Матрёшкино счастье

Марина снова вздохнула и принялась рассказывать.

– Зовут Олег, тридцать шесть лет, тоже хирург, – как и Петя, – работает в военном госпитале.

Катя хмыкнула:

– Что это у тебя за уклон медицинский? Специально докторов выбираешь?

Марина улыбнулась:

– Не поверишь: случайно! Так уж угораздило. Вот везёт мне на врачей, да ещё и на хирургов!

– Ну и какой он – твой военный хирург? Красивый?

– Кать, ну при чём тут красота! Разве это в мужчине главное? Хотя, красивый, наверное. Не очень высокий, правда, но интересный! Ресницы густые, как у девушки, взгляд такой карий, открытый… Но я, знаешь, почему-то вначале на руки внимание обратила: пальцы длинные, музыкальные, трепетные, что ли. Для хирурга важно, кстати. Он очень хороший, Кать, добрый, отзывчивый, даже с Машкой моей общий язык нашёл. У него только один недостаток.

– Женат?

– Нет, не угадала. Не женат и даже не был никогда. Тут в другом дело.

Марина помолчала, аккуратно складывая бумажную салфетку – пополам, вчетверо, на восьмушки. Затем столь же аккуратно развернула, принялась тщательно разглаживать.

Катя не выдержала.

– Ну так что? Какой недостаток?

Марина низко опустила голову.

– Нет. Нет у него никаких недостатков. Он просто-напросто меня не любит.

Фраза про нелюбовь вышла у Марины скомкано, она произнесла её неожиданно тоненьким голосом, на всхлипе.

Катя охнула.

– Это как же? Узнал о ребёночке и сбежал?

Марина, придирчиво оглядев салфетку, поднесла её к носу и подробно, обстоятельно высморкалась.

– Ребёночек ни при чём, я его сохранять не собиралась – куда мне? Тут совсем другое, Катюша. Ну как тебе объяснить? Понимаешь, он моложе меня, отношения наши… нестабильные, особенно в последнее время. Встречаемся редко, никогда не знаешь: увидимся или нет. То ли есть он, то ли нет его. То дежурство у него, то он с ночи, то вообще неизвестно где. Если бы любил, наверное, всё по-другому было бы.

– Погоди, погоди! Ведь ребёночек получился как-то. Значит, видитесь всё же.

– Нет! Уже нет! Это конец, понимаешь? У меня в субботу день рождения был, и я как-то надеялась… Думала, он позвонит, мы увидимся… Нет, он позвонил, конечно, но лучше бы и не звонил! Промямлил что-то невразумительное, а я потом час ревела.

Катя искоса взглянула на подругу.

– А ведь ты втрескалась, мать! – удивлённо, и даже с оттенком лёгкой зависти, проговорила она. – Втюрилась, надо же!

Марина усмехнулась невесело.

– А толку? Никому это не надо, понимаешь? Да и чего я ждала? У меня ж никогда ничего не получается, всё не как у людей…

Катя строго, без тени жалости, смотрела на неё.

– Стоп, ну-ка ответь: он, этот твой Олег, знает или нет?

– О чём?

– О том! О ребёнке!

– А-а… – Марина словно бы удивилась. – Да нет, откуда ему знать? Я, по крайней мере, не докладывала, а сам он, как и все мужики, вряд ли о чём-то догадается.

Катя рассердилась.

– «Вряд ли догадается»! – передразнила она. – Да как он может догадаться, он что, ясновидящий? Ты сама-то догадалась, поди, когда уже две полоски на тесте увидела. А почему всё же не сказала ему? У него ведь своих детей-то нет, раз женат не был? Он, наверняка, ребёночка хочет…

– Хочет, не хочет – я свою норму выполнила. И вообще, Катюша, я ему не подхожу, ну вот совсем не подхожу. Он молодой, успешный, девочки вокруг вьются, ты не представляешь, какой у них там в госпитале контингент – а я кто?

– Не прибедняйся! Ты и сама не старая, успешная и красавица! Послушай, а может, он думает, что ты уже не родишь ему, после сорока-то? Может, потому и отношения ваши нестабильные?

Глаза у Марины потемнели. Она зло усмехнулась.

– А мне всё равно – что он там себе думает! Если бы хотел жениться, хотел бы ребёнка – так бы прямо и сказал! А он… Тут другое… В общем, видела я его с одной медсестричкой. Очень целеустремлённая девица, надо сказать!

– Как видела? Где?

– Да какая разница, как и где? Видела и видела, и хватит об этом! Проехали и забыли!

Она энергично тряхнула головой, сглотнула слёзы.

– Я просто невезучая. Нет мне счастья, да, видно, уже и не будет. А тут ещё Машка огрызается: с подружкой поссорилась, а я виновата. Ни в грош мать не ставит! Ты, говорит, неудачница – ни на работе не реализовалась, ни мужика нормального найти не можешь! Представляешь?!

– С трудом, – призналась Катерина. – В тринадцать лет такое матери сказать, чего это она… А что там с работой у тебя, почему не реализовалась? Ты всё там же, в поликлинике?

– Ну да. Бухгалтером. Я как из декрета тогда после Машки вышла, курсы окончила, Петя меня к себе в поликлинику и устроил, в бухгалтерию. Он-то потом ушёл, а я осталась. Вот и работаю. Хожу и хожу… Если честно, живу на автомате, как заведённая. И конца-краю этому не видно.

Она вымученно улыбнулась.

– Ясненько, – задумалась Катерина. – И работа нас не греет. Так может, ну её, эту работу?

– Это в каком смысле?

– Поменяй! Найди интересную!

В глазах Марины мелькнул испуг.

– Только не это! Меня тут всё устраивает, концы с концами хотя бы свожу. Нормальная работа, коллектив хороший, куда я уйду? В школу, что ли, преподавать? Ну какая из меня учительница?

– Почему сразу в школу? Ты же учёный почти! Без пяти минут кандидат наук! Физик!