Северус. Глубочайшее исследование фигуры наизагадочнейшего зельевара Хогвартса

Дети уже думают, что делать дальше, как…

Гермиона ахнула. Гарри и Рон быстро обернулись.

Там стоял Снейп.

– Добрый день, – мягко сказал он. (ГП/ФК)

Он никогда не разочарует читателя.

– В такой день не стоит сидеть в замке, – сказал он со странной, кривой усмешкой.

– Мы хотели… – начал было Гарри, сам не зная, что скажет дальше.

– Вам стоит быть осторожнее, – сказал Снейп. – Если будете бродить по коридорам, кто-нибудь может подумать, что вы что-то замышляете. А Гриффиндор не может позволить себе еще больше штрафных очков, верно? (ГП/ФК)

«Странная, кривая улыбка» Снейпа явно подразумевает, что сам Снейп тоже что-то замышляет. «Вам стоит быть осторожнее» – классический учительский прием, способ намекнуть ученикам, что их видят насквозь. Но в данном случае это еще и наставление опытного взрослого, который знает, с чем столкнулись эти дети. Роулинг ненавязчиво показывает читателям, что Снейп успел поговорить с Макгонагалл и пришел подкрепить ее предупреждение своим собственным. Его слова про замок перекликаются со словами преподавательницы Трансфигурации, а ехидное замечание в адрес Гриффиндора, помимо того, что доставляет Снейпу удовольствие, также напоминает о дружеском соперничестве между Снейпом и Макгонагалл. (ГП/ФК)

Когда Снейп уходит, Гарри просит Гермиону проследить за ним, решив извлечь выгоду из склонности профессора не замечать ее. Однако вскоре Гермиона прибегает к нему с известием, что план не сработал: «Снейп вышел и спросил меня, что я здесь делаю, я сказала, что жду Флитвика, а Снейп взял и привел его, и я только сейчас от него ушла и не знаю, куда делся Снейп». (ГП/ФК) Очевидно, Снейп вполне способен замечать этого ребенка и выводить его на чистую воду.

Когда Гарри, Рон и Гермиона разбираются с заклятиями, преграждающими путь к философскому камню, загадка Снейпа оказывается последним препятствием перед зеркалом Еиналеж, в котором Дамблдор спрятал артефакт. Юным читателям нетрудно догадаться, что Стебль, Флитвик, Макгонагалл, Квиррелл и Снейп наложили именно те чары, с которыми Гарри и его друзья вполне могли справиться. Только загадка Дамблдора, зеркало Еиналеж, на самом деле защищала камень от кражи, и это объясняет, почему Макгонагалл была так уверена в том, что камень никуда не денется. Она прекрасно знала, что вместе с коллегами они специально навели заклятия, с которыми могут разобраться несколько первокурсников.

Внимательно проанализировав сюжет, мы можем предположить, что Дамблдор попросил преподавателей поставить дополнительную защиту вскоре после Рождества, в качестве практического итогового экзамена для Гарри и его друзей. К тому времени Макгонагалл уже могла оценить умение Рона играть в шахматы, Флитвик составил свое мнение о полетах Гарри (ГП/ФК), а Квиррелл знал, что трое учеников способны справиться с троллем. Защита профессора Стебль, как отмечает писательница Клэр Мосли, свидетельствует о том, что, когда учителя планировали полосу препятствий, они не знали наверняка, кто пойдет вместе с Гарри (Клэр Мосли, 2015): дьявольские силки могли предназначаться для Невилла, который был отличником по травологии (ГП/ФК).

В отличие от грубой защиты Квирелла и простой загадки Дамблдора задача Снейпа составлена хитроумно, чтобы проверить сразу несколько навыков ученика, и с очаровательным дополнением в виде потенциального летального исхода в случае, если догадка будет неверной; возможно, таков его индивидуальный подход. Снейп приготовил несколько зелий и ядов. Он разлил их в семь бутылочек (магическое число), и это косвенным образом указывает, что охраняемое сокровище неразрывно связано с человеческими мечтами и решениями. Жидкостей во флакончиках не так много, и обращаться с ними следует разумно: если использовать зелье не по назначению, второй попытки не будет. Подсказку Снейп оформил в стихотворной форме, в семи двустишиях, что придает процессу еще большую торжественность. (ГП/ФК)

Все это выглядит так, словно Снейп решил дать Гермионе шанс блеснуть. Последняя загадка апеллирует к тексту и логике – ее родной стихии.

Гермиона протяжно выдохнула, и Гарии к своему изумлению увидел, что она улыбается, – на его взгляд, радоваться было нечему.

– Великолепно, – сказала Гермиона. – Это не магия – это логика, логическая загадка. Многие величайшие волшебники ничего не смыслили в логике. Они бы точно остались здесь навсегда.

– Как и мы, да?

