Славянские древности

Велеты всегда характеризуются источниками как самый мужественный и самый воинственный славянский народ

, и этой характеристике они обязаны прежде всего проводившейся ими с VIII по XII век упорной борьбе против германского господства и насаждения среди них христианства. Ни один славянский народ не вел в то время такой упорной, ожесточенной борьбы с немцами. Отсюда и возник эпитет Vilci (волки), Lutici (лютичи), поэтому они упоминаются чаще других и поэтому наименование «вельт» проникло и в скандинавские саги, и в русские былины, в которых народная традиция сохранила его в значении великана

.

Если учесть роль, которую в XI и XII веках играли эти славянские племена на Балтийском море, то весьма вероятно, что колонии велетов могли проникнуть и в более отдаленные страны, как, например, в Голландию, где о них, например, напоминает Beda

oppidum Wiltorum неподалеку от Утрехта. Однако одно лишь сходство наименований при отсутствии других данных еще недостаточно для того, чтобы сделать такой вывод. В еще большей степени это относится к отзвукам наименования вельтов, встречающимся в Англии

.

Из четырех главных племен, образовавших союз велетов, на первом месте были ратари, ретряне (в написании их наименования источники значительно расходятся), князь которых являлся великим князем всех лютичей. Обитали они вокруг города, первоначально называвшегося Ридегост (Riedigost)

, позднее Ретра

, в котором находился известный храм бога Сварожича Радогоста с оракулом, куда славяне отовсюду совершали паломничество. Адам Бременский называет Ретру Civitas vulgatissima, sedes ydololatriae, в другом месте он же пишет «metropolis Sclavorum»

. Ретра была уничтожена Лотарем примерно в 1127 году. Где она находилась, установить до сих пор не удалось, несмотря на усиленные поиски немецких археологов. Обычно полагают, что она находилась либо у Нойстрелица либо у озер Мюрицерзее – Толлензее (Долензее)

. Где-то здесь, среди болот и трясин этого края, и обитали ратари.

Ближайшими соседями ратарей были доленцы, доленчане (Tolensani, область Dolenz), область заселения которых простиралась на север к реке Пене и на юг к девственному лесу между Доленским озером и рекой Укрой. Дальше жили черезпеняне (Cirzipani), называвшиеся так потому, что, как это правильно объясняли уже Адам Бременский и Гельмольд, они обитали за рекой Пеной (Реепе) (через – древнеславянское чрезъ). От доленчан и ратарей их отделяла река Пена, на севере же они доходили до укрепленного пункта Бурле на Варне. Главными укрепленными пунктами черезпенян были Дымин (Demmiri), Велигост (Velgast) и Гоцков (Gutzkow). Позднее в Цирципанию включалась и prov. Tribucensis на реке Требел, а также Барта, находившаяся на побережье, напротив острова Руяна. Между черезпенянами, ободритами и варнами на побережье обитало четвертое лютицкое племя кыцины, или хижане, название которых произошло от славянского хыжь (рыбацкая хижина; это слово перешло в немецкий язык в форме Kietz, Kietzin)

.

Помимо только что перечисленных четырех основных лютицких племен, источники называют по соседству с ними еще ряд родов и племен, принадлежность которых нам неизвестна. Все же, учитывая местоположение их поселений и сравнивая с установленными Мукой границами сербского народа, их также можно считать частью племени лютичей или по крайней мере наиболее близкими им племенами. К ним относятся моричане (Morizi), обитавшие между Мюрицким и Доленским озерами, и другие (моричане – Morezini), обитавшие на Эльбе против Магдебурга, рядом с областями Србиште и Плони. Дальше на реке Гавола помещались два сильных племени: брижане (Brizani) – в области, называющейся теперь Пригнитц, с городом Гасельберг, и стодоряне (Stoderane), именовавшиеся также гаволянами (Hevelli, Heveldi), городами которых были и Бранибор (Brennaburg, Brandenburg) и Поступим (Потсдам), упоминающийся уже в 993 году

