Счастье рыжего цвета

– А я думала, ты московская богачка! – откликнулась беременная женщина, смерив сестру презрительным взглядом. – По телевизору нам говорят, что у вас там ого какие зарплаты!

– Поль, но я же ещё квартиру снимаю, и есть мне что-то надо. Я итак экономлю, хочу себе студию купить на окраине в ипотеку. Надо накопить на первоначальный взнос, потом в банк идти. Если я буду транжирить деньги, так и останусь в съемной квартире! Это ты у нас девушка с приданым, у тебя вон и дом есть, и малыш скоро родится, а я все сама. Ты иди, отдыхай, я здесь приберусь немного.

Сестра с удовольствием после этих слов улеглась на диван и включила телевизор, разразившийся трелью очередной ведущей, вещавшей с удовольствием про красивую жизнь на Сейшельских островах.

В это время Юля развернула бурную деятельность в кухне. Она налила воду в большое ведро, сняла шторы, закинув их в старенькую бабушкину стиральную машину, и включила цикл стирки на 60 градусов, боясь, что и это не поможет избавить занавески от тех пятен, что образовались на них за два года. Следующими на очереди оказались окна, заблестевшие после мытья и явившие за собой дышавший осенью сад.

Бывший когда-то гордостью старшего поколения паркетный пол рассохся, потрескался, отмывать его было сложно, местами части выбились, пришлось их просто вставить на место и вздохнуть с сожалением – приклеить было нечем. Спустя 3 часа уборки кухня оказалась в полном порядке – на плите варился борщ, источая восхитительный аромат, сквозь приоткрытое окно врывался сквозняк, освежая помещение, а влажные шторы сохли прямо на окнах – Юля решила не возиться с утюгом и развешала их сразу после стирки, надеясь, что те высохнут и станут не такими мятыми.

Уже вечером, лежа на свежем постельном белье, просохшим под ласковыми лучами южного солнца, Юля в очередной раз мысленно поражалась сестре, тому, как можно быть такой безалаберной. Они были абсолютно одинаковые внешне с рождения, но поставь их сейчас рядом – и никто не скажет, что они сёстры, хотя в паспортах фотографии обеих девушек были неотличимы.

3

В делах и заботах прошла первая неделя отпуска. Полина наотрез отказалась от обследования и была твердо настроена написать отказ от ребенка в роддоме, хотя Юля по интернету уже заказала пелёнки, распашонки и всякие другие детские мелочи, которые могли бы пригодиться сестре на первое время.  Их должны были доставить в ближайшее отделение интернет-магазина.

За три дня до отъезда сестры Полина с утра пожаловалась, что у неё всю ночь ныла поясница и хватало живот.

– Поль, может, в больницу всё-таки? – с беспокойством спросила её Юля. – Или в роддом? Ты вообще знаешь, когда тебе рожать?

– Да чёрт его знает, Юлька, отстань от меня! – раздраженно отозвалась сестра, расхаживая по комнате и потирая поясницу. – Будто я помню, когда с тем парнем переспала! Ну зима была или весна, да не помню я! Отвянь!

К вечеру Полина совсем занемогла. Она лежала на диване, смотрела в потолок и стонала, изредка повизгивая и хватаясь руками за живот.

Юля, уходившая на другой конец станицы в точку выкупа интернет-заказов и вернувшись домой, застала сестру с закушенной губой и безумным взглядом. Не обращая внимания на крики протеста, молча вызвала «скорую помощь», а потом сложила в пакет новые тапочки, халат и ночную рубашку, которые, как вычитала на форуме родительства, могли пригодиться в роддоме.

Врач, приятная немолодая женщина, быстро осмотрела Полину, сказала, что та скоро родит малыша и велела собираться в роддом, спросив, готова ли сумка и где обменная карта.

– Какая сумка? – спросила Юля, недоумевая.

– Вы что же, не знаете, что в роддом и обменная карта нужна, и сумка со всякими необходимыми вещами для мамы и малыша? – укоризненно покачала головой врач. – Ну хоть паспорт и полис у неё есть?

– Да не знаю, есть, наверное! – растерянно отозвалась девушка. – Паспорт точно есть.я просто не живу здесь, приехала в гости ненадолго.

Полина тем временем, едва поднявшись и согнувшись в три погибели, поковыляла к выходу, даже не озаботившись тем, чтобы накинуть на себя халат – как была в трусах и майке, так и пошагала, нацепив на ноги тапки.

– Господи, из какой дыры вы её вытащили? – ужаснулась врач шёпотом, глядя вслед роженице.

– Да вы не поверите, я даже не знала, что она беременна! Приехала в отпуск и застала её такой. Будто с ума она сошла, что ли?! – ответила Юля так же тихо. – Она даже УЗИ не сделала ни разу за беременность, а вы про обменную карту спрашиваете!

– Ну ничего, родит и образумится, – ответила врач. – Вы поедете с нами?

– Конечно, поеду! – Без тени сомнения ответила Юля. – Я вот тут приготовила немного вещей ей, надеюсь, там пригодятся.

Надежно заперев дом, девушка дошла до улицы, где забралась в машину «скорой помощи» взяла охающую сестру за руку и всю дорогу пыталась отвлечь её от переживаний за своё здоровье. О малыше Поля ни разу не упомянула, беспокоясь только о том, что станет с фигурой после родов и как скоро можно будет выписаться.

