Славянские древности

Трудно определить, шла ли западная граница славянской прародины по Эльбе или по Висле. Определение этой границы зависит от того, удастся ли археологам выяснить этническую принадлежность полей погребений лужицко-силезского типа, упоминавшихся выше (на с. 19). Если удастся доказать славянскую принадлежность полей погребений, то старая граница прародины славян конца второго тысячелетия до н. э. продвинется до Эльбы и Заале, если же не удастся доказать это, то граница останется в области Вислы. Такова точка зрения, которую я принимаю в настоящее время. Ее подтверждает еще один лингвистический довод. Славянам было вначале неизвестно слово «бук» (Fagus silvatica), так как, будучи в семье индоевропейских народов, они относились к большой группе, жившей за восточной границей распространения этого дерева, то есть восточнее приблизительной линии Кенигсберг (Калининград) – Кременец – Одесса

. Однако они узнали это дерево еще в эпоху своего единства, так как приняли германское название (Buche), из чего можно заключить, что они достигли Вислы уже во времена до нашей эры. Перешли ли они тогда же эту реку и достигли ли Эльбы – таков вопрос, на который, как мы видели, должна ответить археология.

Однако здесь следует учесть еще одно обстоятельство. Если удастся доказать славянское происхождение полей погребений, относящихся целиком к первому тысячелетию до н. э., то надо будет предположить, что славяне, проникнув за Эльбу, были вытеснены во второй половине этого тысячелетия отчасти кельтами, двигавшимися с запада, а затем германцами с севера, так что Висла опять стала их западной границей и оставалась ею вплоть до начала великого славянского переселения. Все древние авторы сходятся во мнении, что Висла является границей Германии и Сарматии

, и нет никаких причин предполагать, что это их мнение не имеет реального основания.

В равной степени не ясна и восточная граница. Известно, что Поволжье было некогда областью распространения угро-финских народов и что их земли когда-то простирались на запад, включая полностью районы Угры, Оки, а возможно, и Дона. Лишь область Днепра относилась к славянской прародине. Название этой реки, безусловно, неславянского происхождения

, древнее название Борисфен можно лишь с трудом вывести из древнеславянского «берстъ», русского «берест»

. Однако имеются иные доказательства, побуждающие нас включить средний Днепр в число славянских рек. Принимая во внимание то, что в VI веке н. э. территория севернее Азовского моря, или точнее Подонье, была уже истинным средоточием славян (Прокопий, IV. 4, говорит о «бесчисленных племенах антов»: ???? ?????? ??? ?????), мы, несомненно, имеем право присоединить начиная с нашей эры к первоначальным землям славян среднее течение Днепра, а одновременно и его притоки Березину и Десну

, названия которых, бесспорно, славянские.

Полагаю далее, что будинов Геродота (????????, IV.21, 102, 108), вероятно, можно считать славянами. Места их жительства были где-то на Десне и в близлежащих к ней районах Подонья.

Скифы-земледельцы, живущие между Бугом и Днепром (Herodot, IV.17, 18, 53, 54) над порогами и ведущие совершенно иной образ жизни по сравнению с подлинными скифами-кочевниками, не могли быть никем иным, кроме как предками восточных славян. В то время к Черному морю славяне проникали лишь как торговцы. Этим и объясняется древнеславянское слово «корабль», взятое из греческого ????????, – слово, которое славяне заимствовали еще до нашей эры.

На севере долины Немана и Двины были сначала литовскими; полоса бесчисленных озер и болот, тянувшаяся между Пруссией и Мазовией и дальше между притоками Нарева и Припяти, представляла естественную границу, которую позднее славяне лишь частично перешли

. Литовская территория простиралась ранее даже на северо-восток, к верхнему течению Днепра, где и отделяла славян от западных и восточных финнов.

