От ненависти до любви

– Я пришел поговорить о своей дочери. Вы поступили нехорошо, я бы даже сказал, подло и низко.

Майк молча подошел к столу, налил из кувшина в стакан воды, несколько секунд задумчиво смотрел куда-то мимо Джонатана, затем медленно выпил воду и наконец, заговорил.

– Это я поступил подло? Может, это вы не сумели воспитать из нее порядочную девушку. Я не звал ее к себе в койку, она сама навязалась и с удовольствием прыгнула в нее. Хотя о чем говорить, яблочко от яблоньки. Какой была мать, такая и дочка.

– Не смейте плохо говорить о ее матери, вы ничего о ней не знаете. Она, – голос Джонатана под насмешливым взглядом Майка задрожал и почти сорвался на крик, – была порядочной женщиной, таких, как она, мало.

– Правда? – засмеялся Майк. – Только что же такая порядочная досталась тебе с пузом от другого мужика?

– Что ты мелешь? Диана моя дочь.

Глядя в упор на Джонатана, Майк рассмеялся громко в голос. Эванса поразила холодная жестокость в его глазах.

– Ты, старик, идиот или такой наивный? Она родила девчонку не от тебя.

– Не знаю, кто и что тебе наговорил, но ты болтаешь чушь, парень. Сара была честной женщиной и такой мне досталась, а все сплетни распространяют плохие люди.

– Меня не интересуют чужие сплетни, я говорю то, что сам прекрасно знаю. Пошел вон отсюда, старый урод, ты бросил родного сына, чтобы воспитывать чужого ребенка, рожденного хрен знает от кого, гулящей женщиной.

Неожиданно для себя Джонатан замахнулся, чтобы влепить мальчишке пощечину, но тут же почувствовал, как крепкие мужские пальцы перехватили его руку.

– Не смей, я тебе не мячик для битья и мне уже не двенадцать. Я не тот подросток, который рыдал, наблюдая за тем, как его отец держит на руках чужого младенца. Я вырос, если ты это не заметил.

– Я не понимаю, о чем ты. В чем ты меня обвиняешь? За что ненавидишь?

– Ты притворяешься или действительно не знаешь, кто я?

– Я действительно не знаю. Кто ты?

– Меня зовут Майк Мортан.

– Так ты сын Лоры и Джона? – удивленно и даже радостно воскликнул Джонатана.

– Ошибаешься, но ты на верном пути, я сын Стэфани Мортан. – Он замолчал, внимательно вглядываясь в лицо пастыря.

– Сын Стэфани?

– Узнал па-па?

– Почему ты меня так называешь?

– Ах да, извини, ты же бросил нас с матерью, едва я родился. Какой же ты после этого отец? Ты трахал эту шлюху Сару, когда моя мать, которая любила тебя до безумия, умирала. Ты нянчил чужого ребенка, когда твой сын влачил жалкое существование и едва не сдох от голода.

– Ты что-то путаешь, парень. Я не знаю с чего ты взял, но я не твой отец. Я любил твою мать и хотел жениться на ней, но она любила другого…

– Замолчи и уходи, пока я не спустил тебя с лестницы. Я хочу, чтобы ты вместе со своей малолетней подстилкой испытал то, что когда то испытывал я. Моё самое большое желание увидеть, как ты пройдешь все круги ада, будешь, корчился от боли, сознавая, что ты стал причиной страданий твоей девчонки. Уходи, старик, ты мне больше не нужен. Собирай свои пожитки и убирайся из моего города. Я выкупил у банка твой долг, и теперь твой дом принадлежит мне. Я даю тебе неделю на то, чтобы освободить дом и убраться как можно дальше отсюда. И не дай бог тебе еще раз встретиться на моем пути.

Глава 4

Джонатан шел по улице и чувствовал, как встречные прихожане здороваются, а потом оглядываются вслед согнувшемуся в спине пастору. Он дошел до церкви и сразу же прошел в свою келью. Там он сел на застланную накидкой скамью, немного посидев, закрыл лицо руками и заплакал. Такую боль, как сейчас, он испытывал дважды в своей жизни. Первый раз, когда умерла от передозировки наркотиками Стэфани Мортан, которую он любил с детства, мечтая, что когда-нибудь она все же полюбит его и согласится выйти за него, но ее сердце осталось для него закрытым. Второй раз, когда опускали в землю гроб со своей женой Сарой, любившей Джонатана всю свою сознательную жизнь и подарившей ему красавицу дочь.

Как ошибается этот мальчик, считая его своим отцом. Кто мог такое ему сказать? Стэфани даже близко не подпускала Джонатана к себе. Они были друзьями, не более. Она была влюблена совсем в другого человека, голову ей сносило из-за Джеймса Лестера, дешевого рок музыканта с наглой ухмылкой и засаленными волосами.

Разговор с Майком Мортаном потряс Джонатана. Он просидел в своей келье несколько часов, то и дело, опускаясь на колени, отбивал поклоны, прося у Господа прощения, и не только для себя, но и для сына Стэфани Мортан и Джеймса Лестера. Он просил Господа поддержать своё чадо, свою дочь, не дать ей упасть лицом в грязь, помочь не сбиться с дороги, не опуститься на дно. Возможно, Господь услышал его. В то время, когда суперджет Майка Мортана поднялся в воздух и взял курс на Багамы, в небольшой церквушке городка Парк-Сити один из помощников пастора, зайдя к нему в келью, чтобы напомнить о начале службы, обнаружил отца Джонатана мертвым.

