Цепи

Лина помнит эту привычку: здороваться подобным образом хоть с парнями, хоть с девушками, пока этикет возмущается в стороне, а гендерные отличия медленно погружаются в глубокую яму. Антона манят прикосновения, ощущения чужой кожи и разницы в температуре тел. Он – тактильный маньяк с собственным индикатором настроения, потому что, когда на душе паршиво, все сводится к обычным словам.

– Ты должен знать, что я не всегда обмениваюсь рукопожатиями. А то потом начнутся непонятные обиды или недопонимания, а мне так неохота со всем этим разбираться. – Слишком много раз подобные фразы произносятся вслух, прежде чем собеседник дергается по привычке, а в ответ сталкивается с незаинтересованным взглядом и закрытой позой вместо привычного дружелюбия. Это случается с каждым.

Лина хитрее. Не тянется первой, хотя иногда и хочется. Она – хамелеон, гибкое зеркало, подстраивающееся под окружающих. Может, именно поэтому они так долго и общаются – понимание в подобных мелочах встречается не так часто.

– Ау, ты со мной? Что тебе брать? – У Антона есть ещё одна привычка – продолжать разговор, будто не было никаких пауз и окончаний. В сообщениях он редко пишет привет и пока, продолжая вчерашний диалог, как сегодняшний; а если разговор заканчивается гипотетической точкой, то утро скорее всего начнется со звонка и громкого: «Итак». К подобному тоже привыкаешь. Не сразу, но привыкаешь. – Эй, рассеянный с улицы Бассейной, что будешь есть?