Хозяйка дракона

Ах, как же все в ней было чудесно! Стены были выложены черной плиткой с золотистым орнаментом, рядами висели многочисленные деревянные полки. Чего на них только ни было: лепестки цветов в больших стеклянных банках с такими же стеклянными крышками, благоухающие смеси в баночках с надписями, крема, горшочки с порошками. Посреди комнаты стаял большой латунный чан. Даша повернула кран, и чаша стала наполняться теплой водой. Открыв несколько баночек среднего размера, девушка попыталась найти среди них шампунь. По мылкости подходили пять средств, и из всех них она выбрала то, что не пахло вовсе. В воду упали розовые и красные овальные лепестки, горстка мелкой желтой растительной крупы. Раздевшись и кое-как забравшись в чашу, Дарья закрыла глаза и расслабилась. У нее дома была старая ванная с обитой эмалью. Они брезговали вставать в нее ногами, и потому ставили под ноги тазик, а мылись под душем. Вода из старого титана текла жесткая, неприятная. Но тут! Разве это был не рай! В ее мире в окружающей обстановке повсеместно находились эмоциональные серые оттенки. Школа, дом, яблоневый сад – каждое место чем-то нравилось Даше, но большей частью отталкивало. Дома ей было приятно по вечерам включать настольную лампу, стоящую на столе, и пускать ее желтый луч на кровать. Под этим лучом она читала книги, потом засыпала. Однако все, что не попадалось Даше на глаза в ее квартире, было устаревшим. Скрипучие полы из досок, дешевая мебель, стенка – это все хотелось просто выбросить! А тут все другое! Такое интересное, необычное!

Вода стала остывать! Дарья чуть не убилась, вылезая из высокого чана. Не понятно было, как местные дамы справляются с этим неудобством. Одежду им выдали под стать местной, а потому на ночь Дарье была уготована длинная ночнушка с завязочками, поднимающимися под самое горло.

– Пуговицы не судьба было изобрести? – прошептала Даша. Смотря на себя в зеркало, она провела расчёской по волосам, потом в ход пошли крема. Когда с прихорашиванием было покончено, девушка прошла в комнату. Дима уже лежал в кровати. Он успел посетить свою комнату, переодеться в свободные штаны, и теперь изучал ту книгу, что Даша достала с полки последней.

Комната была освещена только пламенем камина, свечи погашены. Рыжие всполохи пробегали по корешкам книг, подсвечивали золотую канву на них. Тяжелые шторы на высоких узких окнах приглушали цокот лошадей редких путников. У подъездов их дома редко были слышны даже голоса бабуль, сидящих летом дотемна на лавочке. Со стороны комнаты девушки было поле. По вечерам летом Даша сидела на подоконнике у открытого окна. Она вслушивалась в стрекотание кузнечиков, смотрела вдаль. А там поезд обходил западную часть города широкой дугой, свистом и стуком железных колес возвещая о приближении к вокзалу.

– Хочешь домой? – спросил Дима, переведя взгляд на девушку, стоящую в дверном проеме ванной комнаты и привалившуюся к косяку боком.

– Да!

Даша пошла к кровати, села поверх одеяла спиной к камину. Стало теплее.

– Мама с ума сошла бы, узнай, что я тут!

– Для нее ты не исчезнешь! – напомнил Дима.

– Да!

Даша опустила взгляд, и ее бровки ушли вверх.

– Эта девушка…

– Какая?

Даша скуксилась.

– Ты знаешь какая! Она настоящая амазонка, ловкая, умная, красивая…

Димка вдруг сел и, нырнув вперед, зарылся лицом в живот девушки, а потом заскрежетал, словно испорченный механизм. Теплый воздух прошел через ткань и обжег кожу, Даша боялась щекотки, и потому это был излюбленный способ Димы избавиться от лишней в их отношениях ревности.

– А-а-а!! Ха-ха-ха! Не-е-е-т!

Даша хохотала взахлеб, она с легкостью отбилась от своего противника!

– Как ты смеешь это делать!

Дима не слушал ее, он готовился к наступлению. Кинувшись на девчонку, он повалил ее в гору одеял. Даша завозилась, словно червяк, схватила подушку, начала бить нападающего по спине.

– Ты! Ты – варвар!

Кое-как выбравшись из одеял, Даша встала на колени. Посмеиваясь, она произнесла:

– И все же…

Дмитрий бросился в атаку, юркое тело девушки ушло за его плечо, ножки вздыбились вверх.

Упав на кровать, Даша сразу развернулась к "угрозе", ее сердце билось очень быстро, щеки стали розовыми, миндалевидные глаза превратились в щелочки. Вот ноготки девушки прошлись по Димкиной груди, руки сжались в кулачки. Она была мягонькой, тепленькой. Улыбка сама собой сошла с лица парня. Он подсунул руку под спину девушки, и она моментально прижала руки к груди, ее ноги ушли под ночнушку, глазки стали настороженными.

Дима улыбнулся, предвидя такую реакцию. Он начал осторожно гладить ладонью рыжие волосы, потом дотронулся губами до холодного лба девушки, его лицо расслабилось, стало спокойным. Спокойствие передалось Даше, она распрямилась, приняла простую ласку, обвив широкие плечи. Шумный выдох, несдержанность молодости закована в напрягшихся мышцах, соблазнительность очертаний скрыта под тканью. Они были впервые одни, впереди вся ночь, никто им не помешает.

Дотронуться до потаенного скрытого, почувствовать стремление, ответ, прикоснуться губами к нежной розовой коже, заставить забыть обо всем! Страсть материализовалась в прикосновениях. Дима старался стереть волнение девушки, смешать ласку с чувственным ураганом. Он ощущал, как трепещет сердце под его губами, как напряженные движения становятся вялыми. Даша прислушивалась к его прикосновениям, ее головка запрокидывалась, ротик слегка приоткрывался, дыхание становилось поверхностным. Оставшись одетым, Дмитрий давал любимой гарантию того, что игра будет идти по ее правилам. За это она должна была ему позволить ласкать ее так, как он того желал. Все, что происходило этой ночью в их общем ложе, приносило Дарье новые сильные ощущения и одновременно с этим поражало до глубины души своей дикостью. Ее любимый вдруг стал другим человеком. В голове девушки вдруг возникла та ночь, когда он с силой тянул ее руку к себе, а потом прикоснулся губами к запястью. Это было отголоском того, что происходило теперь в настоящем. Неуверенность, сильные чувства, любовь, страсть смешались, достигли вершины, где любимый подхватил и удержал ее ослабевшую душу.

Когда страсть схлынула, Даша была далека от состояния покоя. Ее лицо стало красным, а вид растерянным. Быстро найдя ночнушку и нижнее белье в ворохе одеял и подушек, Дмитрий помог ей одеться.

– Хочешь поговорить об этом? – спросил он, поражая девушку спокойным видом.

Даша кивнула.

Следующие полчаса Дарья говорила без устали. Она искала покой в словах, скрывала за ними смущение, неловкость, смятение. Девушке хотелось видеть их будущее: нет ли там обречённости в отношениях, разногласий во мнениях, непримиримых противоречий, что их ждет в этом мире. Любовь ложится пеленою, туманом перед взором влюбленных. Когда грани отношений уже видятся более четкими, все становится сложнее. Сегодня ее любимый был другим. Душа Даши была взволнована этим, она переживала сейчас все потрясения жизни разом. Она не знала, как правильно выстроить линию поведения, чтобы оправдать свое смятение. Слова тоже вызывали неловкость, и потому после долгого монолога Даша несчастно вздохнула, она сама себя в конец расстроила. Сидя в кровати, девушка выглядела несчастной, измученной чувствами, раздавленной. Она вспомнила маму. Та тоже доверяла отцу, но он ее бросил, нашел другую. Как же ей самой не ошибиться? Или все эти сомнения излишни? Если человек, потерявший равновесие, не может обрести его самостоятельно, он ищет его в окружающем мире среди слов и действий других людей. Чуткость, понимание, способность видеть за чаяниями судьбу человека – чувства свойственные не всем. В юношестве большое значение имеет соревновательный момент бытия, потом нужен рост, достаток, вложение сил и средств в подрастающее поколение. Испытания жизни одних приводят к озлоблению, другие становятся бесчувственными и сухими, и только часть людей приобретает способность сочувствовать, видеть истинные мотивы и побуждения других.

