Дракула иной

– Ну тогда пока?

– Пока. Я позвоню.

– Хорошо…

Заведомо зная: не позвонит, даже если прилетит.

Нельзя.

Положив трубку телефона, в полуосознанном состоянии она начала бродить по квартире, вновь и вновь прокручивая долгожданную, но такую короткую беседу. Наполненная удовлетворением, девушка улыбалась, ликуя, нашёптывая себе под нос: «Так и знала! Он не будет против… Поразительно! И вновь в нём не разочаровалась… Как такое возможно?! Таких идеальных мужчин не бывает… Как его не любить?! Как его можно забыть?!»

Уверенность в солидарности её решения – придать некую публичность самому сокровенному – появилась не сразу. Но, несомненно, испытывая спокойную отраду, она совершенно верно постигла: он поддерживает её во всём. И даже в этом, когда о личном по секрету, но всему свету. Ведь творчество стерпит всё. Не ошибалась, тонко чувствуя душой.

Во время искромётного разговора с ней мужчина испытал дежавю. Зная о том, что она ведёт дневник, пишет стихи, он не мог вообразить о создании литературного романа!

«Интересно, что может получиться… Ведь огромная ответственность! К тому же, если это роман о любви, то он отнюдь не лишённый смысла… Как она раскроет внутренний мир главного героя, если ничего не знает обо мне?! Выдумывать? Но это так не похоже на мою маленькую девочку… Идеализировать? Вернее всего!.. Мой юный мечтатель. Но если б только знала всю правду о том, кто я есть, что б с ней происходило?! Страшно представить… Хорошо, что не открылся. Берёг, берегу и буду беречь… Возможно, ещё настанет время, когда мы сможем говорить совершенно откровенно…» – размышлял он, слоняясь из угла в угол по собственному кабинету, который в мгновенье ока показался душным и тесным, несмотря на огромные пространства и большие винтажные окна, украшенные прозрачными каплями дождя. Немедля ни секунды, он взял пиджак с оббитой чёрным бархатом кушетки и направился к выходу, надевая его на ходу.

– Я отлучусь на пару часов, – молвил он озадаченному секретарю, не привыкшему к нежданным выходам босса. – Да! И мне не хотелось бы никого слышать или видеть. Придумай что-нибудь на экстренный случай. Для всех я занят.

Он направился на Портобелло Роут, улицу, ставшую любимым местом для прогулки с той поры, как увидел этот сон.

«Главный герой с тебя…» – назойливо крутилась сказанная ею фраза в его голове, назойливо вызывая к желанию прийти к ней на подмогу… Но вновь стопорил собственные порывы. Медленно прохаживаясь вдоль цветочных лавок, на мгновенье он застыл у бело-алых роз, тех самых, что из сновидения…

Вдыхая тонкий аромат нежных, но колючих цветов, мужчина вновь окунулся в воспоминания, отчаянно пытаясь перебороть желание взять билет на самолёт, прилететь в Россию и решить разом все размолвки. Но поступив так, он рисковал выиграть лишь этот бой, но не войну за её любовь…

У него есть время, и он будет сражаться за неё до самого конца.

Глава первая

XV век. Помолвка

Милена дала отказ. Обескураженный и удручённый, Влад осознавал: любая девица знатного рода мечтала о помолвке с титулованным женихом, но Милена была непреклонна в выборе своём.

Целомудренная, она готовилась принять постриг и стать невестой Господа. Дочка боярина, так тщательно почитающая закон Божий, благочестивая душой и невинная телом, она обладала светлой и нежной, как весенние лепестки роз, кожей. Её невероятно большие сияющие глаза были бездонно чистыми, глядя в них, Влад робел и, не выдерживая волнения, отводил взор. Присутствие возлюбленной могло смутить его до глупой улыбки, но вместе с тем исцелить от ран душевных.

«Та, о которой пел Соломон, – подлинная дева, о какой мечтают сотни мужей. Но какова судьба?! Одна, кого так хочу, и собирается провести век свой в монастыре. Ум её острый, да не осквернён гордыней… Безукоризненно сильна духом, но хрупка телом. Непорочна…» – размышлял он, более всего беспокоясь о чувствах и разумениях возлюбленной. Ни сладкие речи, ни богатства не прельщали девицу, сердце её жило добродетелью. Даже высокий титул валашских воевод и воспитание рыцарского ордена Драконов, обязывающие с малолетства к наивысшему долгу пред народом, его обходительная повадка не действовали на избранницу Дракулы. Милена стойко держалась поодаль. Князь применил всё обаяние и благородную сноровку, какая была вложена в него со времён, когда он был ещё отроком.

