Комарра

Форсуассон сел, а Венье кивнул каждому из Аудиторов, пробормотав что-то нечленораздельное. Господин Венье был худощавым мужчиной ниже Форсуассона, с пронзительными карими глазами и вялым подбородком, что в сочетании с несколько нервозным поведением придавало ему облик слегка потрепанного кролика. Нервно потерев руки, он подошел к панели управления головида, перебрал принесенные им дискеты, выбрал было одну и тут же положил обратно. Прокашлявшись, он заговорил:

– Господа, мне было предложено начать с небольшого экскурса в историю. – Он снова кивнул лордам Аудиторам, чуть задержав взгляд на Майлзе, и, вставив дискету в аппарат, включил красивую голограмму Комарры. – Первые исследователи п-в-туннеля сочли Комарру подходящим объектом для терраформирования. Сила тяжести, равная примерно 0,9 земной, и огромные запасы газообразного азота, обширный набор инертных газов и достаточное количество льда существенно упрощали задачу по сравнению, например, с такими холодными и засушливыми планетами, как Марс.

Надо полагать, это были одни из самых первых исследователей, размышлял Майлз, раз прибыли сюда и обосновались до того, как были обнаружены более подходящие для заселения планеты и столь амбициозные проекты стали казаться экономически невыгодными. Ну во всяком случае, если ты уже не живешь на такой неуютной планете. К тому же… здесь огромное количество п-в-туннелей.

– Минусом – продолжал между тем Венье, – являлось высокое содержание углеводорода в атмосфере, опасное для человека, а недостаток солнечного тепла не позволял ни озеленить планету, ни растопить лед. Комарра тогда представляла собой безжизненный мир, холодный и темный. Ранние подсчеты показали, что необходимо больше воды, поэтому были искусственно вызваны так называемые «легкие» столкновения с кометами, в результате чего мы теперь можем благодарить наших предков за образовавшиеся на юге кратерные озера. – На цветной голограмме высветилась цепочка голубых кругов в нижнем полушарии планеты. – Но растущие потребности в космический воде, а также в летучих веществах для орбитальных станций и станций возле п-в-туннелей вскоре положили этому конец. Ну и конечно, обитатели планеты опасались последствий неточного расчета траекторий сбрасываемых на планету комет.

Вполне обоснованные опасения, насколько помнил Майлз из истории Комарры. Он искоса глянул на Фортица. Профессор казался очень довольным лекцией Венье.

– На самом деле, – продолжил Венье, – дальнейшие исследования показали, что ледяные шапки на полюсах Комарры значительно толще, чем предполагалось изначально, хотя и не такие толстые, как на Земле. И начался путь к теплу и свету.

Майлз посочувствовал первым комаррцам. Он отчаянно ненавидел арктический холод и тьму.

– Наши предки построили первый солнечный отражатель, который поколение спустя был усовершенствован. – Появилась новая голограмма, тут же сменившаяся следующей. – Через сто лет этот отражатель, в свою очередь, был заменен тем, что мы видим сегодня. – Появился шестиугольник с семью дисками – один в центре, шесть по вертикали – и повис над изображением планеты. – Теперь освещение экватора оказалось достаточным, чтобы получить воду, и растения начали постепенно снижать содержание углерода и выделять столь необходимый кислород. За последующие десятилетия были созданы и выпущены в верхние слои атмосферы искусственные газовые смеси, необходимые для удержания солнечной энергии. – Венье передвинул руку, и четыре из семи дисков померкли. – А потом произошла авария.

Сидевшие за столом комаррцы мрачно уставились на голограмму поврежденного отражателя.

– Есть ли сведения об уменьшении интенсивности отражения? С цифрами? – мягко поинтересовался Фортиц.

– Да, милорд Аудитор. – Венье придвинул профессору дискету. – Администратор Форсуассон сказал, что вы инженер, так что я не стал расшифровывать данные. Здесь все цифры.

Руководитель отдела использования избыточного тепла, Судха, тоже инженер, скривился и закусил палец, услышав о столь вопиющем незнании реального профессионального статуса Фортица. Профессор же лишь ограничился словами благодарности:

– Спасибо. Очень вам признателен.

А где мой экземпляр? Но вслух Майлз этого не сказал.

– А не могли бы вы коротко изложить ваши выводы для нас, неинженеров, господин Венье?

