Наша остановка

– Воу-воу-воу, подруга, прекращай прямо сейчас! Покорить его – не твоя забота. Это его задача – впечатлить тебя. Кем бы ни был следующий парень, он должен сломать замкнутый круг, ага? И никаких больше улыбочек, уступчивая Надя! Ходи на свидания, как Надя, которую мы знаем! И люби! Буквально, не зацикливайся на том, чтобы произвести на него впечатление. Это ему очень повезет, если он тебя заполучит. Ясно?

– Ясно.

– А если он действительно один из пятидесяти и достоин внимания, то тебе тоже повезет обрести его. Вы будете вместе, и все сложится отлично.

– Хорошо.

– Буквально один из пятидесяти, поняла? Ему придется доказать, что он один из пятидесяти.

– Забавно, если он ищет свою единственную из миллиона.

– Ага. Но такое почти никогда не выгорает. В конце концов, мы просто люди.

В течение часа была заказана третья бутылка вина.

– А че там насчет пофлиртовать? Пофлир-ртовать, – лепетала Эмма, просто чтобы дать Наде знать, что она в такую же стельку, как и она. – Я флиртую лучше всех. Да-да.

Надя кивнула с глубокомысленным видом:

– Ты-то да. Ты точно-точно-точно да.

Она откинулась на спинку стула и улыбнулась подруге, не обнажая зубы, – хмельной улыбкой.

– Мне домой пора бы, – сказала она, подняла телефон со стола и нажала кнопку, чтобы на загоревшемся экране посмотреть время. – Уже почти полночь! А мне ж вставать через… – Она притихла и стала загибать пальцы, чтобы сосчитать, сколько часов пройдет от полуночи до шести утра, – шесть часов!

– Мне нравится твоя фигня с новым порядком, – похвалила ее Эмма. – Я б не смогла так, но что делаешь ты, мне нравится. Проактивно.

Надя кивнула. Веки ее были полуопущены.

– Мне тоже. Я не особо хороша каждый день, но стараюсь.

Эмма заплатила и взяла чек, чтобы возместить потом стоимость. Стараясь выглядеть более трезвыми, чем были, подруги спустились на один пролет вниз к стойке администратора, не проронив ни слова, кроме резкого: «Доброй ночи!» – двум стоявшим за стойкой дамам с угрюмыми лицами, с волосами, убранными в гладкий конский хвост, и в черных коротких платьях.

– «Убер», – сказала Надя, оказавшись на улице. – Мне нужен «Убер».

Она полагала, что может оправдать эту трату тем, что за вечер не потратила ничего, хотя Новый Порядок, Который Изменит Ее Жизнь, ограничивал глупые срединедельные расходы, такие, как, например, на такси. Она платила маме круглую сумму каждый месяц, словно ренту, так что со временем квартира должна была перейти в ее собственность. Но платить нужно больше, если Надя хочет завладеть свидетельством владельца жилплощади до семидесяти пяти. Она порылась в телефоне и вызвала машину.

– Три минуты, говорит.

Надя взглянула на Эмму как раз вовремя: та смотрела куда-то вдаль по улице. Инстинктивно переведя взгляд туда же, она поняла, что подруга глазеет на Габи – «Лучший Друг Навсегда» с работы, – машущую в знак приветствия. Надя перевела взгляд обратно на Эмму, пребывающую в состоянии легкой паники, и крикнула:

– Габи! Это ты?

Габи шла прямо в их сторону и выглядела изумительно. Надя, даже под градусом, поняла, что это наряд для свидания. Но разве Габи не говорила, что ни с кем не встречается?

– Привет, ребят! – радостно поздоровалась она. – А что вы тут делаете?

– Мы просто отправили объявление в газету… для Парня Из Поезда, – ответила Эмма, лучезарно улыбаясь.

Надя поправила ее:

– Ну, не отправили. А написали.

Взгляд Эммы озорно забегал.

– Ага. Как-то так.

Надя вдруг ощутила тошноту и слегка протрезвела.