– Конечно, нет, – возразила Гермиона. – В этом свитке есть все необходимые нам сведения. (ГП/ФК)

Дети оказались в смертельной опасности, но Гермиона радуется. Она даже улыбается, причем непроизвольно. Этот ребенок понимает, в чем красоты медленно кипящего зелья в котле, а в эту минуту ей не требуется ничего, кроме собственного мозга. Подсказка написана для нее одной. Снейп предвидел, что она будет здесь, и это доказывает, что на самом деле он оценил ее способности.

Гермиона вычисляет, какое зелье предназначено для Гарри, и ему открывается путь в комнату с зеркалом Еиналеж. Гарри проходит сквозь пламя, а читатель, перевернув страницу, узнает, что философский камень пытался украсть не кто иной, как профессор Квиррелл.

На этом знаменательном повороте сюжета читатель узнает, что в волшебном мире есть преступления посерьезнее школьной травли. Все это время Квиррелл был «человеком с двумя лицами», как следует из названия главы, и прятал свои черные планы за притворной личиной невротичного учителя, которому житья не дает такой кстати подвернувшийся желчный Снейп.

– Но я думал… Снейп…

– Северус? – Квиррелл рассмеялся – ледяным, пронзительным смехом, не имевшим ничего общего с его обычным дрожащим хихиканьем. – Да, Северус отлично подходит на эту роль, верно? Он великолепно отвлекает на себя внимание, когда рыщет по школе, точно нетопырь-переросток. На его фоне кто бы мог заподозрить б-бедного, за-заикающегося п-профессора Квиррелла? (ГП/ФК)

Квиррелл заверяет Гарри, что Снейп защищал его, а вовсе не строил ему козни.

– Но Снейп пытался меня убить!

– Нет-нет-нет. Это я пытался тебя убить. В тот раз на матче твоя подруга мисс Грейнджер сбила меня с ног, когда бежала подпалить мантию Снейпа. Из-за нее я не смог удержать глазной контакт. Будь у меня еще несколько секунд, я бы сбросил тебя с метлы. И я бы сделал это раньше, если бы Снейп не пытался спасти тебя и не читал контрзаклятие. (ГП/ФК)

Хагрид был прав, а Гермиона ошибалась: чтобы разобраться в поступках и мотивах Снейпа, требуется не только «прочитать все о порче», но не делать поспешные выводы.

Квиррелл был первым в череде преподавателей Защиты от Темных искусств, которые являют собой полную противоположность Северусу Снейпу. Что он был за человек, мы узнаем только после его смерти, но на фоне учителей, чьего поста он якобы добивался, чей характер противопоставляется его собственному, мы можем понять, кем Снейп не является. Несомненно, Снейп – несправедливый и злобный преподаватель, а его добрые намерения не очевидны, но он не желает Гарри смерти. И, в отличие от Квиррелла, он не прячется за безобидной маской.

Роулинг прописывает Снейпа и Квиррелла одновременно в нескольких эпизодах, каждый из них угрожает Гарри по-своему. На банкете по случаю начала учебного года, когда шрам Гарри обжигает болью из-за близости Волан-де-Морта, Квиррел сидит рядом со Снейпом, который «смотрит прямо в глаза Гарри». (ГП/ФК) Неприязнь Снейпа к Гарри и его стереотипно злодейская внешность отвлекают внимание от истинного врага. То же самое происходит во время матча по квиддичу. Снейп с таким зловещим видом накладывает заклятие, и он столько раз унижал Гарри во время занятий, что Гермиона даже не замечает, как сбивает с ног настоящего преступника.

Когда Гарри подслушивает в лесу разговор Снейпа и Квиррелла и видит, какой у Квиррелла загнанный вид, он полагает, что Квирреллу угрожают, и подсознательно проникается к нему дружеским сочувствием: «Каждый раз, когда Гарри встречал Квиррелла в коридорах замка, он старался доброжелательно ему улыбнуться, а Рон стал вступаться за профессора, если кто-то смеялся над его заиканием». (ГП/ФК) К тому времени, когда Гарри случайно слышит, как кто-то запугивает Квиррелла, он «готов поспорить на десяток философских камней», что это был Снейп, и в итоге ему трудно поверить, что его истинный враг – вовсе не профессор Зельеварения, а сам Квиррелл. (ГП/ФК)

– Снейп пытался меня спасти?

– Конечно, – равнодушно отвечает Квиррелл. – Как думаешь, почему он решил судить следующий матч? Он хотел убедиться, что я больше не попытаюсь сбросить тебя с метлы. Забавно вышло… ему не надо было так суетиться. На матч пришел Дамблдор, так что я бы ничего не смог сделать. Все остальные преподаватели решили, что Снейп хочет помешать Гриффиндору выиграть чемпионат, и он сам себе испортил репутацию… (ГП/ФК)

РЕПУТАЦИЯ СНЕЙПА

Как бы то ни было, одних слов Квиррелла недостаточно, чтобы читатель смог разобраться во всех подспудных мотивах, на фоне которых Снейп решил судить матч по квиддичу. Пазл еще не собран.