В приемном покое больницы Полину быстро оформили, покачав головой, когда та ответила, что на учете не состояла и срок беременности не знает.

«Боже что же делать?! – мысленно ахнула девушка, глядя в спину сестре. – Неужели она правда оставят ребенка здесь?»

Но думать об этом было некогда – в доме еще оставалось много всего не сделанного для малыша. Завтра должна была приехать кроватка, а ведь её еще предстояло собрать и приготовить приданое. Почти все свои отпускные Юля потратила на вещи для будущего племянника или племянницы.

Полина позвонила сама на следующее утро, радостным голосом сообщив, что родила мальчика и написала от него отказ. Её обещали выписать уже завтра, и она спрашивала, сможет ли Юля забрать её из роддома на такси.

– Поля, ты с ума сошла? – возмутилась Юля. – Это твой сын!

– Мне этот ребёнок не нужен! – спокойно ответила Полина. – И я не хочу об этом даже разговаривать. Приедешь завтра за мной на такси! – приказала она и бросила трубку.

На следующий день в оговоренное время Юля подъехала к роддому. Таксист уже ждал на месте, облокотившись о машину и выкуривая одну сигарету за другой. Юля передала Полине платье, которое та просила, и вскоре сестра выпорхнула из ворот больницы, будто и не была никогда беременна.

– Поля, ты не пожалеешь? – сдвинула брови Юля, когда поняла, что сестра решительно настроена не забирать сына из роддома.

– Конечно, нет! – ответила Полина. – Ты что, я избавилась от такой обузы! Я же уже почти улетела в Европу с одним богатым папиком, когда так некстати узнала об этой беременности! Я написала ему, и он ждёт меня в Краснодаре. Ты же дашь мне денег? Или мы можем уехать вместе, у тебя же отпуск почти закончился. Сиськи я уже перетянула, врач мне ещё таблетки выписала, чтобы молока не было. Я быстро в форму приду и стану ничем не хуже тебя, вот увидишь! Какая жаба я была страшная, смотреть невозможно.

Таксист аж вздрогнул, когда Полина такое заявила, сидя на заднем сидении как королева. Он молча довез девушек до дома, взял установленную сумму и быстро уехал, шаркнув колесами по песку.

– Это что ты сюда натаскала? – скривила губы Полина, увидев собранную невероятными усилиями с помощью одной старой папиной отвертки детскую кроватку с голубым балдахином и бортиками, сложенное стопками детское бельё, постиранное и проглаженное Юлей, детские бутылочки и банку со смесью на первое время, если вдруг не будет молока.

– Я думала, ты не серьёзно говоришь о том, чтоб оставить малыша в роддоме, – растерянно ответила ей сестра.

– Ну и зря! – отозвалась Полина. – Ты плохо меня знаешь, дети мне в принципе не нужны!

– Дура ты! – разозлилась Юля и ушла в свою комнату хлопнув дверью.

4

До самого вечера девушка никуда не выходила из комнаты, слыша, как Полина поёт и как будто бы что-то собирает у себя.

Вечером Юля молча сделала себе чай и пару бутербродов и снова скрылась в выделенном ей помещении. Разговаривать с сестрой настроения не было. Она решила уехать прямо завтра же. Мысль о том, что где-то в роддоме сейчас плачет одинокий брошенный мальчик, сжигала изнутри, заставляя катиться по щекам злые слезы. Промучившись почти без сна несколько часов, забылась под утро, сквозь сон услышав, как хлопнула входная дверь.

На рассвете дом встретил её тишиной.

– Полина, ты где? – крикнула Юля, выходя из своей комнаты.

Сестра не отозвалась

Заглянув в её спальню, Юля увидела полнейший беспорядок – вывернутый шкаф, валяющиеся вещи на полу, забытую помаду возле отмытого недавно зеркала. Странно как-то это всё!

В кухне Юля обнаружила, что большая часть колбасы и сыра исчезла, а на столе лежала записка: «Прощяй Юля спасибо тебе за всё не паминай лихом. Надеюсь ты устроишься в этой жизне, ведь ты же намного лучше меня такая умная и саабразительная успехов тебе во всём!»

Написано было с ужасными ошибками, но почерк сестры девушка распознала сразу, внутренне похолодев.

Зачем Полине понадобилось сбегать посреди ночи, так и оставалось загадкой. Может, не хотела новых нотаций от сестры, может, опаздывала на встречу со своим таинственным «папиком», который не мог возлюбленной даже на хлеб денег подкинуть.

Достав телефон, Юля посмотрела в приложении ближайшего попутчика до Краснодара и купила себе билет на поезд до Москвы – оставаться здесь смысла совершенно никакого не было.

Выезжать нужно было уже через пару часов, а потому, быстро собравшись, умывшись и позавтракав, девушка вышла в прихожую и огляделась в поисках своего рюкзака, который ждал её там со вчерашнего дня, но его нигде не было.

«Где же рюкзак?» – в панике подумала Юля, мечась по дому и разыскивая его, ведь там были все документы и банковские карты. Неужели дверь, которая хлопала ночью, означала, что кто-то пробрался в дом и похитил его?