Назад в жизнь

– Это которая под теплотрассой померла? Наверно у него. Её же похоронили как неопознанную. Тебе зачем?

Но Павел не ответил. Наливая вторую кружку чая Марии, он улыбнулся:

– Как же ты похожа на мою давнишнюю любовь. Вот только косы у неё были, длинные, а глаза такие же. Где она теперь? – Он налил себе ещё водки и залпом выпил, отщипнул кусочек хлеба и пережёвывая его, сказал, – Познакомились с ней так же как с тобой, в этом же парке. Подобрала меня после драки. Влюбился в неё сразу, жениться хотел. А когда вернулся через два месяца после сборов, она уже с моим другом была. Увёз он её, женились, знаю, что сынок у неё родился. Столько лет прошло, а никак я свою Манечку забыть не могу. А как она меня называла, так никто не звал, только мать в детстве. – Он встал и открыв окно закурил.

Мария подняла побелевшее лицо и с изумлением посмотрела на Павла. Только теперь она его узнала. «Это Павлуша. Как же он изменился. Сказать ему. Что это я или нет? – Она задумчиво допивала чай, потом решила, – Нет не буду. Не нужно ему знать, как я жила. Пусть думает, что всё хорошо у меня.» Она наклонила лицо ниже, пряча выступившие слёзы. Хозяин вышел из кухни, и включил в соседней комнате телевизор.

– А как они уехали, – Продолжал Павел, – Я женился, назло. Красивая девка была, но. – Он бросил за окно окурок и закурил по новой, – Поднялся. Бизнес свой, две квартиры. Всё думал, встречу Манечку, пусть увидит кого потеряла. А потом узнал, что жена моя с моим же юристом обвела меня вокруг пальца, прибрала всё, подставила и посадила. Оказалось, что и сынок то не от меня. Вышел, идти некуда, хорошо друзья приютили. А встретил бы сейчас её, вот такой, даже страшно представить. Ты чего молчишь? – Он повернулся и увидев слёзы на глазах Марии, понял по-своему, – Ты меня не жалей. Все будет хорошо. Давай ка ложись поспи, а я по делам сбегаю.

Он провёл ей в угловую комнату, достал из шкафа одеяло, бросил на старый, местами протёртый диван:

– Замкнись, если боишься, а я приду часа через два. Отдыхай, – И вышел из комнаты.

Мария подошла к окну, за деревянными двухэтажками засаженными высокими тополями, виднелась железная дорога. Тяжелый длинный товарный поезд ехал, грохоча и раскачиваясь. Мария плакала, она жалела Павла, жалела себя. Усталость резко навалилась на неё и как только она коснулась головой подушки, сразу уснула.

Громкие женские визгливые голоса ворвались в её сон. Мария резко села на диване, не понимая где она и кто кричит. Солнце ярко светило в окно, заливая комнату желтоватым светом, и в его лучах кружились мелкие пылинки. Голоса раздавались из коридора, хозяин бранясь выпроваживал каких-то женщин. Те не хотели уходить и смеясь, кричали. Наконец дверь за ними захлопнулась, смех и топот удаляясь постепенно стих. Мария снова легла, сна уже не было. Она стала обдумывать, что дальше делать. Первое, это сходить на могилки родителей. А вечером ехать дальше. Тут оставаться она не хотела, ей было больно видеть в таком виде Павла, а она то всегда думала, что у него всё хорошо, ей говорили, что женился и стал не последним человеком в городе. Она тяжела вздохнула, удерживая слёзы. В дверь тихо постучали:

– Анна, проснулась, не? Пойдём поедим.

Мария вскочила, натянула свитер и в одних носках подошла к двери. Отперла и немного приоткрыла, Павел сам толкнул дверь и зашёл в комнату.

–Выспалась?

– Да, спасибо.

– Пойдем, разговор есть, – И он повернувшись вышел из комнаты.

Мария быстро обулась, причесала волосы и пошла следом.

Они уже сидели за столом, ели суп из тушенки с картошкой, когда Павел обратился к Марии:

– Ты говоришь в Ялту тебе надо? Родня там?

– Подруга, – Мария решила больше не врать, – Но она ближе чем родня.

– Ладно. – Он протянул ей паспорт и лежавший в нём какой-то листок, – Вот возьми, фоткой похожи с ней.

Мария с удивлением раскрыла документ:

– Вахрушева Наталья Алексеевна, – Медленно прочитала, – Это кто? – Она повернулась к Павлу.

– Документ твой и билет на поезд, правда с пересадкой в Москве, на самолёт не было билетов. Доедешь до Симферополя, а там на автобусе. Вечером поезд.» – Он смотрел в тарелку, потом поднял голову и улыбнулся ничего не понимающей Марии, – Ты мне помогла, я тебе. Да ты не боись, документ чистый, не сидела она и родных нету.

– А она как же без него? – Мария протягивала Павлу паспорт.

– А он ей не нужен, она месяца два уж как померла. Замёрзла. Никто не знает об этом, похоронили как неопознанную. Бери, пригодиться, и быстрее доедешь.

Мария растерянно посмотрела на хозяина, тот одобрительно кивнул головой. Продолжая держать паспорт в руках, она хотела что-то сказать, но перехватив горло у неё полились слёзы.

– Ну вот, мокрень пошла разводить, – Заворчал Павел. – Как-нибудь приеду в гости в Ялту, приютишь. – Он подал ей полотенце, – Вытрись, да ешь, потом провожу на вокзал.

– Я хотела на могилки сходить, – Всхлипывая наконец проговорила Мария, – К родителям.

– На каком кладбище то лежат? Если на Южном, то он недалеко от вокзала.

– Да, на Южном, – Мария улыбаясь с благодарностью смотрела на Павла и так ей захотелось признаться и назвать его именем, как раньше звала – Павлушей, но пересилила себя и продолжила доедать суп.

Вокзальные часы показывали десять вечера. Поезд уже подъезжал к перрону, его стоянка было около тридцати минут. Павел пытался дать ей денег, но она отказывалась, говоря, у неё есть и на продукты хватит. Потом попросила подождать и побежала в привокзальный туалет, там в кабинке, она достала все свои деньги и разделив их поровну, одну часть завернула в газету, а вторую положила в рюкзак. Павел обеспокоенно смотрел по сторонам, до отхода оставалось пять минут и увидев Марию, заторопил её. Она обняла его и незаметно затолкала ему в карман сверток. Проводник помог забраться на ступеньки и Мария пройдя по вагону до своего места, открыла окно. Павел подошел и махнул ей рукой. Поезд медленно тронулся.

– Павлуша, Павлуша, спасибо тебе! – Крикнула Мария.

Он шёл по краю перрона, но услышав слова Марии остановился, не понимая, потом вытащил из кармана свёрток, посмотрел на его содержимое и бросился вслед, что-то крича, но его голос потонул в нарастающем шуме уходящего поезда.

Раннее утро. Солнце озаряя горизонт всходило, разливаясь по морской глади, и рябь в его лучах походила на сверкающую серебром рыбью чешую. Мария вдыхала морской воздух, мягкий, ей казалось она пьёт его большими глотками и напиться не может. Она уже с час сидела на берегу и никак не могла насмотреться на меняющееся ежеминутно море. Становилось жарко, Мария скинула свитер, собрала вещи, и пошла к стоянке такси. Пожилой таксист всю дорогу развлекал Марию смешными историями, происходившими с туристами, а она, не слушая его кивала из вежливости головой, сама же с интересом смотрела по сторонам.

– Ну вот она, ваша Северная улица. Дом то какой номер?

– Вы поезжайте дальше, я покажу, – Она внимательно разглядывала каждый дом и вдруг вскрикнула, – Вот он, вот тут остановитесь!

Расплатилась и подошла к калитке, осторожно, боясь вдруг выскочит собака, она приоткрыла её и замерла на месте. Полная женщина копошилась в саду, высаживая рассаду цветов в клумбы. На скрип калитки она подняла голову и подслеповато щурясь, вглядывалась в гостью. Потом поднялась и вытирая руки фартуком направилась к вошедшей во двор Марии.

– Вы комнату ищете? Я сама не сдаю, но подскажу вам, – Она вдруг остановилась и замерев пристально всматривалась в гостью, и всё ещё не веря своим глазам, осторожно спросила, – Маня, это ты?

– Я, Тонечка, я, – И заплакав, обняла подругу.