«Высока ответственность в выборе будущей княгини земель Валахии! – вспоминал он наставление отца. – Девушка должна быть тверда духом!» Уразумев это, князь ещё более утвердился в выборе своём: воля, какой была одарена его возлюбленная, напротив, лишь умиляла ум, окрыляя сердце, искореняя любые сомнения. Продемонстрировав отказ, Милена явила то, чего он и не чаял встретить – бескорыстие и добрую, чистую, но решительную природу. Красота в ней возбуждала и дурманила рассудок, а правдивость нрава девушки безжалостно истребила любые подозрения в малодушии. Полюбил! Всем сердцем полюбил! Возжелал. Всей плотью возжелал! И бредил ей, не в силах уснуть ночами. Он мечтал пережить с нею таинство венчания, разделить супружеское ложе, окружить лаской и согреть в нежных объятиях.

Казалось, она пылает взаимностью, едва сдерживается, но всё же упорно сопротивляется пойти навстречу собственным чувствам.

Милену влекло к молодому князю неспроста – он был безукоризненно красив: ладно сложенный, волосы его черны словно смоль, локоны спускались до плеч, но взор зелёных очей был проникновенно печальным и мягким, задумчивость их могла легко вскружить голову не одной юной девице. Речи его ладные звучали, подобно ручьям, усмиряя нрав и успокаивая слух. Любознательный во всём, он был немногословен, но честен, не циничен, но искусен в описании прекрасного, не навязчив, но тактичен вниманием. Однако не красоты мужской и повадки рыцарской сторонилась набожная дочь венгерского боярина, более всего она страшилась участи наследников княжеского рода, ведая о судьбе самого Влада, пленённого в малолетстве и добровольно переданного родным отцом на воспитание в войска среди янычар при дворе самого страшного врага земель Валахии, Молдавии, Венгрии и всех окружающих княжеств – султана Оттоманской империи.

Милена сопротивлялась, отдавая предпочтение благочестию и предназначению служения Господу.

Обхаживая возлюбленную с присущим для турок упорством, терпением опытного лазутчика и рыцарской галантностью титулованных мужей ордена рыцарского, Влад не сдавался. Отступать боле некуда – отпрыск княжеский и мысли не мог позволить, чтобы покинуть ту, от которой дух перехватывало.

Минуя некоторое количество терзающих разум дней и бессонных ночей, он вновь испытал счастье встречи с нею. В непогожее воскресенье князь Влад прибыл к боярскому двору окрест поселения пригорода Сучавы земель Русо-Влахии. Дождь прекратился, но вокруг было сыро. Местами грязь, затопленная лужами, обратилась в тягучую кашу. Аккуратно вышагивая по сырой траве, молодой князь поймал себя на мысли, что его слишком сильно заботит опрятность вида. Словно слякоть, что мешается под ногами, способна запятнать впечатление о нём самом в глазах возлюбленной его. Стыдливое мальчишеское чувство кольнуло внутри, и тут же он решил не придавать этому большого значения. Решительнее ступая, он добрался до входной двери арендованных боярских хором и уверенно постучал о засов. Открыли не хозяева.

– Отбыли к утренней службе и там и остались, – кланялся прислужник. – Обещали вернуться к полудню.

– Я подожду.

– Желает ли князь войти?

– Нет. Благодарю. Подышу воздухом.

Терпеливо дожидаясь возвращения возлюбленной из монастыря, молодой Дракула слонялся по садовым тропам, густо поросшим ярко-зелёной травой. Средь этих сочных зарослей лишь только местами проступали то белые, то алые розы, словно мерцающие звёзды в небе. Видно было, что за ними ухаживал не садовник, а мягкая женская рука. Они не были острижены, но бережно выполоты и подвязаны к тонким тёмным деревянным прутьям. Отчего-то пытливый ум Влада вернулся мыслями к Милене. Вспоминал он, что на руке её увидел однажды неглубокую царапину. Поспешив оправдаться, она в той встрече присела в реверансе, разъяснив: «Поранилась о шипы роз…» Тут же ему хотелось расцеловать эти руки, сердце трепетало, а лик его искажала мечтательная гримаса, мерещилось: ещё чуть – и разум помутится лишь от одних мыслей о поцелуе с нею. Мгновеньем позже, не без глубоких усилий, Влад прогнал эти состояния, лишь бы совладать с собой.

Вечер близился. Наконец свершилось: Милена с матушкой и отцом вернулись домой. Когда она спустилась к нему в сад, сумерки едва настигли землю. Завидев желанную деву, князь пылко пал перед ней на колени, не откладывая более с признаниями, горячо зашептал, умоляя:

– Прошу вас! Не отрекайтесь от мирской жизни… Разделите её со мной – в жизни супружеской, в венчании пред Господом!