В какую же эпоху славяне проникли вплоть до Немана и верхнего Днепра? Известно, что в IX веке н. э. славяне прочно заселяли берега озера Ильмень и даже берега Невы и Ладожского озера; но это было в эпоху, очень отдаленную от времени существования их общей прародины и славянского единства. А. Соболевский, выдающийся русский филолог, предполагает, что сюда славяне проникли уже довольно рано, до распада языкового единства, и основывается при этом на древнеславянских формах названий Немънъ, лит. Nemunas и Seregerъ, или Selizаrъ (Селигер – название озера около Осташкова); однако его выводы вызвали возражения

. Вопрос остается открытым, я же сам скорее склонился бы к отрицательному решению. По моему мнению, едва ли возможно искать северную границу славян за городом Смоленском.

Из всего сказанного вытекает, что территория, населенная славянами до их расселения, простиралась между Эльбой и средним Поднепровьем (с Десной, Припятью и Березиной), однако в эту территорию не следует включать западную часть, расположенную между Эльбой и Вислой, пока не будет доказана славянская принадлежность полей погребений в этой области, если она вообще будет когда-либо доказана. Итак, славяне во время своего этнического и языкового единства жили на территории современной восточной Польши, южной части Белоруссии (в районе среднего течения Березины, а также по течению Сожа и Ипути), в северной части Украины, Подолии, Волыни и Киевщины с Десной

. Подобное размещение общеславянских мест поселения наилучшим образом согласуется с данными древних источников (Равеннского и Баварского анонимов), а также со сведениями, относящимися к I–IV векам н. э., о большом народе венедов. Равным образом доказывает нам это и изучение взаимосвязи между древнеславянским, древнеиранским, литовским и западнофинским языками. Здесь мы также встречаем природу, флора и фауна которой соответствуют тому, что нам сохранил древнеславянский словарный фонд о фауне и флоре славянской прародины. В этом отношении моя точка зрения полностью совпадает с точкой зрения Ростафинского, однако я не согласен с Пейскером, который проводит границу прародины славян только по Припятьским болотам

.

Еще один вопрос представляет определенную трудность – вопрос о названиях водных путей. Естественно было бы ожидать, что эти названия в областях, долгое время заселенных славянами, будут исключительно славянскими. Однако наиболее выдающиеся филологи постоянно подкрепляют все новыми доказательствами утверждения, что названия водных путей в древней Польше большей частью неславянского происхождения, например Висла, Виар, Нида, Раба, Рона, Сан, Мень, Мрога, Брда, Одра, Особлога, Лабунька, Вда, Сола, Орава, Морава, Видава и т. д. Два славянских исследователя, Ян Розвадовский (Краков) и Александр Шахматов (Петроград), в особенности защищали эту точку зрения; они рассматривали большую часть этих названий как галльские. На этом основании они относили прародину славян за область нижнего Немана, в район Двины и на берега озера Ильмень; однако и здесь, к сожалению, не были обнаружены названия древнеславянского происхождения. Шахматов считал, что на Припяти и Двине жили финны, а в восточной части Повисленья – галло-венеды

, славяне же якобы поселились здесь лишь в III веке н. э.

Так как все эти различные точки зрения представлены филологами в равной мере известными, то решить проблему очень трудно. Тем не менее решение должно быть найдено. В одинаковой мере нельзя допустить как кельтскую, так и финскую принадлежность вышеназванных областей, как это утверждает Шахматов, так же как нельзя полностью исключить наличие там славян. Такой путь мог бы привести к абсурдному выводу, что в Европе вообще не существует области, которую можно было бы считать славянской прародиной

, так как нет области, где бы географическая терминология была чисто славянской. Пришлось бы исключить славян из числа обитателей древней Европы, предположив, что они появились здесь лишь несколькими столетиями позднее, уже в нашей эре, что, однако, невозможно с исторической точки зрения. Если бы был доказан кельтский характер висленской терминологии – напоминаю, что выводы Шахматова встретили резкий отпор со стороны некоторых выдающихся славянских филологов

