Возрождённая Светом

Женщина вошла в комнату и закрыла за собой дверь. От каждого её шага скрипели половицы. Она казалась мне хищником, приближающимся к добыче. Я вжалась в стену сидя на кровати с тонкой периной.

– Я пришла перевязать раны, повязка на твоей руке уже насквозь пропиталась кровью.

А ещё она пришла задать мне вопросы и от моих ответов будет зависеть жизнь. Мне нужно убедить её в своей полезности, убедить, что я не слаба, даже если это так и есть. Мне придётся научиться врать. Мама так сильно любила правду, а в итоге скрывала тысячи тайн.

Женщина присела рядом со мной и подождала пока я сниму всю одежду. Нам принесли ведро с водой, и она осторожно обмыла моё тело. Вода, попадая на раны вызывала неприятные ощущения, но я терпела. Я старалась быть сильной.

– Как вас зовут? – я решила начать диалог первой, в молчании дамочка пугала меня сильнее.

– Мадлен, а тебя?

Она сидела очень близко, и я могла рассмотреть ее расширенные поры, вздёрнутый маленький нос с родинкой на кончике. Ресницы смотрели вниз, а не в вверх как у многих. Глаза темные, шоколадные, их вид вызывал во мне бурю эмоций и все они приводили к боли. На вид ей было не больше тридцати. Я пыталась не думать о маме, не хотела падать на пол в истерике, но смотря на Мадлен – моё сердце разбивалось.

– Я Микаэла.

Мадлен попросила повернуться спиной, чтобы она могла её рассмотреть. Как только полотенце коснулось ран на спине, я вскрикнула и отползла. Всё щипало и ныло, хотелось содрать с себя плоть, лишь бы её больше не касались.

– Прости, но там всё совсем плохо, нужно обмыть и потом я попробую вылечить это, – она вновь протирает раны, и я сжимаю зубы с такой силой, что челюсть невольно начинает скрипеть. – Расскажи мне о том, что ты помнишь до момента как проснулась, опиши день смерти мамы.

День смерти мамы… Где-то далеко во мне была лёгкая надежда, что с ней всё хорошо. Маленький огонёк в душе погас, а дым закрыл глаза, пелена слёз отобрала зрение. Солёная вода стекала вниз и падала на раны на ногах и руках. Сердце, которое когда-то билось от счастья и любви, теперь разбито на кусочки. И каждый кусочек, словно острие меча, пронизывало моё тело и душу, напоминая о потере, о разочаровании, о надеждах, которые рассыпались в прах. Моя жизнь приобрела серый окрас.

– Я помню, что проснулась и выпустила свой дар, он обжёг мой глаз, из-за чего им ничего не вижу, потом было очень шумно. Мама спрятала меня в сарае и сказала защищать сестру. Помню вспышку света и как мощный поток энергии сбил стены вокруг ободрав мне спину, и я отключилась.

Ни одной лжи в словах, лишь отсутствие подробностей.

Мадлен кивнула и убрала грязное ведро с водой и кровью подальше. Её руки легли мне на плечи, отчего я вздрогнула, но не отодвинулась. Тепло из её пальцев проникало в плоть. Я могла почувствовать, как магия, словно паутина оборачивает меня в сеть. Приятные ощущения пропали и теперь всё внутри горело. Женщина сунула в мой рот край одеяла, и я с силой сжала его зубами. Боль, мучения, агония, всё вокруг было одним большим комом страданий. Тело разрывалось и собиралось заново. У меня росла новая кожа, заменяя старую. Пропадали синяки и царапины. Выравнивались кости. Мадлен обладала магией исцеления. Но я бы предпочла, чтобы раны проходили медленно, чем хотя бы ещё раз испытать эти ощущения.

– Шрамы на спине останутся, как и на руке, раны слишком глубокие, но можешь походить и понять, что чувствуешь себя как обычно, – женщина подала мне новую одежду в виде синих штанов и такого же цвета рубашки.

Я встала и немного размялась. Действительно, боли в теле не осталось, но на руке была линия шрама от локтя до плеча.

– А мой глаз, его можно вылечить?

Мадлен подошла и осмотрела его после чего отрицательно покачала головой.

– Я могу лечить раны, но не могу вернуть то, что уже мертво.

Очень жаль, но это было ожидаемо.

– Как давно ты узнала, что тебя нашли в лесу?

Один день…

– Всегда знала, мама не скрывала этого.

Надеюсь, что она не может залезть мне в голову и узнать правду, да и если бы могла, то вряд и бы задавала свои вопросы.

– А твоя сестра?

– Она их родная дочь, – сев на кровать я разглядывала пряди своих волос, лежащих на груди. Они седые и только несколько тёмных прядей пробиваются сквозь белизну, – они долгое время не могли завести ребёнка, но наконец родилась Сифна.

