Дом Софьи. Повесть

– Вот если бы у меня в слободе какая девка такое отчудила, выпорол бы ее до костей.

– Знаю. Только вы не у себя в слободе, а в доме бабушки.

– Да, – твердо произнесла Софья. – И не смей, Виктория, дерзить старшему.

Михаил, видя благосклонность матери, лишь усмехнулся Вике.

– Ишь ты! На «вы» зовет. Видать, врагом считает. А где Николка?

– Застрял в пробке от аэропорта, – сообщила Дарья.

– Не мог загодя приехать. Будем ждать, матушка?

– Нет. Сейчас такая погода, можем долго прождать. Давайте садиться?

Сели за стол. Софья – во главе, Михаил как старший, как первенец, – по правую руку, а за ним – избранные из его семейства и даже бабы. По левую руку от матери села Дарья, а за ней – ее муж и дети. Место напротив Софьи осталось свободным для Николя.

И тот явился, едва оказались наполнены, но не подняты от стола первые стопки. Раздался звонок и Вика, подорвавшись со своего места как по тревоге, бросилась открывать.

– Дядя Николя! – отчаянно прошептала она и кинулась на шею щеголеватому светловолосому парню, стоящему на пороге.

Тот отпустил длинную ручку пластикового чемоданчика ручной клади. Чемоданчик качнулся и упал навзничь, крутя колесом.

– Что, уже началось? – вздохнул Николя.

– С первой секунды. Ненавижу его!

– Ну прекрати. Всего-то день-другой потерпеть. Он старший. Я столько лет его терпел.

– Не представляю как.

– Будет случай – расскажу. Ладно, Вики, пошли.

Николя оставил чемодан в прихожей, сбросил пальто и явился в гостиную, сияя улыбкой.

– Матушка!

Он склонился к Софье и та, со слезами, дрогнувшими в глазах, обняла его и горячо расцеловала.

– Николенька! Что же так долго? Я уже боялась, что ты не доберешься.

– Что ты, матушка! Сам не знал, что так получится. Если хочешь, я задержусь в Петербурге подольше.

– Задержись, золотой мой, задержись!

Николя улыбнулся и прошел на свободное место.

– Хорошо, когда нечего делать. Да? – заметил Михаил. Голос его звучал ледяно и грозно даже когда он был спокоен. По-другому говорить с кем-то, кроме матери, он не умел или просто не желал.

Николя только улыбнулся в ответ. Этот повеса порой работал, но все как-то играючи. Однако деньгами не сорил, так что и заработанного, и оставшегося в наследство от прошлого ему вполне хватало.

Налили стопку и для Николя, наконец, звонко чокнулись и выпили за встречу. Пошло шумное семейное застолье. Михаил рассказывал как ладно идут дела в его хозяйстве и все звал мать поехать к нему, жить на природе, как в старину. Софья кивала, что, мол, надо – засиделась в городской квартире, почти все старики-соседи уже умерли.

– Да, скоро, скоро поеду к тебе. Помню как у тебя хорошо, так спокойно. Давно я у тебя не была. Наверное, когда их вот нянчила.

Софья кивнула на Романа с Григорием. Те, улыбнувшись, почтительно склонили головы.

И Михаил еще расписывал, как все дивно и правильно у него в слободе. Когда дело дошло до того, как дурно все в остальном мире, сидящие по-другую сторону стола напряглись. То ли почувствовав это, то ли не желая сегодня слушать ничего дурного, Софья, улучив паузу в разговоре, спросила:

– Так откуда ты нынче, Николенька? Где тебя носило, голубок?

Михаил покосился на брата. Алексей был уверен, что дело не только в неодобрении, но и в самой банальной ревности. Михаил кичился тем, что он – первенец, а Николя был младшим, последышем, но к нему Софья испытывала нежность, которую старики обыкновенно испытывают к внукам.

Вздохнув и пригубив черносмородиновый морс, Николя стал отвечать:

– За море носило, маменька. В Америке был. В Южной – по джунглям лазал.

– Да что ты! И как в джунглях?

– Жара, мошкара, проводники-дураки.

– Зачем же ходил?

Николя улыбнулся, словно хотел вновь рассмеяться… но замер. Улыбка стаяла в невеселую усмешку. Он полез было в карман за сигаретами, но остановился.

– Не кури за столом, маленький, – тихо попросила Софья. – Что случилось?

– Ну допустим… искал источник вечной жизни.

– Зачем? – искренне изумилась Вика.

– Затем, что судьбу искушает. И хочет докопаться до того, что ему не по уму и не по зубам, – мрачно и сердито прогудел Михаил.

– Я хочу всего лишь чуть больше знать о своем существовании, – Николя не обратил внимания на тон старшего брата. – И потом, Вика, над чем ты смеешься? У тебя нет кандидатов на глоток воды из такого источника, а?

Вика потупила взор, стыдясь своего легкомыслия. И обидно стало за укор от любимого дяди Николя.

Алексей очень хотел погладить дочку по голове, но не решился – лишь сжал под столом ее руку.

И он хотел сказать, что вовсе не уверен, что хочет глоток воды из такого источника…

4

Семнадцать лет назад, еще будучи студентом и увидев новенькую молодую преподавательницу, Алексей понял – это его жена. Не то чтобы у него проснулось первобытное чувство собственности, просто понял – либо женится на этой исполненной речного спокойствия женщине с улыбающимися карими глазами и разметавшейся длинной косой, либо останется ворчливым старым сычом.

Вначале Дарья посмеялась над лохматым тощим очкариком, признавшимся ей в вечной любви, потом стала сердиться, когда он не унимался предлагал себя чуть ли не в слуги. Алексей до сих пор гадал, в какой момент и чем именно он пробудил в ней ответное чувство… Не будь этого чувства, она бы не решилась пригласить его домой, познакомить с Софьей… Алексей тогда подумал, что Софья слишком стара, чтобы быть ее матерью – скорее он принял бы ее за бабушку Дарьи.

Этот визит означал подлинное начало отношений. Развивались они не спеша, старомодно.