Больше Эмили не плакала, ее сердце как будто опустили в морозильную камеру или закопали где-то в центре северного полюса. Она смотрела на отца, лежащего в гробу, не понимая, почему он там лежит. Как могло случиться, что он оказался в этом деревянном, обшитом тканью ящике? Сердобольные прихожанки напоили девушку таблетками, и она отстранёно следила за происходящим потерянными глазами. Все происходило как будто не с ней, не в ее жизни. Отец не мог оставить ее. Он же знал, что кроме него у нее никого нет.

Опустошенная и поникшая, она смотрела, как закрывают гроб, а затем опускают в могилу. Были еще какие-то действия, кто-то плакал, кто-то говорил трогательные слова, потом Диану отвели домой. Прихожанки накрыли в ее доме поминальный стол, а после все убрали и вымыли посуду. Одна из соседок осталась с девушкой, но, заметив, что Диана почти засыпает, помогла ей лечь на диван и, оставив одну, ушла.

Проснувшись, Диана поняла, что утро не принесло облегчение. Она долго бесцельно бродила по дому. К полудню вспомнила, что давно ничего не пила и не ела, желудок напомнил о себе урчанием. Кажется, она не ела с того самого дня, когда Майк выбросил ее из своей жизни. Сколько же прошло дней? Кажется, три или четыре. Нужно было чем-то заполнить

желудок, чтобы не потерять сознание. В холодильнике нашлось холодное мясо и овощи, что остались с поминального стола.

Диана вскипятила чайник, чтобы приготовить кофе. Пора было возвращаться к жизни, которая так неожиданно преподнесла ей жестокое испытание, и надо было собраться с силами, чтобы справиться с ним. Только сердце рвалось на части и не хотело прислушиваться к разуму. Стоило закрыть глаза, и перед ними вставал образ Майка, а сразу после, вторым кадром появлялся отец. Диана боролась с образами как могла, труднее было бороться с мыслями. Они, как рой пчел, набрасывались, стараясь побольнее ужалить, постоянно напоминая, что жизнь закончилась.

Неделю спустя после похорон в дверь дома постучали, девушка никого не ждала, она просматривала местную газету с объявлениями о найме на работу. О том, чтобы учиться в колледже, теперь можно было забыть. Диана открыла дверь. На пороге стоял шериф и еще какие-то люди.

– Мисс Эванс? – Подал голос шериф.

– Да.

– Нам поручено передать вам предписание. В течение ближайших трех дней вы должны освободить дом, он больше вам не принадлежит. Один из мужчин подал ей бумагу с золотым тиснением, и, как только Диана взяла ее, сделал шаг назад.

– Держись, дочка. – Попытался успокоить растерявшуюся девушку шериф.

Выполнив свою миссию, они ушли, а Диана еще долго стояла перед распахнутой дверью, огорошенная и опустошенная, не понимая, за что Господь так сильно разгневался, за что наказал по полной, в один миг, отняв все, что было ей дорого.

Неизвестно, сколько бы она еще простояла, если бы не соседка, миссис Лоренс.

– Что случилось, Дианочка, зачем они приходили?

Диана протянула ей лист, который все еще дрожал у нее в руках.

– Отцы святые, что же это делается? Что за напасти на тебя одну? Что же теперь будет? У тебя есть куда пойти?

Диана покачала головой.

– А деньги есть?

– Нет, – едва слышно прошептала девушка.

Три дня спустя, упаковав в чемодан свой скудный скарб и оставив родной дом открытым, она вышла на дорогу, ведущую до ближайшего города. В ее кармане было всего сто пятьдесят долларов, вырученных сердобольной соседкой от продажи старинного буфета и стола со стульями из гостиной Джонатана Эванса.

До ближайшего города было миль тридцать пят, может чуть, больше, Диана точно не знала. Нужно было экономить деньги, и поэтому она решила пойти пешком, надеясь, что кто-нибудь подвезет. Ей повезло, супружеская пара направлялась в Неваду и согласилась подвезти Диану почти до столицы штата. Ее высадили в паре миль от Солт-Лейк-Сити. Диана два дня назад созвонилась с агентством по трудоустройству, и ей предложили работу помощницей по хозяйству в одной пожилой семье с проживанием. Все складывалось как нельзя лучше.

Поблагодарив владельца автомобиля и его спутницу, Диана вытащила из машины чемодан и направилась по дороге, ведущей в столицу штата. Стало немного прохладно, взглянув на небо, она догадалась, что собирается дождь. Вокруг уже потемнело. Так всегда бывало во время сильного ливня, и Диана быстро стала вспоминать, где она положила жакет, сверху одежды или запихала подальше.

Первые капли не заставили себя ждать, вокруг стало совсем темно. Девушка пожалела, что не достала жакет до дождя. Ей пришлось положить чемодан на асфальт, расстегнуть молнию и постараться приоткрыть крышку так, чтобы не намочить содержимое. Вместо жакета сверху лежал джемпер, быстро натянув его на себя, Диана стала застегивать молнию чемодана, но там что-то застряло. Пришлось вновь опуститься на колени и немного потрудиться, чтобы молния поддалась. В этот момент из-за поворота выскочил автомобиль. Он шел на большой скорости, петляя из стороны в сторону. Скорее всего, водитель не заметил сидящую посредине дороги девушку, а она заметила его слишком поздно.