоянно – только сегодня.

Одри презрительно скривилась.

– До чего же удобно обладать короткой памятью! А вот весь Стоуни-Кросс прекрасно помнит, как однажды ты заявил, что ее место в конюшне.

– Ни за что на свете не сказал бы подобного женщине, какой бы эксцентричной она ни казалась… и продолжает казаться.

– Беатрикс услышала твои слова во время разговора с одним из приятелей на осеннем празднике в поместье Стоуни-Кросс.

– И всем рассказала?

– Нет. Но совершила ошибку и поделилась с Пруденс, а та разнесла сплетню по всей округе. Мисс Мерсер хлебом не корми – дай позлословить.

– Да, бедняжка явно не пользуется твоей симпатией, – сделал вывод Кристофер. – Но если ты…

– Изо всех сил я старалась ее полюбить. Надеялась, что если стереть несколько слоев искусственности и притворства, внутри окажется настоящая Пруденс. К сожалению, выяснилось, что внутри пустота. И вряд ли эта пустота когда-нибудь заполнится.

– На твой взгляд, Беатрикс Хатауэй лучше?

– Во всех отношениях, за исключением, пожалуй, внешности.

– А вот в этом-то ты как раз ошибаешься, – уверенно возразил Кристофер. – Мисс Хатауэй – истинная красавица.

Одри вскинула брови.

– Ты так считаешь? – между делом уточнила она, поднимая чашку к губам.

– Не считаю, а вижу. Несмотря на характер, невозможно не признать, что мисс Хатауэй на редкость хороша собой.

– О, право, не знаю… – Одри сосредоточилась на чае, даже положила еще один кусочек сахара, совсем крошечный. – Беатрикс довольно высокого роста.

– И рост, и фигура безупречны, идеальны.

– Да и каштановые волосы вполне обычны.

– Но это не простой каштановый цвет, а темный, как соболий мех. А глаза…

– Голубые, как у многих в Англии, – отмахнулась Одри.

– Глаза самой глубокой, самой чистой синевы, какую только доводилось видеть. Ни одному художнику не удастся передать… – Кристофер внезапно замолчал. – Не важно. Я отвлекся от темы.

– Так в чем же заключается тема? – мило осведомилась Одри.

– В том, что мне безразлично, красива ли мисс Хатауэй или нет. Она странная, как и все ее родственники, и никто из них меня не интересует. Точно так же не имеет значения и внешность Пруденс Мерсер; важны лишь ее мысли и рассуждения – чудесные, оригинальные, захватывающе интересные.

– Понятно. Значит, Беатрикс рассуждает странно, а мисс Мерсер – оригинально и захватывающе интересно?

– Именно так.

Одри задумчиво покачала головой.

– Вообще-то я давно хочу кое-что тебе рассказать, но лучше промолчу: со временем все прояснится. А если услышишь правду от меня, все равно не поверишь. Вернее, ты не захочешь поверить. До всего надо дойти своим умом.

– Одри, о чем ты, черт возьми? Что за туман?

Сложив на груди тонкие, почти прозрачные руки, невестка смотрела строго, хотя в уголках губ притаилась едва заметная улыбка.

– Если считаешь себя джентльменом, – наконец сдержанно произнесла она, – то завтра же пойдешь к Беатрикс и попросишь прощения за грубость. Кстати, не забудь взять с собой Альберта – его-то она точно будет рада видеть.

Глава 8

В Рамзи-Хаус Кристофер отправился на следующий день, после ленча. И вовсе не потому, что ему хотелось туда идти. Просто конкретные планы как-то не сложились, а чтобы то и дело не сталкиваться с обвиняющими взглядами матери и не созерцать стоическое спокойствие Одри, оставался единственный вариант: уйти из дома. Тишина полутемных комнат, таящиеся в каждом углу воспоминания казались слишком тяжелым испытанием.

А ведь еще предстояло расспросить Одри о последних днях брата, о его прощальных словах.

Беатрикс Хатауэй не ошиблась, предположив, что смерть Джона стала для него реальностью только после возвращения домой.

Пока шли по лесу, Альберт радостно носился вокруг, принюхивался, деловито рылся в мягкой земле. Кристофер чувствовал себя не слишком уютно, предвкушая недружелюбную встречу в Рамзи-Хаусе. Беатрикс, разумеется, нажаловалась родным и рассказала о недостойном поведении соседа. Все наверняка рассердились и осудили – и правильно сделали. Семейство Хатауэев славилось сплоченностью и неизменной готовностью всех в любую минуту броситься на помощь каждому. Иначе и быть не могло: мало того что род не отличался знатностью и благородством, так еще и принял в свои ряды двух цыган в качестве зятьев.

Единственное, что позволяло семье вращаться в приличном обществе, – это звание пэра, доставшееся Лео, лорду Рамзи. Немало помогла также и благосклонность лорда Уестклифа, одного из самых могущественных и уважаемых пэров королевства. Эта связь обеспечила доступ в замкнутый круг, в который нельзя было попасть иным путем. Однако местное дворянство проявляло чрезвычайное недовольство тем обстоятельством, что сами Хатауэи не обращали на светские условности ни малейшего внимания.

Подходя к особняку, Кристофер запоздало спросил себя, какого черта он явился без предупреждения. Вполне возможно, что день для визита неподходящий, а уж о времени и говорить нечего. Впрочем, хозяева скорее всего не заметят нарушения этикета.

Обширное поместье Рамзи славилось своей продуктивностью: три тысячи акров пахотных земель и двести процветающих арендаторских хозяйств приносили солидный доход, а большой лес ежегодно давал немалое количество ценной древесины. Сам старинный дом выглядел оригинальным и, как неохотно признал Кристофер, по-своему красивым. От центрального мансардного окна средневекового облика в обе стороны отходили ряды остроконечных фронтонов и коньки эпохи Якова Первого, украшенные причудливыми орнаментами. Слева возвышалась аккуратная прямоугольная пристройка в георгианском стиле. Смесь архитектурных деталей вовсе не казалась необычной; многие дворянские гнезда вели свою историю с незапамятных времен и постепенно обрастали новыми, порой весьма неожиданными добавлениями. Но в случае с семейством Хатауэй даже облик дома подчеркивал всеобщую странность.

Кристофер прикрепил к ошейнику Альберта поводок и с откровенным страхом направился к парадному входу.

Если повезет, то принять его никто не сможет.

Предусмотрительно привязав собаку к столбику возле выхода, он поднялся по широким пологим ступеням, постучал и погрузился в напряженное ожидание.

Вскоре дверь распахнулась и на пороге показалась экономка с обезумевшим взглядом.

– Прошу прощения, сэр, но у нас в самом разгаре… – Из глубины донесся звон фарфора. – О… Боже милостивый! – Она со стоном показала в сторону маленькой гостиной. – Подождите там, пожалуйста.

– Поймал! – послышался мужской голос. – Черт возьми, нет! Вырвалась и бежит к лестнице!

– Не пускай ее наверх! – закричала женщина. Где-то плакал ребенок. – О, это проклятое существо разбудило маленького! Куда девались горничные?

– Наверное, попрятались.

<< 1 ... 12 13 14 15 16 17 >>
На страницу:
16 из 17