Память

– Элли! Ты не должна забывать, что адмирал Нейсмит нереален. Это конструкт. Я его изобрел. И теперь, задним числом, вижу, что упустил нечто важное. Самое важное.

– О, глупости, Майлз. – Элли легко прикоснулась к его щеке. – Это что, эктоплазма?

– Давай вернемся к началу, к самому началу – к лорду Форкосигану, – отчаянно продолжал Майлз. Он откашлялся и с трудом перешел на барраярский выговор. – Ты почти не знакома с лордом Форкосиганом.

Она усмехнулась:

– Я уже слышала, как ты изображаешь этот… акцент. Он очарователен, хотя и неуместен сейчас.

– Это не я изображаю, а он изображает. То есть… по-моему… – Майлз замолчал, запутавшись, потом произнес очень серьезно: – Барраяр вошел в мою плоть и кровь. Барраяр и барраярцы.

Элли приподняла брови, но ироническое выражение лица смягчила теплота голоса.

– Насколько я понимаю, так оно и есть. Хотя тебе не за что благодарить их – ведь они отравили тебя даже прежде, чем ты родился.

– Они метили не в меня. Они метили в отца. Моя мать… – Если учесть, к чему он сейчас ведет, незачем останавливаться на всех покушениях, которые он претерпел за последние двадцать пять лет. – Да и вообще, такое сейчас почти не случается.

– А сегодня в космопорте – это был уличный балет? Да?

– Ну, Барраяр здесь, во всяком случае, ни при чем.

– Откуда ты знаешь? – мгновенно парировала Элли.

Майлз замер, разинув рот, ошеломленный новой и еще более жуткой версией событий. Если он правильно разгадал капитана Галени, тот человек тонкий. Капитан Галени вполне способен проследить цепочку его, Майлза, рассуждений. Предположим, Галени действительно присвоил себе эти деньги. И предположим, Галени предвидел подозрительность Майлза. И предположим, он нашел способ сохранить и деньги, и карьеру, устранив того, кто мог обвинить его в краже. В конце концов, Галени точно знал, когда именно Майлз появится в космопорте. Любой местный наемный убийца, к которому могли обратиться цетагандийцы, столь же доступен и барраярскому посольству.

– Об этом мы тоже поговорим… Позже, – с трудом выдавил Майлз.

– Почему не сейчас?

– Потому что я… – он заметил, что почти стонет, замолчал, глубоко вздохнул и договорил совсем тихо и напряженно: – пытаюсь сказать тебе о другом. Совсем о другом.

Воцарилось молчание. Первой нарушила его Элли:

– Ну что ж, говори!

– Так вот, мои обязанности. Так же как лейтенант Форкосиган ответственен за все, что делает адмирал Нейсмит, плюс еще за собственные поступки, так и лорд Форкосиган отвечает за все содеянное лейтенантом Форкосиганом, плюс его собственные обязанности. Политические обязанности, не совпадающие с обязанностями лейтенанта, гораздо более широкие. И… э-э… семейные обязанности.

У него вспотели ладони, и Майлз постарался незаметно вытереть их о брюки. Разговор оказался труднее, чем он думал. Но ведь не труднее же, чем для той, кому сожгли когда-то лицо, встретить сегодня плазменный огонь в космопорте. Встретить, защищая его.

– Ты говоришь о себе так, словно ты математическая теорема. «Множество множеств, которые являются собственными членами», или что-то в этом роде, – улыбнулась Элли.

– Я так себя и ощущаю, – признался Майлз. – Но мне нельзя терять ориентиры.

– А из чего же состоит лорд Форкосиган? – с любопытством спросила Элли. – Когда ты смотришься в зеркало, выходя из душа, кто смотрит на тебя оттуда? Ты не говоришь себе: «Привет, лорд Форкосиган»?

«Я стараюсь не смотреться в зеркало…»

– Наверное, Майлз. Просто Майлз.

– А что охватывает Майлза?

Он провел указательным пальцем правой руки по обездвиженной левой:

– Вот эта кожа охватывает Майлза.

– И это последняя, самая внешняя граница?

– Кажется, да.

– Боже, – прошептала Элли. – Я влюблена в человека, который уверен, что он луковица.

Майлз засмеялся – он не смог удержаться от смеха даже сейчас. «Влюблена?!»

Сердце Майлза заколотилось.

– Знаешь, это все-таки лучше, чем было с одной моей прародительницей. Та думала, что она…

Нет, об этом тоже не следует упоминать.

Но Элли была любознательна и любопытна как никто. В конце концов поэтому он и определил ее в разведку.

– Что?.. – Элли затаила дыхание.

Майлз пробормотал:

– Пятая графиня Форкосиган периодически страдала от заблуждения, будто сделана из стекла.

– И что в конце концов с ней случилось? – зачарованно спросила Элли.

– Один из раздраженных родичей уронил ее. И разбил.

– У нее была такая жуткая мания?

– Нет, башня была слишком высокая. Не знаю, – нетерпеливо проговорил Майлз. – Я не виноват, что у меня такие чудны?е предки. Скорее наоборот. Определенно шиворот-навыворот. – Он опять сглотнул, понимая, что теряет нить. – Видишь ли, одна из невоенных обязанностей лорда Форкосигана заключается в том, чтобы рано или поздно, когда-то и где-то, найти будущую леди Форкосиган. Будущую одиннадцатую графиню Форкосиган. Видишь ли, именно в этом видят первейший долг мужчины в строго патриархальном обществе. Ты ведь знаешь… – Майлзу казалось, что горло у него забито ватой. Он начинал фразу с барраярским акцентом, потом, незаметно для себя, переходил на бетанский выговор: – …мои физические проблемы, – его рука неопределенно коснулась макушки, указав на рост, вернее, отсутствие оного, – являются не врожденными, а благоприобретенными. Не имеют генетического характера. Дети у меня будут нормальными. Возможно, этот факт и спас мне жизнь в безжалостном к мутациям обществе Барраяра. Не думаю, что мой дед до конца верил в это, но я всегда жалел, что он не дожил до моих детей. – «Я мог бы ему доказать…»

– Майлз, – мягко прервала его Элли.

– Да? – взволнованно спросил он.

– Ты пошел вразнос. Что с тобой? Я могу слушать тебя часами, но мне неспокойно, когда ты выходишь на такой режим.

– Я нервничаю, – признался Майлз, ослепительно улыбнувшись ей.

– Запоздалая реакция на сегодняшнее? – Элли придвинулась к нему, желая успокоить. – Конечно, как я могла забыть.

Майлз осторожно завел руку за талию Элли.

– Нет, дело не в этом. Или только отчасти. Элли! Ты не хотела бы стать графиней Форкосиган?