, – то и тогда следовало бы принять во внимание древнее заселение этих земель протокельтами или другими индоевропейцами в течение первого периода их развития до поселения там праславян. Однако это не исключало бы того, что славяне заняли эту территорию после распада индоевропейского единства и поселились здесь в течение второго и первого тысячелетий до н. э. Мы ищем территорию славян именно в период распада индоевропейского единства, а не ту область древней индоевропейской территории, где славянство зарождалось. Теория Шахматова, если бы она была обоснована, доказывала бы лишь то, что в определенную эпоху эта территория была заселена также кельтами, а отнюдь не то, что мы должны отказаться от поисков славянской прародины в этой области, когда есть причины, побуждающие нас к этому. Стоит лишь вспомнить о том, что, например, для славянизации терминологии восточной Германии оказалось достаточно лишь нескольких столетий.

Характер областей, где мы ищем прародину славян, хорошо известен географам. Это земли, средняя часть которых (Припятьский бассейн) еще и поныне покрыта бесчисленным количеством стоячих и проточных вод и бесконечными сосновыми, буковыми, березовыми лесами, ольшанником и ивняком. Климат здесь суровый, в котором могут жить только охотники и рыболовы. К тому же эти условия два-три тысячелетия тому назад были много хуже, тогда как в настоящее время они значительно улучшены

. Наиболее плодородные области, пригодные для земледелия, находились лишь на окраинах этой территории, то есть на востоке и на юго-востоке.

Народ, живущий на этих землях, должен был много трудиться, чтобы превратить болота и леса в обработанную землю. Именно эти условия способствовали развитию общественных отношений, основанных на совместном труде больших семей и на социальном равенстве. Это способствовало развитию демократии, не допускавшей концентрации политической и экономической власти в руках отдельных лиц. Еще одно обстоятельство заслуживает внимания: по всем вышеуказанным причинам этот народ долгие столетия жил в относительном покое, вне бурь, которые либо угрожали старому свету, либо потрясли его, но также и вне областей великих цивилизаций древности. Земли славян всегда были очень плохо известны грекам и римлянам. Славяне долго жили «дома» и «для себя», в стороне от чужих влияний, и потому могли превратиться в большой народ («самый многолюдный народ» – «???????? ?????», говорит о них Птолемей), что не привлекали к себе особого внимания.

Такова была прародина славян, таковы были первоначальные условия их существования.

Глава III Первые исторические известия о славянах и наименования последних

Первые исторические сведения о славянах появляются относительно поздно; до нашей эры о них нет ни одного достоверного упоминания.

Однако славяне, как мы только что видели, издавна обитали в Центральной и Восточной Европе и претерпели здесь, несомненно, немало различных изменений под влиянием событий, происшедших до нашей эры и до эпохи их расселения. Однако история не сообщает нам ничего, что бы относилось непосредственно к славянам. Мы можем делать лишь косвенные предположения, что в эпоху, когда различные группы, составившие впоследствии целые племена, обитали еще совместно на общей территории, на судьбы славянства должны были оказать влияние некоторые значительные исторические события.

Так, можно предположить, что в VIII и VII веках до н. э. славяне завязали сношения с иранскими скифами, которые проникли тогда из Азии в степные южнорусские области

. Я не колеблясь утверждаю, что среди упомянутых Геродотом северных соседей скифов не только невры на Волыни и Киевщине, но, вероятно, и будины, обитавшие между Днепром и Доном, и даже скифы, именуемые и пахарями, и земледельцами (?????? ????????, ???????) и помещенные Геродотом

к северу от собственно степных областей между верхним Бугом и средним Днепром, были, несомненно, славянами, которые испытывали влияние греко-скифской культуры, свидетельством чего являются многочисленные курганы Киевской и Полтавской областей.

