Восьмой

– Но это ведь часть и нашей жизни тоже? – ответил Нат. – И, похоже, уходили мы в Миры, пропустив какие-то из этих законов нашей Альма-матер, не совсем поняв их?

Александр вглядывался в сына, словно видел его впервые: эта его увлеченность и неподдельный интерес к окружающему его миру. А ведь раньше полагал, что сын еще подросток, которого интересуют лишь их «игрушки», – биообъекты-роботы, и уж никак не сложные и загадочные законы человеческой жизни.

Почему-то пришли на ум строки из одного старого поэта: «Он землю оставил, ушел воевать, чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать…», – о парне, которому не сиделось дома. Подумал: «Ох уж эта молодежь. Но ведь и нас тоже когда-то манили дальние странствия и большие приключения».

– А при чем здесь три окна? – спросил у Натана.

– Понимаешь… Есть какая-то закономерность, системная связь. Три окна, горящих в доме ночью – предвещают будоражащие события в обществе. Но когда в доме ни одно окно не горит – значит, и в городе, и в обществе будет полный покой. Вот и гадаю: то ли эти три окна каким-то образом провоцируют беспокойства, или, наоборот, это очень сенситивные, чувствительные люди предчувствуют что-то. Какая здесь связь: прямая или обратная?

– Какая? Хочешь сказать, что эти люди каким-то образом создают или влияют на реальные события? – поинтересовался Александр.

– Или, наоборот, – предчувствуют их, – перебил его Натан.

Они замолчали.

– Когда я иду по улице, мне нравится заглядывать людям в окна… – продолжал Натаниэль. – В жизни людей Земли осталось так много загадок, – повторил он.

Александр хотел спросить его о чем-то. Но когда открыл глаза – Натана рядом не было.

Александр думал о том, что совсем не знает сына. Но сейчас было главное, что он жив, и что он где-то поблизости. Александр был в этом уверен. И поэтому заснул крепким сном праведника.

Ночной воздух был наполнен яркими тревожащими ароматами, будил фантазию и не давал заснуть. В открытую формочку вливался запах разогретых моторов, цветущих в поле за домами плантаций душистого горошка, и других растений. Кровать Лю стояла у самого окна. Людмилке приснились родные края, поля и леса вблизи родного села. А потом воспоминания почему-то забросили её совсем в другое место. Она – в большом прокопченном городе, стоит, словно на цирковой арене, а вокруг с оглушительным ревом проносятся мотоциклы. Байкеры, кружа вокруг нее, разглядывают Людмилу и ее коня Скифа…

И Генрих, один из этих рокеров-байкеров, наконец, сжалившись, извлек ошеломленную Лю из этого адова круга.

Почему-то подумалось, что Генрих сейчас где-то поблизости, и что им доведется встретиться. Так нужно судьбе по имени Карма.

Когда она уже совсем засыпала, ей почудилось, кто-то ходит по навесной крыше под ее окном.

Сэм-Сэм поначалу долго не мог заснуть, вздрагивал от каждого громкого звука. Казалось, весь этот дом простукивали неведомые существа на предмет обнаружения спрятанных внутри запрещенных предметов.

Потом ему привиделась картину, которую видели при въезде в город: На большой улице схлестнулись две большие группы людей: демонстранты и полиция. Но сейчас он видел эту картину уже по-иному: Люди, казалось, стояли неподвижно, а сражались лишь две окружающие их тени: одна тень пыталась поглотить, одолеть другую.

«Надо обсудить с ребятами завтра тот странный факт свечения их ауры. Хотя, может, когда они адаптируются к этому миру, свечение исчезнет?».

Дежурство по городу у мониторов полицейского спец. управления Нулевого участка, проходило в обычном режиме. Как обычно, часам к трем ночи обстановка по городу стабилизировалась и входила в «режим сна». Дежурные у мониторов позволяли себе расслабиться и сбегать к автомату за чашечкой кофе.

Но сейчас старший смены, обер-капрал Антей, опытным глазом первый определил в городе нестандартную ситуацию после 2-х часов ночи.