Говорю кратко, не вдаюсь в истории, чтобы не сочинять сказок на ходу и среди лжи вставляю правду. Я постаралась перестать трогать всё вокруг себя и устремила взгляд на женщину. Я внимательно следила за её движениями и подождала, пока она сядет рядом.

– Что с моей сестрой?

– Всё в порядке, за ней ухаживают.

Интересно, понимает ли она в свои два года, что мамы нет рядом? Страшно ли ей? Будет ли сестра помнить семью? Что если, она проснулась и увидев чужих людей теперь плачет… Сестра часто кричала после пробуждения и звала маму. У неё осталась только я, а у меня только она. Мне нужно её защитить, а для этого придётся перестать себя жалеть. Только сегодня, лишь в последний раз, я хочу лечь и плакать по жизни, которую потеряла, по погибшим родным, по потерянному дому и моей деревне. Лишь в последний раз попрощаться с собой. Мне нужно принять свою новую личность.

– Почему вы так поступили с нами? Почему деревня горела?

Ей было скучно со мной, а моя боль никак не трогала эту женщину. Мадлен пуста на эмоции и её взгляд равнодушен.

– Отряд искал мятежника, пересёкшего границу и в ночи они увидели свет от магии. Очнись ты позже, и никто бы не узнал, что кто-то в вашей деревне пережил чуму. Твоя мама хорошо спряталась, никто бы не заподозрил. Семья, дети, такого не бывает у обычных магов, – Мадлен зевнула, её утомляла эта беседа, но она планировала задать мне ещё пару вопросов, поэтому оставалась рядом. – Не замечала в некоторых местах сгоревшие дома?

Я кивнула. Да, среди старых домиков можно было заметить сожжённые земли. Мне всегда было интересно, что за пожары так часто происходили, но мама говорила, что печи и камины часто выходят из строя, поэтому люди теряют свои дома и им приходится переезжать.

– По распоряжению Короля Эдмунда Оскаральда, всех переживших чуму доставляют во дворец. У детей не должно быть желания вернуться домой.

И тут я понимаю, что имеется ввиду под "у детей не должно быть желания вернуться домой"…

– Вы лишаете нас дома, убиваете родителей… Но зачем? Кто захочет служить королю после того, как он хладнокровно истребляет весь твой род?

– Одного человека оставляют и держат при дворе. Вы служите королю, чтобы спасти свою жизнь и защитить последнюю часть семьи. Магов не так много, дети стали чаще выздоравливать. Нам нужно сильные, не те, кто будут вечно думать о доме за пределами дворца и не те, кто ничего не может сделать, чтобы спасти даже самого себя. Лореволд сказал, что почти не чувствует в тебе магии, – она тыкнула пальцем мне в лоб , – ты умрёшь на первом же экзамене перед вступлением в армию.

Лоревод – это мужчина с густой бородой, если я правильно понимаю. Он чувствует магию, но браслет на моей руке препятствует этому. Если они бы в любом случае оставили Сифну в живых, чтобы сдерживать меня во дворце, то почему я должна лгать о своей силе?

– Зачем вам дар света и с чего вы взяли, что если бы я была родной дочерью, то он бы у меня был?

Мама говорила, что они будут больше думать о Сифне, если я солгу о себе. Но почему? Дар передается каждому в семье? У магов вовсе не должно быть детей. Информации слишком много, но у меня недостаточно знаний, чтобы собрать всё воедино.

На первом этаже постоялого двора играла музыка и люди громко разговаривали о своих жизнях. Большинство были пьяны и не отдавали отчёта своим речам. Они обсуждали власть, осуждали короля и вспоминали о недавних нападениях животных. Стоп. Деревня Форри. Отец говорил об этом… Но теперь я понимаю, что нападают вовсе не животные, это монстры из леса!

– Если они продолжат говорить о короле, то Федус отрежет их языки. Он очень вспыльчив после того, что случилось с его сыном. Если бы ты вовремя не подвинула ногами, то он и тебя бы разрубил вместо оков.

В руках появились неприятные ощущение, когда я вспомнила о тяжёлых кандалах. Хорошо, что сейчас их с меня сняли.

– Ваших родителей тоже убили?

Она не ответила на мой предыдущий вопрос, а значит эту информацию никто мне не принёс на блюдечке. Хорошо. Я задам другой.

– Я выросла в этой деревне. Мне оставили лишь мать, но не так давно она скончалась из-за неизвестной болезни, пока я была в отъезде с принцем, – она расслаблено опустила свою голову на мою подушку, а ноги закинула мне на колени.

– Вас не волнует смерть матери?

– Волнует, но она уже мертва, а я жива и буду бороться за свою жизнь. Тебе тоже советую. Если хочешь продержаться хотя бы до тридцати, как я, то попробуй побольше думать о себе и поменьше о других. Если следовать правилам и немного постараться, то обещаю всё будет не так уж и плохо.

– Не так уж и плохо… Как обнадёживающе.