Снейп в самом деле хотел судить матч? Или кто-то приказал ему это сделать? Он действительно хотел помешать Квирреллу убить Гарри? Или ему пришлось притворяться, потому что за игрой наблюдал Дамблдор? «Все остальные преподаватели» и вправду решили, что он хочет помешать Гриффиндору выиграть? Конечно, это было самое правдоподобное объяснение, тем более что Снейп на протяжении шести лет делал все возможное, чтобы помочь своему факультету выиграть в ежегодном соревновании. Скорее всего, многие – а может быть, и все – преподаватели действительно подумали, что он пытается жульничать; вряд ли бы Дамблдор стал делиться своими планами со всеми учителями, за исключением Квиррелла.

Добровольно или по приказу, но Снейп выполнял отвлекающий маневр, оттягивая на себя неприязнь коллег. Он не мог оправдаться и рассказать о своих истинных мотивах, ведь из-за них он делает то, чего боится, ради мальчика, которого на дух не переносит. Для человека, который всю свою жизнь посвятил тому, чтобы защищать и оберегать других, поистине ужасно принести в жертву еще и свое доброе имя.

ТАЙНА ИСТИННЫХ МОТИВОВ СНЕЙПА

Снейп действительно не хочет, чтобы Гарри погиб? У нас есть подсказка: перед матчем Снейп явно злился, а после него плюнул на землю. Он не пытался скрыть свое раздражение от Дамблдора, значит, мы можем предположить, что он как минимум не уповал на смерть Гарри и не скрывал этого от своего начальника, в противном случае он бы не стал демонстрировать свои эмоции. К концу матча его видели «с побелевшим лицом и поджатыми губами»; возможно, ему было неприятно оказаться в гуще игры, и он злился, потому что Дамблдор попросил его принять в ней непосредственное участие. Возможно, его возмущало то, насколько убого выглядит прикрытие: прежде Снейп в любви к квиддичу замечен не был, и никто не поверит, будто он вызвался судить игру, не имея на то скрытых мотивов. Никто не хочет своими же руками портить себе репутацию. Читатель начинает догадываться, в каких условиях работает Снейп.

– Но я думал, что Снейп меня ненавидит.

– Конечно, – будничным тоном ответил Квиррелл, – небо тому свидетель, что ненавидит. Он учился в Хогвартсе вместе с твоим отцом, разве ты не знал? Они друг друга терпеть не могли. Но Снейп никогда не желал тебе смерти. (ГП/ФК)

Снейп знал отца Гарри? Почему взрослые скрывали от мальчика такую важную информацию? Они друг друга терпеть не могли? В этот момент читатель может вспомнить одну из немногочисленных подробностей, которая известна нам об отце Гарри: Макгонагалл говорила, что Джеймс «прекрасно играл в квиддич» и гордился бы сыном. (ГП/ФК)

Читатель еще не знает, что Джеймс, как и Гарри, играл за сборную Гриффиндора. И мы еще не догадываемся, что когда очередной Поттер полетел прямо на Снейпа на дорогой метле, для последнего это был чуть не оживший кошмар. Снейпу вряд ли было приятно судить этот матч: никакого вознаграждения он за это не получил, зато чуть не получил по голове бладжером, а коллеги ополчились на него. Выход своим чувствам он дал, только когда «просто так» назначил второе пенальти в кольца Гриффиндора и когда плюнул на землю по окончании матча. Своеобразным утешением ему могло служить лишь то, что игра оказалась феноменально короткой благодаря мастерству Гарри, – что определенно не вызвало у Снейпа теплых чувств.

Хагрид был прав: Снейп никогда не желал Гарри смерти. В этом вопросе читателю приходится поверить на слово Квирреллу. Волшебник, впустивший себе в голову Волан-де-Морта, уж точно мог ощутить чувства Снейпа по этому поводу, и у него нет причин лгать, так как он уверен, что Гарри уже не жилец. Так формируется еще одна важная тема, раскрывающаяся в саге о Гарри Поттере: разница между ненавистью к человеку и уверенностью в том, что он заслуживает смерти.

Дамблдор рассказывает Гарри, что Джеймс хоть и не любил Снейпа, но никогда не считал, будто тот заслуживает смерти. Дамблдор приводит в пример взаимоотношения самого Гарри с Драко, чтобы помочь и Гарри, и читателю лучше разобраться в неприязни между Снейпом и Джеймсом:

– Они скорее испытывали друг к другу взаимное отвращение. Примерно как ты и мистер Малфой.

А потом твой отец совершил то, чего Снейп так и не смог ему простить.

– Что?

– Он спас ему жизнь. (ГП/ФК)

Выдав эту шокирующую информацию, Дамблдор коснулся тем непрощения и долга жизни, которые сыграют важную роль в последующих книгах.

– Быть в долгу перед твоим отцом – профессор Снейп не мог этого вынести… Я уверен: он так усердно старался защитить тебя в этом году, потому что считал, что таким образом может свести с ним счеты. Чтобы потом уже спокойно ненавидеть память о нем…