Путь. рассказы и притчи

Это очень непростой выбор. И Том увидел будущее Джины.

У неё родится сын. Мальчик будет очень похож на неё. Но Роберта рядом нет…

– Его время скоро выйдет. Таков его путь. Это неизбежно, – сказал Ангел.

– Ничего нельзя сделать? – спросил Том.

– Нет, ответил Ангел, – ничего.

– Джина будет сильно страдать? – голос Тома дрогнул.

– Не по силам не даётся, – ответил Ангел, – тебе нужно решить.

– Что я должен решить? – взволнованно спросил Том, чувствуя, что он подходит к самому важному решению в своей жизни.

– Выбор «Дар или Любовь» состоит в следующем, – начал Ангел, – это – твой выбор, и ты можешь не спешить, надо очень хорошо подумать… Если ты хочешь сохранить свой Дар, то тебе нужно будет вскоре, буквально через несколько дней уехать отсюда навсегда. Ты больше никогда не увидишь Джину. Никогда… Ты не должен будешь общаться с ней, с Робертом, пока он будет жив. Тогда ты сохранишь свой Дар. Ты и дальше будешь ясновидящим… Любовь к Джине, страдания, когда ты видишь её, отвлекают тебя, рассеивают… Особенно, когда ты видел, как Роберт обнимал её.

– Я не ревнив, – возразил Том.

– Ты очень ревнуешь Джину, – спокойно произнёс Ангел.

– Разве это так? – усомнился Том.

– Да, это так, – ответил Ангел и продолжил, – другой Путь – ты остаёшься здесь. После смерти Роберта, через какое-то время, конечно, ты сможешь стать Джине не просто другом, а очень близким человеком. Её сын сможет полюбить тебя. И она сможет полюбить тебя. Твоей Любви будет достаточно для сильной взаимной искры, но, приняв этот путь, ты навсегда лишишься Дара, ты не будешь видеть будущее, видеть и слышать нас, ты будешь полагаться только на себя. Ты будешь, как и все люди. Поначалу будешь отказывать людям в консультациях по ясновидению, но вскоре всё уляжется. Ты будешь зарабатывать переводами, причём, очень хорошо. Изобилие никогда не уйдёт из твоей жизни. И тот, и другой – Пути Изобилия. Ты никогда не будешь нуждаться в чём- либо, но тебе нужно решить: Дар или Любовь?..

Ангел замолчал.

– Сколько у меня времени? – спросил Том.

– Несколько дней, – ответил Ангел, – вскоре после твоего Дня Рождения мы спросим… (Ангел улыбнулся), но, думаю, ты уже знаешь…

Они попрощались…

…Нет, Том почти не размышлял о выборе. Он знал, что выберет, и почти не сомневался. Может быть, какая-то доля сомнений забиралась в его сознание, но он знал свой Выбор.

Он его сделал.

Третий день сидел Том взаперти. Ангелы пока не появлялись, но вот – вот должен был возобновиться диалог.

Шторы на окнах были опущены. Горели несколько свечей.

Было тихо.

Том выглядел не лучшим образом, небритый, задумчивый.

– Мы пришли узнать, – Том повернулся и увидел своих друзей – Ангелов, тех, которые с детства были всегда с ним, тех, которые оберегали его, помогали ему, тех, кто стали ему дороже земных друзей.

Его покойная бабушка и Ангелы – самое дорогое, что было и есть в его жизни.

– Ты готов ответить? – спокойно, по – дружески спросил Старший Ангел.

– Да, я готов, – также спокойно ответил Том, – я готов…

Сгущались сумерки…

Заканчивался ещё один день. Ещё один день уходил в прошлое, и утро обещало подарить Новый день, с Чудесами и забавами, с волнениями и Радостью.

Новый день всегда лучше дня вчерашнего.

Что бы ни случилось.

Это всегда НОВЫЙ ДЕНЬ.

Кот по кличке Солнышко…

Когда его принесли домой из питомника, он вряд ли запомнил это событие, поскольку был величиной с ладонь. Пушистый рыжий комочек. Он не знал и не понимал ничего, что такое квартира, цветы, окна и, тем более, что такое собака.

В то время в доме жил пёс с длинной родословной (наизусть её не мог запомнить никто из домочадцев) по кличке Ронни породы шотландский колли. Роскошная чёрная шерсть и белый «воротник». На морде с двух сторон красовались симметричные белые пятна. За свою красоту Ронни не раз получал лидерство и медали за «экстерьер». Проще говоря, это был редкой красоты пёс. И, конечно, вряд ли, он предполагал, что однажды в дом принесут котёнка. Рыжего, пушистого. Совсем – совсем маленького.

Каждое утро и каждый вечер кто-то из семьи выводил Ронни на прогулку. Чаще всего эта миссия выпадала мне, и постепенно я даже привыкла к раннему подъёму от того, что слышала негромкое посапывание у моего лица. Открыв глаза, я видела Ронни во всей его родословной красе, вставала, и мы бежали на улицу.

Мне очень нравилось бегать с ним по утрам зимой, падая в сугробы и бросая горстями в Ронни пушистый снег. Пёс был просто счастлив, и когда я собиралась вести его домой, хватал зубами ремешок и тянул в противоположную сторону…

…Когда в дом принесли котёнка, Ронни гордо подошёл, понюхал его, чихнул и ушёл на своё место. Вальяжно развалившись, он произнёс что-то вроде «угу» и, прикрыв глаза, задремал. Рыжий «клубочек» ничего этого не понял, так и лежал, пытливо и робко поглядывая вокруг.

Трудно было придумать ему кличку. Никакая, абсолютно никакая кличка не подходила ему, и только когда в дом зашла соседская девочка, появилась подходящая кличка для котёнка.

– Как солнышко! – увидев, его воскликнула девочка.

«Солнышко», да, это котёнок и был, будто, частичкой солнца! Так его и прозвали: «Солнышко».

Через несколько дней он уже освоился и прохаживался по дому, вращая, как пропеллером, своим маленьким хвостиком. По всей видимости, кличка ему понравилась, потому, что при слове «Солнышко» он поворачивал свою мордочку и, будто, улыбался, очаровательно глядя зелёными пуговичками – глазами.

Солнышко был очень любопытен. Его интересовала буквально всё: цветы в горшках, что находится под его миской с молоком, что за входной дверью и многое, многое другое. Увидев Ронни, развалившегося на своём месте, Солнышко подошёл и зарылся в шерсть пса. Тот поднял морду, посмотрел, понюхал и продолжил свой отдых. Так они, посапывая, и заснули: огромный с длинной шерстью пёс и зарывшийся в его шерсти, как в шубе, маленький рыжий котёнок. Наверное, он принял пса за мать, а, может быть, почувствовал что-то родное, близкое…

После того, как Солнышко познакомился таким смелым способом с Ронни, люди, как таковые, перестали его интересовать. Всё своё врем он стремился проводить с собакой. Их миски с едой и водой стояли рядом. Часто они обедали вместе. Никогда пёс не тянулся к миске котёнка, хотя, тот иногда позволял себе попить воды из миски собаки. Ронни относился к этому спокойно: «Пусть пьёт!» – наверное, думал он.

Каждое утро и вечер Ронни выводили на прогулку, а Солнышко ждал его у входной двери. Когда Ронни возвращался, котёнок подскакивал, видно, желая лизнуть пса в морду, но не доставал, делая несколько подскоков. Тогда Ронни касался своим носом головы котёнка, и Солнышко лизал его в щёку. Видимо, это было выражение искренних чувств со стороны котёнка и принятие этих чувств со стороны собаки.