– Эмма! – бросила она, будто непослушному щенку, написавшему на ковер.

– Нет, – сказала Эмма, не сдаваясь. – То есть да. Нет. Возможно!

Поблизости припарковался белый «Приус».

– Надя? – спросил парень, приспустив окошко, и Надя посмотрела на него, ожидая, когда он скажет еще что-нибудь, и только потом поняла, что это водитель.

– О, я. Это я, – подтвердила она, подставляя для поцелуя щеку сначала Габи, потом Эмме. – Расскажешь мне все завтра? – спросила она Габи, указав на ее платье для свиданий. – Я знала, ты с кем-то встречаешься! – А Эмме пригрозила: – Надеюсь, ты шутишь насчет объявления! Клянусь богом, Эмма!

Эмма улыбнулась как ни в чем не бывало, помогла подруге сесть в машину и захлопнула дверь.

– Ну конечно же, – сказала она, когда Надя опустила окно, чтобы ее услышать. – Я бы не отправила без разрешения.

– Мы тебя любим! – прокричала Габи через открытое окно, обнимаясь с Эммой за талию и помахивая на прощание.

– И я люблю вас обеих, – пробормотала Надя и обратилась к водителю: – Эй, вы не могли бы поставить что-нибудь милое? В смысле музыку. Что-нибудь романтичное. Что-нибудь о любви.

Таксист переключился на радиостанцию, где крутили любовные песни как будто на повторе, и Надя оставила Габи и Эмму в центре Сохо. Голову переполняли мысли о мужчине из поезда, желающего ее, о поездах, дуэтах и газетах. И конечно же она совершенно забыла установить будильник.

Глава 7

Дэниел

Дэниел попросил Перси отметить в расписании как совещание последний час рабочего дня вторника, а сам ушел с работы пораньше. Он направлялся к матери на чай, пребывая в настроении принять порцию заботы. Для нее он навсегда останется ребенком. Он не говорил ей об объявлении – только Лоренцо о нем знал, поскольку ему принадлежала идея. В любом случае, это уже вчерашняя новость. Дэниел хотел забыть об этом. Какой глупый, дурацкий, бессмысленный поступок – не стоило вообще возлагать на него надежды. И теперь он чувствовал себя полным придурком.

По пути к выходу Дэниел шел мимо охранника с бритыми висками, портативной рацией и романтичным именем Ромео. Тот поднял руку, чтобы Дэниел дал ему пять.

– Братишка, мужик, – произнес Ромео, сжав его пятерню в кулак и толкнув плечом в плечо – Дэниел видел такое приветствие у американских спортсменов и рэперов. Но Ромео не был американцем, он родился в Уэстгейт-он-Си. – Как оно сегодня? Выглядишь крууууто. – Ромео говорил, как кузен из комической сцены в фильме Уилла Смита об ограблении банка, совершенном во имя любви, только был голубоглазым со светлыми волосами, собранными в пучок, и имел степень по ландшафтной архитектуре.

«Выходит, я не особо люблю находиться вне четырех стен», – сказал он как-то по поводу места своей работы, с сожалением пожав плечами.

Дэниел одергивал воротничок, чтобы тот торчал вверх, как у Джона Траволты. Сегодня он надел пиджак к брюкам, который не требуется в офисе и явно не подходит для такой погоды (должно быть градусов десять, чтобы в нем стало комфортно), но он хотел хорошо выглядеть, потому что это поднимало настроение. Ему нравилось чувствовать, что он производит хорошее впечатление, – это подбадривало. А после вчерашнего Дэниелу нужна была поддержка.

– Стараюсь, – сказал он, стараясь рассмешить Ромео. – Стараюсь.

Костюм был темно-синий. Дэниел всегда покупал деловую одежду этого цвета – с двенадцати лет, когда ему купили первый костюм, по настоянию матери, темно-синего цвета. «Потому что леди Ди нравится, когда Чарлз носит этот цвет».

Но Ромео нахмурился, а не рассмеялся.