Троецарствие

– Для меня дни тянутся, как годы, – лепетала Дяо Шань. – Умоляю, сжальтесь надо мной, спасите меня!

– Сейчас я не могу остаться, – сказал Люй Бу. – Мне надо торопиться. Боюсь, что старый злодей хватится меня.

– Если вы так боитесь его, – жалобно проговорила Дяо Шань, цепляясь за одежду Люй Бу, – я больше никогда не увижу восхода солнца!

– Дай мне время подумать! – прервал ее Люй Бу. С этими словами он взял алебарду и собрался идти.

– Прежде я слышала, что слава ваша подобна грому, и считала вас первым человеком в мире. Кто бы мог допустить, что вы повинуетесь власти другого! – вскричала Дяо Шань, и слезы градом покатились у нее из глаз.

Краска стыда разлилась по лицу Люй Бу. Он снова отставил алебарду и обнял Дяо Шань, стараясь утешить ее ласковыми словами. Так стояли они обнявшись, не будучи в силах расстаться.

Тем временем Дун Чжо, заметив исчезновение Люй Бу, заподозрил недоброе. Поспешно откланявшись, он сел в коляску и вернулся домой. Увидав привязанного перед домом коня, Дун Чжо спросил у привратника, где Люй Бу, и тот ответил:

– Ваш сын вошел во внутренние покои.

Дун Чжо проследовал туда, но никого там не нашел. Он позвал Дяо Шань, но и та не откликнулась.

– Дяо Шань в саду ухаживает за цветами, – сказала ему служанка.

Дун Чжо прошел в сад и возле беседки Феникса увидел Дяо Шань в объятиях Люй Бу; алебарда его стояла рядом.

Дун Чжо закричал; Люй Бу мгновенно обратился в бегство. Дун Чжо схватил алебарду и бросился за ним. Люй Бу летел как стрела, и тучный Дун Чжо не мог догнать его. Он метнул в беглеца алебарду, но тот отбил ее на лету. Пока Дун Чжо подбирал оружие и снова бросился в погоню, Люй Бу уже был далеко. А когда Дун Чжо выбежал из ворот сада, кто-то попался ему навстречу и так столкнулся с ним грудью, что Дун Чжо упал на землю.

Поистине:

На тысячу чжанов взлетел к небесам его гнев,
Но тушей тяжелой он грохнулся, отяжелев.

Кто сбил с ног Дун Чжо, вы узнаете в следующей главе.

Глава девятая,

о том, как Люй Бу помог Ван Юню уничтожить злодея, и о том, как Ли Цзюэ по наущению Цзя Сюя вторгся в Чанань

Человек, который сбил с ног Дун Чжо, был Ли Жу. Он помог Дун Чжо подняться, увел его в кабинет и усадил.

– Как ты попал сюда? – спросил Дун Чжо.

– Проходя мимо вашего дворца, – отвечал Ли Жу, – я узнал, что вы в великом гневе направились в сад искать Люй Бу. Тут он сам выбежал с криком: «Тай-ши убивает меня!» Я тотчас же бросился в сад, чтобы вымолить у вас прощение для Люй Бу, и случайно столкнулся с вами. Поистине я заслуживаю смерти!

– Он коварный злодей! – воскликнул Дун Чжо. – Он соблазняет мою любимую наложницу! Клянусь, я убью его!

– Всемилостивейший правитель, – молвил Ли Жу, – вы ошибаетесь. Вспомните чуского Сян-вана, приказавшего оборвать кисти на шапках всех, кто присутствовал у него на пиру, чтобы не гневаться на Цзян Сюна, обольщавшего его любимую наложницу. В благодарность за такое великодушие Цзян Сюн пожертвовал собой ради Сян-вана и спас его от гибели, когда тот был окружен войсками Цинь. Дяо Шань только девчонка, а Люй Бу ваш близкий друг и храбрейший из военачальников. Если вы сейчас подарите ему Дяо Шань, он будет тронут вашей добротой и жизни своей не пожалеет, чтобы отблагодарить вас. Прошу, подумайте об этом.

– Ты прав, – сказал Дун Чжо после длительного раздумья. – Я так и сделаю.

Ли Жу, почтительно раскланиваясь, удалился, а Дун Чжо прошел во внутренние покои и позвал Дяо Шань.

– Как ты посмела прелюбодействовать с Люй Бу? – спросил он.

– Я ухаживала за цветами в саду, – со слезами отвечала Дяо Шань, – и вдруг появился Люй Бу. Я хотела спрятаться, а Люй Бу и говорит мне: «Я ведь сын тай-ши, зачем тебе прятаться?» Потом он взял алебарду и погнал меня к беседке Феникса. Я догадалась, что у него нехорошие намерения, и хотела уже броситься в лотосовый пруд, но он поймал меня. Как раз в эту минуту явились вы и спасли мне жизнь.

– Я собираюсь подарить тебя Люй Бу. Что ты на это скажешь? – спросил Дун Чжо.

Дяо Шань залилась слезами.

– Мое тело служило благородному человеку, а теперь меня решили отдать рабу! – плакалась она. – Лучше мне умереть, чем быть опозоренной!

Она сняла со стены меч и хотела заколоть себя, но Дун Чжо выхватил меч у нее из рук и, обнимая, сказал:

– Я подшутил над тобой.

Дяо Шань упала ему на грудь и со слезами проговорила:

– Этот совет вам дал Ли Жу. Он близкий друг Люй Бу, вот он и придумал все это ради него! Ли Жу не заботится ни о вашей славе, ни о моей жизни. Я съела бы его живьем!

– Я не вынесу разлуки с тобой! – воскликнул Дун Чжо.

– Хоть вы и любите меня, но, пожалуй, мне не следует оставаться здесь – Люй Бу все равно станет меня преследовать.

– Успокойся. Завтра мы уедем с тобой в Мэйу и будем там наслаждаться счастьем, – сказал Дун Чжо.

Тогда Дяо Шань вытерла слезы и, поклонившись, удалилась.

На другой день пришел Ли Жу и сказал:

– Сегодня счастливый день – можно подарить Дяо Шань Люй Бу.

– Я связан с Люй Бу как отец с сыном, – возразил Дун Чжо. – Мне нельзя подарить ему Дяо Шань. Я ограничусь тем, что не стану наказывать его. Передай ему это и успокой ласковыми словами. Вот и все.

– Вам не следовало бы поддаваться влиянию женщины, – сказал Ли Жу.

– А ты бы согласился отдать свою жену Люй Бу? – изменившись в лице, вскричал Дун Чжо. – Я не хочу больше слышать об этом! Скажи еще слово, и ты поплатишься головой!

Ли Жу вышел и, взглянув на небо, со вздохом молвил:

– Все мы погибнем от руки женщины!

В стихах, которые сложили об этом потомки, говорится:

Доверившись женщине хитрой, Ван Юнь рассчитал превосходно:
Оружье и войско отныне Ван Юню совсем не нужны.
Три раза сражались в Хулао, напрасно растратили силы, —
Не в башне ли Феникса спета победная песня войны?

На проводы Дун Чжо в Мэйу собрались все сановники. Дяо Шань уже сидела в своей коляске. Увидев в толпе Люй Бу, она закрыла лицо, делая вид, что плачет. Отъезжающие были уже довольно далеко, а Люй Бу все еще стоял на холме, устремив свой взор на столб пыли, клубившейся на дороге. Невыразимая грусть и досада наполняли его сердце.

Вдруг он услышал, как кто-то спросил позади него: