Она не принцесса

– Вы больше не можете жить вместе с ней. Я договорился с порядочными и добрыми людьми, чтобы вы жили... Лючия резко выпрямилась.

– Что?

– Вы должны сознавать, что не можете оставаться под одной крышей с вашей матерью. Здесь обстановка, неприемлемая для любой молодой женщины, которая готовится выйти в английское высшее общество. Я не сомневаюсь, что ваша мать согласится со мной. В любом случае порвите все связи с ней...

– Я не сделаю ничего подобного.

– Вы должны. Этого неизбежно потребует ваш муж.

– Мужчина, который женится на мне, признает мою мать. Эторешается так просто.

– Вашa преданность матери заслуживает восхищения, – сказал онтоном, далеким от этого чувства, – но ни один джентльмен не сможет мириться с таким положением вещей. Одного только факта, что вы жили у куртизанки достаточно, и каждая минута, которую вы продолжаете проводить вместе с ней, плохо отражается на вашей репутации.

Лючия подумала: а что станет с ее реноме, если oна даст пощечину самому известному послу Великобритании?

Она сложила руки, стиснула зубы и ничего не сказала.

Глядя на нее, Йен тяжело вздохнул.

– Мисс Валенти, – через некоторое время нарушил он молчание, – мне, как джентльмену, неудобно говорит с вами об этом, но, боюсь, я вынужден это сделать. Ваш мать пользуется покровительством лорда Честерфилда, и они не женаты. Он оплачивает этот дом. Ваша мать – дама полусвета, и ее не принимают в приличном обществе. Ни один джентльмен не женится на девушке, которая общается с куртизанкой, даже если это ее мать.

– Я не выйду замуж за человека, который не примет мою мать, – сквозь зубы проговорила она. – Я никогда не полюблю такого мужчину.

Он усмехнулся, и это было последней каплей. Лючия вскочила на ноги.

– Да, любовь! Такая неудобная вещь для отцов и дипломатов, не правда ли? Но она существует. Он будет любить меня так сильно, что примет мою мать, или я не выйду за него.

Он тоже встал.

– Мне даны указания увезти вас из этого дома, как только я смогу найти другое подобающее для вас место, где вы будете жить. Что касается любви, мы уже это обсудили. Брак по любви – это роскошь, которую редко могут себе позволить лица королевской крови. Вы, безусловно, не можете.

– Ошибаетесь. Я позволю себе выйти замуж по любви. А также буду ждать, сколько потребуется, пока не найду свою любовь. А тем временем я могу жить в неплохих условиях. Моя мать, эта безнравственная куртизанка, как вы пренебрежительно выразились, достаточно хорошо зарабатывает своей профессией, чтобы вполне меня обеспечить. Я не вступлю в брак не по любви ради отца или вас. И к черту мою репутацию!

– Вы не можете рассчитывать, что вам удастся нарушить волю вашего отца. Вы должны выйти замуж.

– Я очень хочу это сделать. Напишите отцу, сэр Йен, и скажите ему, что я выйду замуж, когда встречу человека, которого полюблю и который полюбит меня. Это я способна сделать и без вашей помощи!

С этими словами она повернулась и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.

Йен Мур – дипломат? Если этот отвратительный человек был дипломатом, то всему миру грозилакатастрофа.

Пройдя половину лестницы, Лючия остановилась иподождала. С этого места она могла наблюдать за гостиной, отражавшейся в висевшем на стене зеркале, и вскоре увидела, как Йен Мур направился к выходу. Убедившись, что этот страшный человек наконец ушел, она поднялась на третий этаж.

Она столкнулась с матерью в коридоре. Франческа вышла из своей комнаты, уже полностью затянутая в неприлично облегающее платье.

– Не трудись спускаться вниз, мама, – сказала Лючия, проходя мимо матери. – Он ушел.

– Не дождавшись разговора со мной? – Франческа развернулась и пошла следом за ней. – Что ты ему сказала?

– То, что сказала бы всякая разумная женщина, – ответила Лючия, взглянув на мать через плечо, и вошла в свою комнату. – «Я ценю ваше предложение найти мне мужа, но могу найти его и без вашей помощи, большое вам спасибо. А теперь убирайтесь».

– О, Лючия! – простонала Франческа, затворяя за ними дверь. – Я же говорила тебе, чтобы ты была с ним любезна.

– Не ругай меня, мама. В этом есть и твоя вина. Тебе следовало предупредить меня, что он явится сюда и с какой целью.

– Я хотела, чтобы сначала ты увидела его сама и выяснила, как намерен поступить с тобой твой отец.

– Выдать замуж и как можно скорее. Вот и все.

– И твой отец имеет в виду определенного человек.

– Нет. Этот сэр Йен будет делать выбор. Это должен быть, конечно, джентльмен, богатый и знатный, с безупречной репутацией и связями. Католик, безусловно. – Bсе еще кипя от возмущения, Лючия начала расхаживать перед кроватью. – Слышала бы ты его, мама! Он говорил так, как будто найти мужа – это все равно что выбрать лошадь: «Гм... прекрасные зубы, сильная и здоровая, отличная порода... Да, годится. Зовите священника!»

Франческа рассмеялась.

– О, моя дорогая! Я уверена, он не подразумевал ни чего подобного.

– Еще как подразумевал! Чезаре приезжает в августе и к этому времени я должна быть помолвлена с каким-нибудь соответствующим требованиям джентльменом которого сумеет отыскать сэр Йен. Имею я право выбора? Мои желания принимаются во внимание? Нет! Человеку заплатят за то, что он возьмет меня замуж. Я никогда не переживала такого унижения.

Она перестала ходить по комнате и села на край кровати.

– Невыносимый человек. Такой холодный, надменный, до мозга костей английский, – Она повернулась посмотрела на мать, которая села рядом с ней. – Он получил приказание от Чезаре увезти меня из этого дома, чтобы я могла пожить у каких-нибудь почтенных людей.

– Очень вполне объяснимое решение. И мудрое.

– Неужели и ты тоже? Я не уеду, мама.

– Ты не можешь оставаться здесь вечно. – Франческа улыбнулась и поправила выбившийся локон Лючии. – Моя дорогая девочка, с тех пор как месяц назад ты переступила порог этого дома, я все думала, что мне с тобой делать.Когда Чезаре женился и порвал отношения со мной, я заставила его дать клятвенное обещание позаботится о тебе, потому что я не смогла, бы этого сделать. Тогда ты не могла жить со мной, и нехорошо, что ты живешь здесь сейчас.

– Но…

– Послушай меня, Лючия. Я так много потеряла, когда ты росла, а я могла навещать тебя в школе во Франции только лишь несколько раз в год. Мне жаль, что я не могла видеть тебя чаще.

– Но это была не твоя вина, – горячо возразила Лючия. – Когда я была ребенком, я не могла жить с тобой. Я это понимаю. Всегда понимала. Но сейчас...

– Ничего не изменилось. Я так радовалась, что ты со мной, что становилась эгоисткой, но посол прав. То, что ты живешь здесь, губит твою репутацию молодой леди.

– Меня это не беспокоит.

– Зато тревожит меня. Ты уже взрослая, а доброе имя женщины – это все. Знаю по собственному опыту. Моя безрассудность не имела границ, родители отказались от меня, и я была вынуждена покинуть родную деревню. Я поехала в Неаполь и стала там женщиной легкого поведения, потому что была опозорена и ни один мужчина не женился бы на мне. – Помолчав, она продолжила: – Мне горестно видеть, что ты становишься на эту дорогу.

В голосе матери слышалось осуждение, и это причиняло Лючии боль. Она прикусила губу и отвернулась.

– Я прекрасно понимаю тебя, Лючия, – говорила Франческа. – Тебя раздражают правила, особенно те, что установлены твоим отцом. Но произошедшее в Болгери будет преследовать тебя вечно, разве что сэр Йен сумеет помешать этому. Если он сможет поселить тебя у каких-то респектабельных людей и обеспечит полезными связями, твое прошлое уже не будет иметь значения.

Лючия с тревогой посмотрела матери в глаза.

– Так ты заставляешь меня уехать?