– Как думаешь, – толкнул локтем молодого практиканта, сидевшего рядом, – что бы это могло быть?, – показал на светящийся столб над домом в одном из новых микрорайонов, образующий в своей вершине круг, похожий на летающую тарелку.

Практикант сосредоточенно уставившись на непонятное световое явление, – неуверенно проговорил:

– Да сияние вроде какое-то… Может, прожектора? Может, свадьба?

– А если увеличить изображение?

Они вглядывались в световой столб над домом. Адрес говорил о том, что это – гостиница. И прямо над ней где-то метрах в десяти сиял непонятный круг, напоминающий атолл, он подсвечивал облака снизу довольно ярким светом, хотя почти все окна в гостинице, да и в домах рядом уже были погашены. И облака словно рефлектировали, отражали этот свет, усиливая свечение.

– О чем это может говорить? – продолжал старший, оглядывая подчиненных. – Это может говорить либо о том, что в гостинице находятся…

– Инопланетяне! – поспешил догадаться практикант.

– Не исключено, – старший оценил его активную готовность к анализу, – еще гипотезы?

– Эти, «светлячки», которые из Миров, – отозвался один из «стариков». – Однажды уже такое видел…

– А если шаровая молния? – предположил второй дежурный.

– Ставлю на природное явление, – вмешался третий «старик». – Кто в игре?

– А как проверим?

– Наблюдением, как еще?!

Дежурные оживились, – чем бы ни заниматься, лишь бы не заснуть.

И лишь Ант был серьезен. Похоже, придется вызывать «конторских», хотя очень не хотелось бы. С одной стороны – это их сфера деятельности – что инопланетяне, что «светлячки» из Миров, что прочие аномальные явления. Вот только в памяти у Анта сидел последний, не очень приятный разговор с их майором по поводу взрывов на окраине города. Оказалось, то были испытания нового оружия, которые Ант, видите ли, должен был «не заметить», вместо того, чтобы обсуждать это явление с подчиненными и сотрудниками аппаратной.

Да, часто приходится балансировать между профессионально выполняемыми обязанностями и всякими там ведомственными терками. Так что он пока не будет спешить сообщать дальше о том, что они сейчас видели. Надо сначала самим разобраться: не было ли там испытаний какой-либо спец.техники или нового оружия, которые они здесь снова должны «не заметить».

Инсургент Егорий проснулся посреди ночи как-то очень резко. Сел на кровати. Он не знал, сколько времени. Слышал только спокойное дыхание соседа. Похоже, и остальные друзья тоже спят. Но что-то беспокоило, не давало расслабиться. Он поднялся с кровати, прошелся по комнате. Открыл окошко.

Свежий воздух был наполнен ночными запахами влажной земли и раскрывающихся ночью цветов. Ночь была тихой, птицы тоже молчали, и лишь редкие шаги прохожих шелестели в темной глубине ночной улицы. Егорий поднял голову. Увидел сияющий круг над их гостиницей и замер от удивления.

– И ты это тоже видишь? – услышал чей-то шепот рядом. Из соседнего окна торчала голова Сэм-Сэма.

– Только слепой не увидит, – ответил инсургент.

Голова Сэм-Сэма на минуту скрылась в комнате, – видно, прислушивался – не проснулся ли кто в соседней комнате. Затем снова появилась в окне.

– И что делать?

Егорий молча перекинул ноги через подоконник, затем, держась за него руками, спустил ноги вниз, на козырек крыши, расположенный под окном. Судя по всему, это была крыша над черным входом в гостиницу.

– Опробуем пути отхода, – сказал инсургент. – Кто знает?!… Спускайся и ты сюда!

Сэм-Сэм секунду колебался.

Минуту спустя они оба, сидя по-турецки на козырьке, шепотом обсуждали, что делать с этим свечением над гостиницей, свидетелями (и даже виновниками) которого они сами же и являлись.

И даже если бы жильцы комнат, чьи окна выходили на эту сторону, прислушались бы к ним, – вряд ли поняли бы, о чем речь. Трудно было что-то разобрать из их шепота.

– …бабочки или летучие мыши?…

– …но ведь нас предупреждали: никаких сверхъестественных для их земного мира явлений!

– …так ведь это экстраординарный случай! Если нас заметят, если мы засветимся…