Димкин отец держал его в ежовых рукавицах. Из-за этого парень быстро понял, что его не интересуют соревнования со сверстниками, более всего он просто хотел заниматься любимым делом. Видел он и совместную жизнь матери и отца. Они были чужими друг другу. Мама все время переживала и вот так же, как и Даша, все чувства обращала в слова. Отец имел более практичный взгляд на жизнь, он не терпел причитаний. Родители были до того разными, что удивлял даже тот факт, что союз этот свершился и держится до сих пор. Эти наблюдения породили в Диме вопросы и первые искорки того самого искреннего сострадания. Чтобы понять суть, он стал слушать и слышать людей. Росшее чувство скрывалось за молчаливостью, а ответом было: способность выслушать, помочь по силам. И только Даше он мог показать глубину души своей! Ему не нужно было над ней превосходство! Он видел, что сейчас она переживает волнительный момент, но никак не может передать суть своих волнений ему, не может справиться с собой.

– Даша?

Девушка повернулась, посмотрела на его спокойное лицо.

– Иди ко мне.

Даша легла, устроилась в его объятиях.

– Нам надо отдохнуть. Не бойся ничего, я тебя люблю, я рядом, все будет у нас хорошо! – спокойно говорил Дима, гладя девушку.

Сомнения вдруг пропали. Сердце, заходившееся в огне, от этих слов выдохнуло и обрело покой. Буквально зарывшись в объятья Димы, Даша быстро согрелась и уснула, чувствуя себя просто безмерно счастливой и спокойной.

Утром свет, проникающий в комнату, был холодным белым. Солнца на небе не было, однако первый снег приносил холодные оттенки и внутрь помещения.

Дима спал на боку. У него под боком была тепленькая со сна Дарья. Ее голова лежала на его руке, их ноги переплелись. «Как же хорошо!» – подумал Димка, плавно открыв глаза.

– Шмыг-шмыг! – Дарья потерлась носом об его грудь, плавно глубоко вдохнула и тихо выдохнула.

В дверь совсем не вовремя постучали и тут же открыли, не дожидаясь их ответа. В комнату вошла полная женщина с подносом. Она что сказала, не смотря в их сторону, поставила поднос с завтраком на четверых на стол и удалилась. Защелка, отпрыгнувшая сама собой при появлении дамы, опять закрылась. Надо было вставать.

– Скоро придут наши! – сказал молодой человек. – Надо подниматься!

Даша медленно села, отвела волосы назад и только после этого открыла глаза. Подперев щеку, девушка произнесла:

– Нам надо вести дневники, так мы сможем сберечь полученные знания!

– Согласен! Ты будешь умываться первой?

Даша нехотя слезла с постели, на носках босиком прошла по дощатому полу. В ванной комнате она быстро привела себя в порядок и вышла в гостиную уже одетая в повседневный костюм академии. Уступив место Диме, девушка потратила время до завтрака на уборку комнаты. Была застлана кровать, взбиты подушки и думки, их земные вещи убраны в шкаф. Когда Дима вышел из ванной, она аккуратно села около столика, взяла чашку со странным напитком, начала его пить. Точеные бровки девушки были приподняты, и это было свидетельством того, что в ее головке идет очередное сражение за правоту. Дима сел напротив.

Даша посмотрела на него прямо, склонила голову вбок, потом встала, подошла к нему. Диме стало интересно, что она придумала на этот раз! Девушка вдруг резко села на его колени, при этом она продолжала пить местный вид кофе. «Забавное начало! – подумал Дима. – Хочет показать, что стала более раскованной после этой ночи?»

– Все, что происходило этой ночью, очень мне понравилось! – начала Дарья, переведя взгляд на стену и краснея одновременно. – Одно «но»! Не хочу, чтобы ты считал, что я твоя. Семья по паспарту – это замечательно, конечно, партнеры по интересам еще лучше, однако такие союзы не редко распадаются. Мне нужно другое!

Даша на мгновение оторвала взгляд от невидимого объекта на стене и посмотрела Диме в глаза. Парень понял, что с него сейчас будут требовать все и сразу.