С другой стороны, из сообщения Геродота о походе Дария в Скифию в 513–512 (или 507–505) годы до н. э. нам известно, что Дарий проник также в области, заселенные славянами (неврами), и вынудил их отойти к северу

. Кроме того, определенные лингвистические данные, а именно довольно значительное число кельтских названий в топонимике рек в Прикарпатье, кельтские названия городов, указанные Птолемеем (???????????, ??????????????, ?????????, ???????), и, наконец, несколько названий племен (????????, ?????????, ’???????, ??????????), свидетельствуют о том, что земли славян в Прикарпатье подверглись, по крайней мере частично, вторжению галлов, которые в III и II веках до н. э. достигли побережья Черного моря, что доказывают ??????? декрета Протогена в Ольвии. Нашествие галлов было вызвано, несомненно, давлением германцев, двигавшихся с севера в центральную Германию, но каковы были судьба и продолжительность этого нашествия, остается до сего времени совершенно неизвестным. Считать этих галльских завоевателей венедами, упоминаемыми на Висле более поздними историческими источниками, представляется мне невозможным по причинам, изложенным ниже

.

Я полагаю также, что германские племена бастарнов и скиров, покинувшие побережье Балтийского моря и обитавшие с III века до н. э. на побережье Черного моря, проникли через территорию, заселенную славянами, примерно так же, как это делали готы в III веке н. э. Это произошло в период между смертью Геродота, который ничего не знал о них, и 240–230 годами, когда бастарны упоминаются на Дунае (28. Пролог истории Трога Помпея), то есть между серединой V и серединой III века.

Таковы наиболее значительные и достойные упоминания исторические события, коснувшиеся славян еще до начала нашей эры.

Еще одна гипотеза, однако, заслуживает особого упоминания, так как ее выводам придается большое значение при изучении основ славянской истории. Я имею в виду точку зрения Пейскера, согласно которой славянский народ еще задолго до нашей эры и вплоть до XI века н. э. находился в подчинении у различных завоевателей, то у германцев, то у тюрко-татар, и находился в постоянном и жестоком рабстве, что якобы определило его характер и придало особые черты дальнейшей его жизни и развитию

. Здесь я не могу подробно показать, почему эта гипотеза лишена серьезного основания, как некоторые незначительные и непомерно раздутые факты приводят автора к недопустимым заключениям; по этому вопросу я отсылаю читателя к своему труду «Zivot starych Slovanu»

. Здесь приведу лишь несколько данных, необходимых для ориентировки в этом вопросе.

Профессор Пейскер в основном строит свою теорию всего лишь на нескольких старославянских словах, относящихся к славянской культуре. Эти слова, заимствованные частично из германских, частично из тюрко-татарских языков, доказывают, по его мнению, что славяне в то время, пока они жили на своей общей прародине в бассейне Припяти, были подчинены то германцам, то тюрко-татарам. Такими словами являются: млеко, скотъ и нута (скот), с одной стороны, и, с другой стороны, быкъ, вол, коза и тварогъ. Из факта заимствования указанных слов вытекает якобы, что славянам было запрещено скотоводство и что они говорили о скоте и о молочных продуктах лишь как о привилегированной собственности своих германских или тюрко-татарских властителей. К выводу о жестоком рабстве славян Пейскер приходит на основании поздних известий о нападении тюрко-татар на славян, известий, согласно которым на Руси не было ни лошадей, ни рогатого скота

.

