Тайна старого особняка

– ЧТО ИМЕННО ВАС расстроило? Расскажите, пожалуйста, подробнее об этой ссоре.

Айви промокает глаза носовым платком:

– О! Простите, ребятишки! Воспоминания слишком болезненны!

Она начинает сморкаться в платок и плакать, но это выглядит абсолютно фальшиво. И поверьте мне, я знаю все о фальшивых слезах. Фрэнк прибегает к ним постоянно, чтобы добиться своего от Элизы и их родителей.

– С меня хватит, ребятишки! Я больше не могу болтать.

– Но что насчет…

– Я сказала, что с меня хватит!. – прерывает меня Айви, ее щеки пылают.

Внезапно я слышу шаги, и в гостиной появляется Гвиневра Лекавалье.

– Что случилось, Айви, тыковка моя?

Айви шмыгает носом:

– Они! Никак! Не! Оставят! Меня! В покое! – Она делает вид, что задыхается. – Они допрашивают меня, как будто это я отправляла тебе угрозы!

Гвиневра смотрит на меня, ее глаза сужаются:

– Вы что, пытаетесь, отравить наши отношения?

Я мотаю головой. Элиза тоже. Фрэнк из чувства противоречия кивает.

Не говоря ни слова, Гвиневра Лекавалье подходит к растению в горшке в углу комнаты. Она берет его за основание, подносит к нам и кладет побеги нам на головы.

– Я вам покажу отравление! – кричит Гвиневра. – Это ядовитый плющ, и вы все ЗАРАЖЕНЫ!

Не знаю, то ли это мое воображение, то ли реальность, но я вдруг чувствую такой зуд, что не могу себя контролировать. Фрэнк, Элиза и я начинаем чесаться. Чешутся наши лица, наши шеи, наши руки, наши ноги.

Уверен, что это моя вина: мой опрометчивый вопрос привел к тому, что мы покрылись сыпью. Теперь все у нас так невыносимо зудит и чешется, что мы не можем продолжать работать над этим делом.

ДЕЛО ЗАКРЫТО

Я РЕШАЮ НЕМЕДЛЕННО обыскать гараж.

А поговорить с Пэтти Шноцлетон мы всегда успеем.

Мы извиняемся перед Пэтти, и она спешит к своему дому. Элиза, Фрэнк и я направляемся в противоположную сторону. Мы идем по подъездной дорожке и заходим в гараж. Для того чтобы нам никто не помешал, мы закрываем за собой двери.

Здесь на десять градусов прохладнее, потому что солнце не бьет нам в лицо. Внутри стоят две красивые машины, а вокруг царит типичный гаражный беспорядок: велосипеды, скутеры, газонокосилка, воздуходувка для листьев, санки, лыжи и палки, разный спортивный инвентарь, большой холодильник и огромный пластиковый шкаф с неизвестным содержимым.

– Там, внутри! – шепчу я, открывая дверь и залезая в шкаф.

Там обманчиво просторно. Элиза вползает следом.

– Что мы здесь ищем?

Фрэнк появляется вслед за нами:

– Нарния! Сейчас появится парень-козел!

Я закатываю глаза:

– Фрэнк, это пластиковый шкаф, а не гардеро…

БАХ.

Внезапно в шкафу становится совсем темно. Должно быть, дверь за нами захлопнулась.

– Фрэнк, ты можешь снова открыть ее?

Он хмыкает и стучит ногой в дверь:

– Нет, не могу! Заклинило!

ААААААААААААААААААА!

Мы стонем, толкая дверь все вместе, но она не поддается. Стучим, но никто не приходит нам на помощь.

Отто находит нас через два дня, и к тому времени сокровища Гвиневры Лекавалье уже давно исчезли. Мама теряет все – свой бизнес, все наши деньги, свою репутацию, свое счастье. Она получает работу на ферме, где разводят улиток. Очень невеселая работа, которая приносит меньше денег, чем даже ее детективная работа. Мы вынуждены переехать из нашего дома в однокомнатную квартиру размером с тот пластиковый шкаф, где мы с ребятами застряли. Я хотел раскрыть преступление, но вместо этого сам оказался заперт.

ДЕЛО ЗАКРЫТО

ВЕРОЯТНО, ЭТО ХОРОШАЯ идея, учитывая, что в дело втянута Айви.

Я рассказываю ей обо всех подозреваемых, начиная с отношений Мэддока и Пэтти и кончая странным поведением Смита. Дворецкий напрягается, когда мы говорим о нем, его глаза сужаются до крошечных злобных щелочек. Ох-ох. Может быть, это не такая уж хорошая идея – обсуждать наши подозрения в присутствии самих подозреваемых.

– И последний, – говорит Элиза, глядя прямо в невероятно голубые глаза Айви: – Это вы.

– Элиза, стой! Нет! – кричу я.

– Я? – выпаливает Айви. – Не может быть!

– Тогда кто? – восклицает Фрэнк и говорит нараспев: – Карл у Клары украл кораллы.

– Не сейчас! – шикаю я на него.

– У вас есть доказательства? – спрашивает Айви.

– Во-первых, – начинает Элиза, – вы с Гвиневрой сильно поссорились. Во-вторых, вы все время обвиняете всех вокруг.

К моему удивлению и ужасу, в глазах у Айви блестят слезы.

– Вы д-думаете, я могла обидеть свою маму?