– Конечно, лорд Аудитор… Форкосиган. Очень серьезные проблемы с флорой и фауной на северных и южных широтах, не только в секторе «Серифоза», но по всей планете, начнутся буквально через сезон. И с каждым последующим годом мы будем отступать все дальше. А к концу пятилетия кривая охлаждения резко устремится вверх, к катастрофическим последствиям. Создание солнечного отражателя заняло двадцать лет. И я молюсь, чтобы на его восстановление не ушло как минимум столько же. – На голографической модели полярная шапка расползлась по планете, как белая опухоль.

Фортиц бросил взгляд на Судху.

– Таким образом, срочно требуются новые источники обогрева, как минимум на некоторое время.

Судха, крупный мужчина лет пятидесяти, с большими руками, откинулся на спинку стула и кисло улыбнулся. Он тоже откашлялся, прежде чем заговорить:

– На заре терраформирования надеялись, что тепло, вырабатываемое нашими растущими отражающими поверхностями, внесет существенный вклад в обогрев планеты. Как выяснилось в дальнейшем, прогнозы оказались слишком оптимистическими. Планета с зарождающейся гидрологией представляет собой огромную термальную буферную систему, которая в сочетании с выделяемым при разжижении теплом растапливает весь этот лед. В настоящее время – до аварии – лучшим применением избыточного тепла считалось создание микроклимата вокруг куполов как резервуара для следующей волны высшей флоры и фауны.

– С инженерной точки зрения это звучит как полный бред: «Необходимо тратить больше энергии на потерю тепла», – согласился Фортиц, – но я предполагаю, что здесь все обстоит именно так. Какова возможность использования некоторых источников, реакторов, например, для выделения тепловой энергии?

– Кипятить океан по чайной ложке? – скривился Судха. – Конечно, это возможно, и я бы с удовольствием использовал эту технологию для развития небольших областей в секторе «Серифоза». Но экономически – нет. Обогревать таким образом планету обойдется гораздо дороже, чем починка – или увеличение – отражателя. О чем мы просили империю годами. Но безуспешно. А если построили реактор, то почему бы заодно не построить и купол? Тепло будет поступать наружу все равно. – Он передвинул дискеты Фортицу и Майлзу. На сей раз обоим по экземпляру. – Вот наш последний отчет. – Он оглянулся на одного из своих коллег. – Мы все заинтересованы в том, чтобы высадить высшие растения еще при нашей жизни. Но пока что самое большое наше достижение – это биологическая активность на уровне микробов. Филипп?

Мужчина, которого представили как главу отдела микробиологической классификации, улыбнулся – не очень чтобы благодарно – Судхе и повернулся к Аудиторам.

– Ну, в общем, так и есть. Бактерии плодятся вовсю. И выведенные нами, и дикая генерация. С годами сюда переселились все земные типы бактерий. К несчастью, микробы обладают тенденцией быстрее приспосабливаться к окружающей среде, чем мы. Мой сектор занят по горло всякими мутациями. Как всегда, нужно больше тепла и света. И, откровенно говоря, господа, большее финансирование. Хоть наша микрофлора и быстрорастущая, умирает она так же быстро, вновь выбрасывая в атмосферу свои углеродные составляющие. Нам необходимо переходить к более развитым организмам, чтобы поскорее изъять избытки углерода. Может, ты продолжишь, Лиз? – обратился он к симпатичной полной даме средних лет, заведующей отделом регулирования СО2.

Женщина радостно улыбнулась, из чего Майлз заключил, что дела вверенного ей подразделения в этом году идут совсем неплохо.

– Да, господа. У нас есть ряд высших растительных форм, прошедших основные полевые испытания и подвергнутых генетическим изменениям и улучшению. Самое высокое наше достижение – с морозо– и СО2 – устойчивыми торфяниками. Им, конечно, тоже нужна вода, и, безусловно, гораздо больше пошла бы на пользу более высокая температура. В идеале их следовало бы разместить в низменностях, чтобы они действительно долгое время поглощали углерод, но в секторе «Серифоза» таких мест нет. Так что мы выбираем наиболее подходящие места, которые по мере оттаивания полюсов в дальнейшем покроются озерами и небольшими морями, и избыточный углерод, таким образом, будет закрыт наносными пластами. Если этот процесс правильно запустить, в дальнейшем он станет работать сам, без человеческого вмешательства. Если бы мы могли изыскать достаточно средств, чтобы увеличить вдвое или втрое зону наших плантаций в течение ближайших нескольких лет… Короче, вот мои предложения. – Фортиц забрал очередную дискету. – Мы начали полевые испытания с более крупными растениями, чтобы посадить их на торфяниках. Крупные растения, безусловно, значительно легче контролировать, чем быстро мутирующую микрофлору. Они уже сейчас готовы к высадке на более обширные плантации. Но им же грозит и большая опасность от уменьшения количества солнечной энергии. Нам необходимо знать, сколько времени займет починка отражателя, прежде чем мы осмелимся разрабатывать дальнейшие планы по посадкам.

