Замужем с утра

Меррипен, живший в семье Хатауэй с самого детства, задался целью узнать об управлении имением все, что только возможно, и теперь щедро делился накопленными знаниями с Лео.

– Эта земля не станет твоей, – веско заявил Кев, – пока ты не оросишь ее своей кровью и потом.

– Кровью и потом? И только-то? – насмешливо отозвался Лео. – Уверен, я мог бы поделиться и кое-какими другими телесными жидкостями, если это так важно.

Но в душе Лео признавал, что Меррипен прав. Без упорного труда невозможно почувствовать себя хозяином, ощутить неразрывную связь с землей.

Сунув руки поглубже в карманы, Лео тяжело вздохнул. С самого обеда его не оставляли беспокойство и раздражение.

– Похоже, ты повздорил с мисс Маркс, – заметила Амелия. – Обычно за столом вы с ней обмениваетесь колкостями, а сегодня вечером оба вы словно воды в рот набрали. За обедом она не поднимала глаз от тарелки.

– Ссоры не было, – коротко пробормотал Лео.

– Тогда что же случилось?

– Маркс призналась мне… вынужденно… что Ратледж ее брат.

Амелия с подозрением покосилась на Лео:

– И как же ты ее вынудил?

– Какая разница? Ты слышала, что я только что сказал? Гарри Ратледж…

– Мисс Маркс и без тебя хватает сложностей, а ты еще добавляешь, – неодобрительно проворчала Амелия. – Надеюсь, ты не был с ней жесток, Лео. Потому что если ты…

– Я жесток с Маркс?! Это обо мне тебе следует волноваться. После разговора с этой мегерой я обычно еле ноги уношу. Она бросается на меня, словно дикая кошка, и когтями раздирает мне кишки. – Возмущение Лео лишь усилилось, когда он заметил, что сестра пытается скрыть улыбку. – Похоже, для тебя не новость, что Ратледж и Маркс родственники, – добавил он тоном обвинителя.

– Я узнала об этом несколько дней назад.

– Почему же ты мне ничего не сказала?

– Кэтрин просила меня не говорить, и я обещала, ведь речь идет о ее частной жизни.

– Какого дьявола Маркс разводит тут секреты, когда всем остальным нечего скрывать? – Лео резко остановился и требовательно уставился на Амелию, заставив ее замереть на месте. – Почему нужно делать тайну из того, что эта особа – сестра Ратледжа?

– Я точно не знаю, – смущенно призналась Амелия. – Кэтрин сказала только, что так нужно для ее безопасности.

– Безопасности? От кого ей защищаться?

Амелия беспомощно покачала головой.

– Может, тебе лучше спросить Гарри? Хотя я сомневаюсь, что он скажет.

– Видит бог, кто-то должен мне все объяснить, а иначе я вышвырну отсюда Маркс, она и моргнуть не успеет!

– Лео! – изумленно воскликнула Амелия. – Ты этого не сделаешь.

– Сделаю с превеликим удовольствием.

– Подумай о Беатрикс, это ее ужасно огорчит…

– О Беатрикс я и думаю. Я не позволю, чтобы за моей младшей сестрой присматривала женщина, которая, возможно, скрывает какую-то опасную тайну. Если такой человек, как Гарри Ратледж, что водит знакомство с самыми отъявленными мерзавцами во всем Лондоне, не может открыто признать собственную сестру… чего доброго, она преступница. Тебе не приходило это в голову?

– Нет, – с каменным выражением лица бросила Амелия, возобновляя прогулку. – Честно говоря, Лео, это слишком драматично даже для тебя. Мисс Маркс не преступница.

– Не будь наивной, – фыркнул Лео, догнав сестру. – Всякий, кого ни возьми, не тот, кем притворяется.

После недолгого молчания Амелия осторожно спросила:

– Что ты собираешься делать?

– Утром я уезжаю в Лондон.

Амелия изумленно округлила глаза:

– Но Меррипен надеется, что ты станешь сажать турнепс, разбрасывать удобрения и…

– Я знаю, чего ждет от меня Меррипен. Я в отчаянии от того, что придется пропустить его увлекательные лекции о чудодейственных свойствах навоза. И тем не менее я уеду. Хочу провести пару дней с Ратледжем и выведать у него то, что меня интересует.

Амелия недоуменно нахмурилась:

– Почему бы тебе не поговорить с ним здесь?

– Потому что у него медовый месяц. Едва ли ему захочется провести свой последний вечер в Гэмпшире, болтая со мной. Вдобавок я решил взять небольшой заказ на проект оранжереи для одного особняка в Мейфэре.

– А мне кажется, ты просто хочешь спрятаться подальше от Кэтрин. Думаю, между вами что-то произошло.

Лео посмотрел на закатное небо, расцвеченное ярко-оранжевыми и пурпурными разводами.

– Темнеет, – нарочито бодрым тоном заметил он. – Нам лучше вернуться.

– Тебе не удастся убежать от своих проблем, ты и сам знаешь.

Губы Лео раздраженно скривились.

– И почему люди так любят это повторять? Разумеется, убежать от своих проблем можно. Я всегда так делаю, и этот прием никогда еще меня не подводил.

– Ты просто одержим Кэтрин, – стояла на своем Амелия. – Это ясно всем вокруг.

– И кто же из нас склонен драматизировать? – усмехнулся Лео, направляясь в сторону Рамзи-Хауса.

– Ты внимательно следишь за всем, что она делает, – упрямо продолжала Амелия, шагая рядом с братом. – Стоит кому-то упомянуть ее имя, как ты тотчас обращаешься в слух. И я замечаю, что в последнее время, разговаривая или споря с ней, ты кажешься более оживленным, чем когда-либо после…

– После чего?

– После скарлатины.

Эту тему в семье всегда обходили молчанием.