Похищение в киностудии

– Кроме нас! – заканчивает Мириам. Таггл свирепо смотрит на нее, и Мириам выглядит виноватой. Она быстро добавляет: – Потому что это было бы пустой тратой вашего времени. Поскольку мы невиновны.

Что за странные слова, учитывая, что они беседуют с частным детективом! Я смотрю на маму, и ей не удается сдержать улыбку. Она что-то записывает в блокнот.

Я не знаю, что думать об Агате Таггл или Мириам Джей. Может быть, стоит немного надавить на них, чтобы посмотреть, не дадут ли они слабину. Может, одна из них виновна – или знает что-то важное – и расколется, если повысить градус допроса. Или, возможно, лучше закончить разговор прямо сейчас. Уйти, пока мы на коне.

ЧТОБЫ ОБВИНИТЬ ИХ В ПОХИЩЕНИИ ЛЕЙЛЫ, ОТКРОЙ СТРАНИЦУ 482.

ЧТОБЫ ЗАКОНЧИТЬ РАЗГОВОР, ОТКРОЙ СТРАНИЦУ 172.

страница 45

– ВЫ ЧТО-НИБУДЬ ЗНАЕТЕ о сундуке Лейлы?

– Сверхсекретном личном сундуке с сокровищами, – поясняет Фрэнк. – Не об обычном сундуке.

Гильотина усмехается:

– Вы шутите, да? У меня нет времени на глупые детские игры.

– Эй! – возмущаюсь я. – Мы очень серьезно относимся к поискам Лейлы. Она наша любимая актриса! Так что, если вы можете помочь нам…

– Я сказал, что ничего не знаю о секретном сундуке. Я понятия не имею, о чем вы говорите! Вы отнимаете у меня время, я должен идти.

Нет! Мы должны задержать его. Я должен быстро спросить его еще кое о чем!

ЧТОБЫ ЗАДАТЬ ГИЛЬОТИНЕ ВОПРОСЫ О ЛУИЗЕ, ОТКРОЙ СТРАНИЦУ 85.

ЧТОБЫ УЗНАТЬ ПОДРОБНЕЕ О ЗАВИСТИ БРЭДА БРЭДЛИ, ОТКРОЙ СТРАНИЦУ 139.

страница 46

НЕСМОТРЯ НА МОЙ страх перед Гильотиной, мы должны поговорить с ним. Похоже, он действительно ненавидит Лейлу, и нам нужно выяснить, почему.

Мы находим Гильотину с Брэдом на съемочной площадке.

Режиссер гоняет Брэда по сценарию. Это в меньшей степени походит на репетицию и в большей – на дрессировку.

– Ты все время повторяешь: «Аурелия, я люблю тебя!» – но мне нужно, чтобы ты прочел эту строчку так: «Аурелия, я люблю тебя!» Видишь, как меняется интонация, Брэд? Ты неправильно произносишь фразу.

– Но я подумал, что будет лучше, если…

Гильотина резко втягивает воздух:

– Режиссер здесь я. Я главный, и если ты не можешь сделать этого по-моему, то убирайся с моей площадки!

– Но…

– Не смей говорить мне «но»! Иначе живо отправишься назад!

Фрэнк тут же начинает хихикать:

– За-а-ад…

Гильотина оглядывается вокруг:

– Ни звука с галерки!

Фрэнк дергается, и я кладу руки ему на плечи.

Я знаю, что сейчас будет: стоит запретить Фрэнку что-нибудь делать, именно это он тут же и сделает.

– Звууууууууук! – вопит он, а потом вздыхает с облегчением.

– Разве вы не видите, что я репетирую с актером? Даю вам три секунды, чтобы убраться с моих глаз.

– Ты очень грубый, – отчитывает режиссера Фрэнк. – Разве ты не знаешь, как нужно себя вести? Хорошие мальчики говорят «спасибо», «пожалуйста» и извиняются, когда чихают!

– Три.

Брэд отчаянно мотает головой из-за спины Гильотины. «Убирайтесь!» – шепчет он. Но мы не можем убраться. Пока не получим кое-какие ответы от этого раздражительного режиссера.

– Два.

– Подождите, но нам нужно задать вам несколько вопросов…

– Один.

– …чтобы найти Лейлу.

– Охрана! – зовет Гильотина, и к нам подбегают три человека в форме.

Они отбирают наши пропуска – те, которые дают право присутствовать на съемочной площадке. Потом они находят мою маму и вышвыривают ее тоже. Озадаченная и рассерженная, она везет нас прямо в военное училище.

– Вы испортили мое расследование. А я ведь сказала вам не вмешиваться в это дело. Я ведь велела вам сидеть тихо. Я ведь просила вас подождать меня. Мне очень жаль, что так получилось, ребята, но, может быть, теперь вы научитесь следовать указаниям!

– Вас понял! – чеканит Фрэнк, отдавая ей честь.

Когда мама уезжает, мы втроем оказываемся лицом к лицу с сержантом-инструктором.

– ЖИВО НА ПОЛ И ВЫДАЙТЕ МНЕ ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ! – плюет он нам в лицо.

– Десять тысяч чего? – шепчет Элиза.

– ОТЖИМАНИЙ, СЛИЗНЯК!

Вниз и вверх, вниз и вверх… Мои мышцы горят. Я буду отжиматься до тех пор, пока у меня не отвалятся руки, не так ли?

ДЕЛО ЗАКРЫТО