Они проговорили до вечера, рассказывая всё что у них произошло в жизни за то время как они потеряли связь друг с другом, плакали, смеялись и снова разговаривали. Уже было за полночь, когда Тоня отправила спать Марию:

– Вот в этой комнате тебе будет хорошо. Ты оставайся у меня, живи сколько хочешь, – Тоня помогала стелить постель, – Мои то всё время заняты. Я почти одна дома.

– Нет. Ты мне лучше помоги снять квартирку, чтоб недалеко от тебя. А я работу какою-нибудь подыщу. Не обижайся. Так лучше будет.

– Давай, Маня, завтра поговорим, ложись, отдыхай, – Она погладила её по волосам, – А какие косы у тебя были. – Она покачала головой и вышла из комнаты.

Мария лежала и смотрела в не задёрнутое шторой окно, небо было сказочное, черное как чернила и звёзды мигали белыми яркими точками, она просто смотрела и ни о чём не думала. Было тепло и спокойно, потом мелькнула мысль – «как там Павлуша?» и с этой мыслью она уснула.

Утром Мария встала первой, прошлась по дому, вчера с разговорами она так и не рассмотрела его. Большой и светлый, в два этажа, дом был уютным, чистым, просторным, не загроможденным мебелью. Вышла в сад, удивляясь разнообразию плодовых деревьев, большому количеству цветов. В глубине сада стояла обвитая виноградной лозой беседка, до того уютная, что Мария даже прилегла на небольшой стоявший тут диванчик и слушала пенье птиц, шелест листвы, жужжание летавших пчел. Тут её и нашла Тоня.

– Вот ты где. Как спала, как себя чувствуешь?

– Прекрасно, давно так хорошо мне не было, я так рада, что доехала до тебя, ты даже не представляешь, как мне хорошо.

– Вот и замечательно. Пошли завтракать, а я тебе новость расскажу. Я же вчера, как ты спать легла, позвонила старшему сыну. У него небольшой пансионат, так вот, ему нужен администратор, со знанием языков, зарплата хорошая, и там же жить можно, комната есть. Он скоро приедет, вот вместе и съездим туда, осмотримся.

Мария с благодарностью расцеловала подругу.

Снег валил хлопьями уже почти сутки, дорогу завалило, и туристы с трудом проезжали опасные места до пансионата, чтобы встретить новый год в этой сказочной красоте. Деревья склонялись под тяжестью снега, который не переставая сыпал и сыпал. Было безветренно и тепло. Мария подготовив всё для приема гостей и проведения праздника, обходила здание пансионата, заглядывая во все комнаты. С тех пор как она поступила сюда на работу, прошло полгода. Она стала тут почти хозяйкой, взяв на себя обязанности администратора и бухгалтера. Сын Тони Вадим, почти не появлялся и решал вопросы по телефону, полностью доверяя все дела Марии. Она вышла в холл, в углу стояла наряженная ёлка, гирлянды тянулись от неё по стенам как нити паутины, весело мерцая разноцветными огоньками. Уборщица ворча вытирала растаявший снег, упавший с ног посетителей. Довольная, что всё готово для праздника, Мария пошла в свою комнату, расположенную на первом этаже в конце коридора. Она обжилась тут, стала чувствовать, что это её дом, пусть и маленький, но всё же дом. В комнате стояла небольшая кровать, шкаф, комод, кресло и висел на стене телевизор. В начале комнаты стоял стол с двумя табуретками, плита и висели кухонные шкафчики, в углу белел небольшой холодильник. Была своя ванная и выход на застеклённый балкон, там она поставила кресло и шкаф с книгами. Вечерами или в отсутствие гостей она сидела тут и читала. Мария прошла на балкон и вглядываясь в сад смотрела как падает снег, в лучах фонарей он искрился, но от его падения на душе вдруг стало тоскливо. В последнее время она часто думала о детях, хотела позвонить, сказать, что всё у неё хорошо, но что-то её сдерживало, ей почему-то было стыдно, представила, как будет оправдываться и откладывала звонок на завтра и так каждый день.

– Наталья Алексеевна, к вам гость, он внизу вас ждёт, – Горничная стояла в дверях, – Но он не бронировал номер, его селить некуда.