Потрясённая прямым натиском, девушка боязливо отшатнулась от него, точно от огня, но тут же успокоилась, застыв на месте. Едва сдерживая возмущение, она сдавленно молвила:

– Но я не могу… Мой дом – Храм Божий.

– Храм во храме – это семья. Если муж верует в Господа, то он защищён самим Господом. Супруга его венчанная, Богом предназначенная, защищена и Богом, и мужем. Наш брак будет благословен духовно. Моя Милена, вы не нарушите обет, ступив во храм семьи. Мы вместе будем служить Господу, явив семью как священный Грааль.

– О, князь мой! Вы не ведаете, о чём просите… Я не смею… Обет дан. Я невеста Христа…

– Не верю, что наказуемо. Любовь и есть Бог! В вас всё! Но главное, в вас любовь! – Взывая душой о помощи божьей, Влад не отступал, словно непререкаемо ведая, что это юное создание предначертано лишь ему одному свыше. – Милена, моя дорогая, единственная Милена! Мир создан для двоих, вы… именно та! «Уверенно сердце моё, воздающая добром, а не злом, крепость и красота одежда твоя и весело смотришь ты в будущее, выбирая путь свой…» Так не будьте лукавы пред душой своею! Ответьте себе сами: чего же искренне желаете?!

Вдумчиво вглядываясь в выражение её глаз, какие наполнялись подающими надежду мыслями, Влад не упускал шансов биться за неё, чтобы дальше молвить словом библейским. Оттого Милена мгновеньем покрывалась дрожью: ударял изречениями метко в самое святое, самое сокровенное, самое тайное желание. Ей чудилось, что он глядит прямо ей в душу! До чего хорош в речах, но главное – искренен!

– Уста свои открываешь с мудростью и кроткими наставлениями… И цена – выше жемчугов! Не отвергайте руки и сердца, коли чувствуете любовь. Отрекитесь от пострига, но станьте женою добродетельной. Я люблю вас! Будьте супругой моей княжеской, и мы станем едины! Храм семьи во Храме божием лишь с вами. Жена, боящаяся Господа, достойна хвалы… Разумная жена – от Господа. Послана Господом. Послана для меня, словно агнец божий в моей жизни! Я верую в это! После… После долгих лет мученических заточений и битв. Душа моя радуется, когда я вижу вас! С вами мир чувствую в душе, в разуме. В сердце. Мечтаю я жить миром… Семьёй!

– Притчи Соломоновы! – отозвалась взволнованная дева. – Но обет дан!

– Притчи о жене, что послана мужу. Как и он ей. Помощник в богопознании через ближнего. Когда Господь привёл Еву к Адаму, тот сказал: «Вот эта кость от костей моих и плоть от плоти моей. Она будет называться женою, ибо взята от мужа своего. Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей. И будут два – одна плоть. Семья – и есть храм! Нужно лишь венчание!

– Венчание. Таинство, в котором Господь даёт благодать чистого единодушия для жизни в верности друг другу, где одна душа на двоих. Две половины одного целого! Только так я уразумею. Для меня сочетание венчанием – это священный союз. Князь мой, веруете ли вы в то, что я и есть плоть от плоти вашей?! Не признаю я ни единого позыва искушённого. Греховно оно. Лишь супругу своему, наречённому Господом, принадлежать должна женщина, а коли нет его – то Господу! Нет любови чище, чем рассказывают священные писания. Песнь Песней: «Положи мя, яко печать, на сердце твоём…»

– Яко печать, на мышце твоей: зане крепка, яко смерть, любовь! – восторженно подхватил Влад, оттого шаг свой замедлив, с умилением взглянув на любимую, полную тревог и ожиданий. – Я верю! И обещаю, что буду заботиться о жене как о теле своём!

Князь умолк, тонко внимая синим глубоким глазам возлюбленной, которые дрогнули нерешительностью. Мягко скрепив её ладони, он поднёс их к губам, ласково укрыв поцелуем, тихонько прошептал:

– Так поверьте мне!..

С растроганностью дева, готовая к постригу, отыскала в женихе не только образованность высокую, душу чувствительную, но и богобоязненность с глубоким познанием о законах мироздания.

Влад, жадно внимая всем состояниям жестов и молчания, узрел и страхи в ней.

– Что мучит вас? Откройтесь мне?!

– Иное… Мучит. – Милена застыла в нерешительности. Помедлив, в нетвёрдой и едва заметной манере она отшатнулась назад.

Князь тут же отпустил руки её. Обернувшись спиною, точно захлёбываясь собственными тревогами, она съёжилась, не в силах держаться боле гордынею высокого такта, душа её стремилась раскрыться пред любимым в признании. Она прикрыла грудь верхней бархатной накидкой, верно тем пряча озноб от волнения и от холода познаний участи юности Влада. Тут же князь подхватил ткани, бережно помогая ей укутаться.