. Частью брижан, по-видимому, был небольшой округ Нелетичи (Nieletici) между рекой Степенице (Stepenitz) и Доссою (Dosse), а также, вероятно, и племя линяне, или глиняне (латинское написание этого названия здесь искажено: Linones, Lini, Liuni, Lingones, Linages и т. д.), занимавшие правый берег Эльбы за полабами и рядом с варнами, вплоть до реки Степенице. К более мелким племенам, перечисленным в императорских и папских грамотах, относятся также лисичи у Эльбы, семчичи у реки Струмени (Струмы), минтга рядом с глинянами, дассиа (Dassia), или доксаны, у города Висока (Wittstock), любушане у Любуша (Lebus) на Одере, шпреяне по среднему течению Шпрее и плоне в окрестностях Бельцига. Все они были ближе к лютичам, чем к сербам.

Вместе с тем неясно, лютицкими или, может быть, поморскими были племена, заселявшие угол между нижним течением Одера и реками Пена и Доленца, по которому протекала река Укра (Uecker). Адам Бременский и Гельмольд считают границей лютичей Одер и поэтому упоминают эти племена вместе с лютичами. Это были прежде всего укране (Ucrani, Ucri), обитавшие вдоль течения реки Укры, а рядом с ними находились и другие, уже более мелкие племена и населенные ими округа: речане (Riezani), плоты (Ploth), хорицы, мезиречи (Mezirech), грозвины, ванзлы, востроги (Wostroze). Все их поселения располагались между нижним течением Одера, верховьями Гаволы и рекой Пеной

.

Особую и чрезвычайно важную с исторической точки зрения группу образовывали также племена, населявшие острова, расположенные в заливе, образуемом Одером: Узноим, Волин и Руяна. В отношении этих племен также трудно определить, принадлежали ли они к лютичам или к поморянам.

Наиболее известными из них были обитатели острова Рюгена (Руяны или Раны), по которому их называли руянами (Rugiani), а позднее – обычно ранами. В древний период о них ничего не было известно, но с середины XI века они выступают на первый план. Адам Бременский (IV.18) называет их «gens fortissima Sclavorum», а Гельмольд (1.36) к этому добавляет «Sunt autem Rani populi crudeles, ydololatriae supra modum dediti, primatum preferentes in omni Slavo-rum natione»

.

Это могущество и славу руяне приобрели благодаря святилищу главнейшего из славянских богов – Арконского Святовита со знаменитым оракулом, в которое стекались богатства со всех славянских земель. Кроме того, руяне славились многочисленными пиратскими экспедициями, добыча от которых также сосредоточивалась в укрепленном городе руян, называвшемся Аркона. Когда же в 1168 году после многих сражений датчане разрушили Аркону, то вместе с ней навсегда пала мощь и слава всей Руяны, и теперь только развалины мощных валов в самой северной оконечности острова, рядом с поселком Путтгартен, указывают место, где стояла Аркона и знаменитый храм Святовита

.

По сравнению с руянами обитатели острова Узноима никогда не играли заметной роли. Не достигли мощи и известности руян и обитатели Волина, хотя об их главном городе, называемом в источниках «Волин», немцами Winetha, а одновременно и Julin, Jumne, Jumneta

, Адам Бременский (11.19) пишет как о крупнейшем славянском городе, полном богатств и являвшемся местожительством многих иностранцев

.

Поморяне. Поморяне, как выше уже указывалось, хотя и составляли вместе с поляками одну родственную языковую группу, так называемую ляшскую, однако имеется достаточно оснований предполагать, что они были особым племенем, отличавшимся как от лютичей и ободритов, так и от поляков

, образуя, таким образом, переходную ступень (или группу) от одних к другим. Свое название, как верно объяснил уже Герборд

, они получили оттого, что заселяли побережье моря, и память об этом сохранилась и по сегодняшний день, отложившись в немецком Роттет.

Поморянами сначала называли славян, занимавших территорию к востоку от Одера и до границы области пруссов, находившейся в X веке между реками Дзерзгони и Пасаргой (Pasleka). Границы этой области пруссы перешли лишь в XII или XIII веке, завоевав так называемую Помезанию, расположенную между Вислой и Дрвенцой. На юге границей между поморской и польской областями были реки Варта и Нотец, но это лишь по названию, так как действительной границей был обширный непроходимый девственный лес

. Лишь по нижнему течению Вислы поляки продвигались в области Коцева (Kociewie) и Хельмно (Chelmska), а вскоре они стали продвигаться и к морю. На западе граница сначала проходила по Одеру, но позднее, после распада лютицкого союза, поморяне подчинили себе часть земель и на левом берегу Одера.