Однако, возражая Пейскеру, я уже кратко указал ранее, что предпосылки, положенные в основу его гипотезы, в большинстве своем несостоятельны во всех отношениях. Согласно целому ряду других исторических и археологических свидетельств, славяне издавна самостоятельно занимались скотоводством и имели связанную с ним собственную богатую терминологию. Немногочисленные заимствованные слова, приводимые Пейскером как действительно иноязычные

, подтверждают лишь то, что известно из истории, а именно, что славяне издавна жили в южной России по соседству с тюрко-татарами и были с ними тесно связаны. История вновь показывает нам, что впоследствии в течение короткого времени славянские племена пережили одно за другим вторжения гуннов, аваров, печенегов, половцев и болгар. Но из этого никоим образом не следует, что «все славяне начиная с эпохи своего единства находились в рабстве то у германцев, то у татар». Если бы доводы Пейскера и были справедливы, то и в этом случае нельзя было бы делать подобные заключения. Можно, правда, допустить, что связи славян с тюрко-татарами завязались еще до прихода аваров, а именно еще в эпоху неолита, когда за несколько тысячелетий до нашей эры смуглые брахицефалы, вышедшие из Средней Азии, наводнили Европу. Однако в ту эпоху не было еще славян: праиндоевропейский народ только формировался где-то в Центральной Европе, и славяне, не выделившиеся еще из его массы, не могли почувствовать последствия этого вторжения сильнее, чем остальная часть этой массы.

Итак, у нас нет доказательств жестокого рабства славян под германским и татарским игом ни для древнейшего периода их истории, ни для более поздних времен. Подобное рабство никогда и нигде не существовало, кроме как в воображении Пейскера, принижающего славянскую первобытность. Поэтому мы должны решительно отвергнуть его толкование начала истории славян и принять во внимание лишь те события, о которых мы упоминали в начале этой главы.

Первые достоверные известия о славянах относятся к I и II векам н. э. Славяне появляются в них под наименованием венедов (Venedi, Venadi, Veneti, ????????). К этим сообщениям относятся сообщения Плиния (Nat. Hist., IV.97; его труд написан около 77 года): «quidam haec habitari ad Vistulam usque fluvium a Sarmatis, Venedis, Sciris, Hirris (corr.) tradunt»;

Тацита (Tac., Germ., 46, написана в 98 году): «hic Suebiae finis. Peucinorum Venetorumque et Fennorum nationes Germanis an Sarmatis ascribam dubito… Veneti multum ex moribus traxerunt: nam quidquid inter Peucinos Fennosque silvarum ac montium errigitur, latrociniis pererrant, hi tamen inter Germanos potius referuntur, quia et domos fingunt, et scuta gestant et pedum usu ac pernicitate gaudent; quae omnia diversa Sarmatis sunt in plaustro equoque viventibus»;

Птолемея (умер около 178 года, Geogr., III.5.7): «??????? ?? ??? ????????? ???? ??????? ?? ?? ???????? ???’ ???? ??? ?????????? ?????? ??? ???? ??? ?????? ???????? ?? ??? ?????????»; Geogr. III.5.8: «???? ??? ?????????? ??????? ??? ???? ???????? ???????, ???? ??????, ???? ????????»; Geogr., 111.56: «?? ????????? ???».

К этим свидетельствам следует прибавить еще и другие, несколько более поздние: во-первых, это надписи на Пейтингеровой карте, которая относится, по моему мнению, к концу III века и на которой дважды упоминаются венеды-сарматы, один раз в Дакии, другой раз между Дунаем и Днестром; во-вторых, это греческий список различных народов, составленный приблизительно в начале III века (??????????? ??? ??? ?????????????), в котором встречаются названия ?????????, ????????, ???????, что, очевидно, является искажением слов ????????? и ???????. И, наконец, это свидетельство Марциана в его «Перипле» (около 400 года), где опять встречается название ????????? ?????? (??.38, 39, 40), имеющееся у Птолемея. В этих первоисточниках венеды-славяне представлены как многочисленный народ (???????? ?'????), расселившийся за Вислой между Балтийским морем (Венедский залив), Карпатами (Венедские горы) и землями певкинов и феннов.

Такими представляются нам славяне в первые века нашей эры. Более ранних свидетельств у нас нет. Из всех известий, привлеченных с целью возвеличить древнейшее историческое прошлое славян, только два можно считать в известной мере правдоподобными.