Она многозначительно посмотрела на Фортица, но тот лишь ограничился нейтральным «благодарю вас, сударыня».

– У нас еще запланирован на сегодня облет торфяников, – сообщил ей Форсуассон. Дама, временно удовлетворившись, устроилась поудобнее на стуле.

Так оно и шло дальше по кругу. Майлз узнал о терраформировании Комарры гораздо больше, чем ему хотелось, а также услышал завуалированные и открытые просьбы об увеличении финансирования. И о тепле и свете. Власть развращает, но мы хотим энергии. Лишь бухгалтерия и отдел использования избыточного тепла догадались принести экземпляр своих отчетов для Майлза. Он с трудом подавил желание указать кому-нибудь на этот факт. Неужели ему действительно хочется почитать на сон грядущий очередные несколько тысяч слов? К тому времени, когда все высказались, его свежие шрамы стянуло, и на сей раз он не мог, как вчера, отнести это за счет длительного пребывания в скафандре. Майлз с трудом поднялся со стула. Фортиц собрался было поддержать его под локоть, но Майлз заметным кивком запретил профессору это делать. Не то чтобы ему было так уж необходимо выпить, просто до смерти хотелось пропустить стаканчик.

– Да, администратор Судха, – окликнул Фортиц проходившего мимо них завотделом использования избыточного тепла, – можно вас на пару слов?

Судха остановился, чуть улыбнувшись:

– Слушаю вас, милорд Аудитор.

– Существует ли какая-то особая причина, по которой вы не смогли помочь этому молодому человеку, Фарру, в поисках его пропавшей дамы?

– Прошу прощения? – неуверенно переспросил Судха.

– Парню, который ищет вашу бывшую сотрудницу, Марию Трогир? Кажется, он так ее назвал. Есть ли причина, по которой вы не смогли ему помочь?

– Ах этот… Она… Ну, э-э-э… Это не так просто, видите ли. – Он огляделся по сторонам, но в комнате уже никого не осталось, кроме Форсуассона и Венье, почтительно ожидавших своих высокопоставленных гостей.

– Я посоветовал ему заявить о ее исчезновении в службу безопасности купола. Так что они вполне могут прийти к вам с вопросами.

– Вряд ли я окажусь им более полезен, чем Фарру. Боюсь, что действительно не знаю, где она. Видите ли, она уволилась. Причем совершенно внезапно, практически без предупреждения. И у меня в штате образовалась дыра в самое неподходящее время. Мне это не очень-то понравилось.

– Фарр так и сказал. Я просто подумал, что с кошками получилось как-то странно. Одна из моих дочерей держит кошек. Мерзкие маленькие паразиты, но она их любит.

– С кошками? – Судха казался все более озадаченным.

– Судя по всему, Трогир оставила их на попечение Фарра.

Судха недоуменно моргнул:

– Я всегда придерживался правила, что личная жизнь моих сотрудников меня не касается. Мужчины, кошки – это личное дело Трогир. Если на это не тратится рабочее время. Я… Что-нибудь еще?

– Да нет, – протянул Фортиц.

– Тогда, милорд Аудитор, позвольте откланяться, – снова улыбнулся Судха и удалился.

– О чем шла речь? – поинтересовался Майлз у Фортица, пока они шагали по коридору.

– Небольшой внутренний скандальчик, – ответил Форсуассон. – Подчиненная Судхи, техник, сбежала с одним из его инженеров. Судя по всему, эта история застала его врасплох. Он явно чувствует себя неловко. Кстати, а вы-то как об этом узнали?

– Юный Фарр обратился в ресторане к Катрионе, – пояснил Фортиц.

– Он на редкость зануден, – вздохнул Форсуассон. – Я не виню Судху за то, что он старался избегать этого малого.

– Я всегда полагал, что комаррцы к таким вещам относятся довольно легко, – заметил Майлз. – Отношения в галактическом стиле и все такое. Не так легко, как бетанцы, но все же. А данный вариант напоминает барраярский провинциальный подход.