Хотя поморяне, несомненно, не были единым племенем, древняя история этих областей не называет среди них отдельных родов или племен. Только Герборд (1.2), писавший «Varii Pomeranorum populi»

, а также остатки поморян, сохранившиеся по сей день на западе от дельты Вислы, свидетельствуют о двух, значительно отличавшихся друг от друга племенах, которыми являлись: кашубы, занимавшие область от устья Вислы до Жарновского озера, простиравшуюся до линии Бытов, Ленборк, Мястко (Starsen), Ферстново, Камень, и словинцы (Stovinc, по-польски Slowieпес), помещавшиеся у Лебского озера. Все вместе они насчитывают сейчас не свыше 200 тысяч человек. Кашубы засвидетельствованы уже в X веке в записях Масуди, так как его упоминание о славянском племени под именем Kuh??bin не может относиться к другому племени. Однако это единственное поморское племя, упоминаемое в древний период.

Среди многочисленных укрепленных пунктов, известных по «Житию св. Оттона» епископа Бамбергского, проповедовавшего здесь христианство в 1124–1128 годах, главным был укрепленный пункт и город Щетин (Stetin, Stetina), окруженный водой и поэтому неприступный. «Civitas antiquissima et nobilissima in terra Pomeranorum, materque civitatum», – писал о нем Герборд (2.5, 25, 32, 40, 3.13).

За исключением упомянутых остатков поморян (кашубов и словинцев) и сербов (лужичан), вся огромная полабско-балтийская ветвь западных славян прекратила свое существование в войнах, которые вели против них немцы, начиная с Карла Великого и до XII века, то есть в войнах, продолжавшихся почти 400 лет. Лютичи, а также ободриты были уничтожены полностью; остатки древан прекратили свое существование в XVIII веке, а остатки лужицких сербов и поморян были слишком незначительны, чтобы без посторонней помощи сохранить свою народность

.

Славяне потерпели поражение потому, что, несмотря на всю их силу и многочисленность, борьба с немцами велась в неравных условиях. Большому объединенному германскому государству, пользовавшемуся полной поддержкой католической церкви, противостояли славяне, раздробленные на ряд небольших племен и племенных объединений. Им никогда не удавалось объединиться и создать против немцев единый союз, более того, они чаще объединялись с немцами в борьбе друг с другом: иногда ободриты выступали вместе с немцами против лютичей, к которым они издавна питали вражду, иногда, наоборот, лютичи шли вместе с немцами против ободритов. Помогали немцам также и чехи. Но замечательные победы, иногда очень значительные и вначале многообещающие, какими, например, были восстание лютичей и ободритов в 983 году или сражение на Гаволе в 1056 году, оказывались безрезультатными. Напрасны были также и попытки создания крупных славянских государств, предпринимавшиеся польским королем Болеславом Храбрым (992-1025), а затем ободрицким князем Готшалком (1043–1066) и руянским князем Крутым (1066–1105), а также сыном Готшалка Генрихом (ум. в 1119 году). Около 1127 года пала знаменитая Ретра, а в 1168 году – еще более знаменитая Аркона; в 1177 году был сожжен Волин, а со второй половины XII века мы находим полабско-балтийских славян, в том числе и поморян, уже в немецком подданстве. Это означало для них не только утрату политической свободы, своей веры и культуры, но и своей народности, так как тот, кто не был уничтожен, стал подвергаться усиленной германизации, закреплявшейся обратной колонизацией немцами тех областей, в которых они когда-то обитали в начале нашей эры.

Однако изложение хода этой колонизации уже не входит в задачи настоящей книги.

Глава XV Чехи и словаки

Народ, положивший начало будущим чехам и словакам, пришел на свои исторические земли с севера, из-за Одера и Вислы, где некогда находилась его прародина. У нас нет оснований предполагать, что он мог прийти каким-либо другим путем, и постоянно возникающие теории о том, что чехов в конце VI века привели с юго-востока авары, не имеют под собой никакой почвы. Не подкреплена данными лингвистики и теория С. Чамбела

, согласно которой словаки во всяком случае пришли с юго-востока и представляли собой отделившуюся ветвь южных славян. С исторической же точки зрения это вообще неверно. Словаки, наиболее близкое чехам западнославянское племя, образовали вместе с чехами еще в начале нашей эры единый чехословацкий народ, который, придя с севера через горы, занял одновременно как Чехию и Моравию, так и северо-западную часть позднейшей Венгрии.

И только здесь, на этих новых местах поселения, произошло языковое, культурное и политическое разделение народа на две части; только здесь отделенная горным хребтом Малых Карпат западная часть этого народа была в течение долгого времени предоставлена иным судьбам, чем те, которые постигли его восточную часть; только здесь под влиянием новых условий, а главным образом в результате тысячелетнего господства венгерских королей над словацким народом, в результате венгерского ига образовался народ, который, признавая свое общее происхождение с чехами, стал все же считать себя особым от них народом. Только ликвидация старых политических отношений дала возможность восстановить в 1918 году то, что являлось естественным состоянием обеих частей, и объединить их в едином государстве в единый чехословацкий народ.

Впрочем, чехословаки после прихода на новую родину распадались в рамках одного большого племени на ряд мелких племен, которые лишь в ходе исторического развития образовали, с одной стороны, чешский и, с другой, словацкий народы. Об этой древней дифференциации свидетельствуют даже современное состояние языка и этнический состав чешского и словацкого народов. Мы можем отметить значительное разнообразие диалектов, а также культурные, физические и психологические различия

, уходящие своими корнями в далекое прошлое. Так, например, внутри чешского народа выделяется чешская область в более узком смысле этого слова – хотя и здесь имеются значительно отличающиеся друг от друга локальные районы, как Крконоши, Табор, Шумава (племя ходов) и др., – и племена ганаков, валахов, ляхов и словаков в Моравии, всегда отличавшиеся друг от друга в языке, культуре и характере. Значительные местные различия имеются и в Словакии, входившей в состав Венгрии, даже если оставить в стороне Восточную Словакию, в отношении которой не ясно, не является ли ее население словакизированным русским элементом

. Однако наряду с этими племенами, происхождение которых можно отнести к глубокой древности, мы располагаем и древними историческими свидетельствами о существовании, в частности в Чехии, ряда небольших племен.

Ряд известий, относящихся к IX и X векам, постоянно свидетельствует не о чешском князе, а о ряде славянских князей в древнем Бойохеме

; затем в ряде старых легенд и летописных известий ?-?? веков также рассказывается о междоусобной борьбе отдельных племен и князей

; об этом же имеются некоторые данные у Масуди

, и, наконец, еще один важный документ – учредительная грамота Пражского епископства от 1086 года, подтверждая старые привилегии 973 года

, упоминает при этом ряд мелких и больших чешских и силезских племен, обитавших в X веке на северной границе, рядом с сербами и поляками. Чешскими племенами были следующие

: тугост на реке Хубе, на пути из Домажлиц в Баварию; седличане (Zedeza) – у замка Седлец, возле Карловых Вар; лучане (Lusane) на среднем течении р. Огры; дечане (Dazana) – на Эльбе у Дечина; литомерицы (Liutomerici) – у устья Огры; лемузы – на реке Билене, а, вероятно, также и на правом берегу Эльбы; пшоване (Pssouane) – от Мельника между Эльбой и Изером; хорваты – по обе стороны Орлицких гор (Chrouati et altera Chrouati). Далее за горами в Силезии и по соседству с сербскими мильчанами к ним примыкали еще слезане (Zlasane), требовяне (Trebouane), бобране (Poborane) и дедошицы (Dedosize). К перечисленным чешским племенам, по данным других источников, можно отнести также упоминаемые у Козьмы Пражского (1.10) Populus Bilina; последние были, вероятно, тождественны названным выше лемузам; затем зличан, обитавших в среднем Полабье до Орлицких гор и Литомышля