Оценить:
 Рейтинг: 0

Обещал жениться

Год написания книги
2018
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 >>
На страницу:
6 из 10
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Симпатичный мужчина Григорий Николаевич на работе был человек заслуженный, уважаемый! В семье же играл жалкую роль шута. Жена из него сделала Петрушку, которого забивают палками для удовольствия непритязательной публики – фигурально выражаясь. Было неловко смотреть, как моя сестра не упускала ни одного шанса и способа унизить мужа. Унизить в наших глазах, в глазах сына и матери, а он только хихикал, пытаясь представить, хоть перед нами, посторонними людьми, ЭТО шутками жены. А как на него смотрела эта глупая и злая женщина! Наверное, так римский полководец обозревал завоёванное государство, разрушенный до основания Карфаген, чтобы убеждиться, что камня на камне не оставил!

Почему женщины бывают такие жестокие? Мстят за то, что в руки не давался? За предпринятые в своё время уловки женить его на себе? За собственные прошлые унижения? За то, что он – не принц на белом коне? Воистину сказал некто: «Мужчина предлагает женщине руку и сердце, а она высасывает мозг»… Признаться, мне и самой есть в чём себя упрекнуть… О-о-о, своих унижений женщины не забывают!

Вскоре Григорий Николаевич был изгнан к себе, а нас посадили за стол, угостили, потом оставили ночевать. Возвращаться на свою квартиру было поздно и опасно – мы снимали квартиру в Лузановке. Рано-рано утром Валя поднялась, чтобы поухаживать за своим лицом, подкраситься, и предстать красавицей уже за завтраком. Перед нами-то… Ей было под пятьдесят, и блекнущая красота, видимо, вызывала боль привыкшей блистать женщины.

Иннокентию в то время было шестнадцать лет. Обожающие его мать и бабушка мыли его в ванне своими руками, не пускали во двор, чтобы не якшался с дурными подростками, а на девушек он и смотреть не смел – рано. Я поговорила с ним, глядя на него снизу вверх, он и сам так считал – рано.

– А когда будет пора? – спросила я здорового парня.

– Ну-у, когда-нибудь за двадцать… расплывчато ответил он. Моя дочь – тоже шестнадцатилетняя девица, также попыталась поговорить с Кешей. Валя воспрепятствовала общению:

– Ему рано разговаривать с девушками! – резко вмешалась она.

– Ты с ума сошла? – спросила я её, – они ведь троюродные брат с сестрой!

– Ну и что? Тем более – ни к чему!

Я снимала их на плёнку на память – у меня к тому времени появилась видеокамера, привезённая из Эмиратов.

– Вы богатые, – не скрывала зависти Валентина, – ездите отдыхать!..

– Какие мы богатые, в Эмираты я за товарами езжу! И сюда мы приехали не столько отдыхать, сколько с вами повидаться – тридцать лет не виделись! Ты так ни разу и не побывала на своей родине. Хоть бы в гости приехала… Но сестра продолжала брюзжать, что сейчас люди – не те, молодёжь – не та, особенно девушки… Им бы только деньги…

– Ты шутишь? Какие деньги? Любая сердце за любовь отдаст, и всю жизнь будет предана мужу, детям. Зря ты Иннокентия изолируешь от людей, от общения. Ему же надо социализироваться, научиться со всеми ладить, находить общий язык, в своё время создать семью…

Валя была со мной категорически не согласна. Я оставила им свой адрес, пригласила посетить нас, но родня не проявила к нашему приглашению интереса, и мы уехали, так больше и не повидавшись. Обиделась – мы к ним ехали четыре дня, а они не приехали к нам просто в другой район Одессы…

Григория Николаевича не стало в 2006 году, и опять меня поразила сестра своим безграничным горем по этому поводу – когда я звонила ей, она буквально заливалась слезами, хваталась за таблетки и падала в обморок.

– Да брось изображать! Я же помню, как ты его уничтожала живого, в землю втаптывала! По правде сказать, вообще такого никогда не видела!..

Но Валя горевала безгранично, может, жалея о своём бывшем отношении к мужу, и не тогда ли заронила в себя ростки болезни? А я всё собиралась в Одессу, собиралась и откладывала… Мне очень хотелось повидаться с Валей снова… И вдруг – звонок, Вали не стало… Мне было больно… Опоздала… Из трёх семей в Одессе остались только девяностолетняя тётушка и сорокалетний племянник. Хоть с ними повидаться… И вот приехала в Одессу…

С трудом попала в квартиру Кеши. Он хоть и преподаёт в университете трудные дисциплины, от реальной жизни дистанцируется – никому не доверяет, добра от людей не ждёт, ладить с ними не умеет, пишет доносы на коллег. Отрезал все звонки, в квартиру к нему не дозвониться, не достучаться. Обещает разобраться с соседями, открывшими мне дверь подъезда… С девушками никогда не встречался, никого не любил… Наверное, было рано… А в сорок не поздно ли начинать? Его ребёнок уже бы мог школу закончить, а он ещё даже ни с кем и не целовался…

В квартире полный бедлам, все ящики вывернуты, ходить можно только узкой тропкой посреди квартиры. Я изо всех сил вжималась в спинку дивана, когда племянник – вполне сложившийся на вид крупный мужчина – то и дело ходил мимо меня в… тоненьких плавках. Его девственное сознание не подсказывало ему, что надо бы надеть брюки, а я стеснялась сказать…

Воистину:

Блажен, кто смолоду был молод,
Блажен, кто вовремя созрел…

Прав был великий поэт! Всему – своё время. Это правильно – быть молодым и глупым, зреть постепенно, как сыр в подвале… А мать и бабушка Иннокентия, любя его безмерно, желая оградить от ошибок и беды, до времени сделали его мудрым… стариком. Отравили своим негативным жизненным опытом. И получился… премудрый пескарь… человек в футляре.

На мебельной стенке стоит траурный портрет Григория Николаевича, на столе – траурный портрет Вали, и на нём она снова красавица! Перед портретом – восемнадцать тюбиков начатой губной помады, как некий гимн ушедшей красоте…

Просидев пару часов, я попрощалась с Кешей, отказавшись от чая – в кухню было не пройти, не переломав ноги.

А вдали от дома надо быть осторожной…

Везунчик Вася

«Век долог всем полон»

    (русск. пог.)

Василий был красавец – высокий, голубоглазый, кудрявый блондин, а кудри в то время девушками высоко ценились! И Вера, маленькая симпатичная девушка, не сделала ошибки, выйдя за него замуж. Родилась Ирочка… Это были пятидесятые годы, Петропавловск… Страна залечивала послевоенные раны, ещё даже не все люди были грамотны…

Василия, ставшего к тому времени бухгалтером и женатым человеком, послали в Москву, на учёбу в Высшую Партийную Школу – ВПШ. Поехали всей молодой семьёй – Вася, Вера и Ирочка.

Три года отучился Василий в Москве, к этому времени и стаж в Компартии составил три года, и получил предложение – на выбор три города. Партия и Совнархоз направляли их на восстановление промышленности страны. Василий выбрал город Одессу. Он возглавил там фабрику по производству сукна.

Кончились скудные времена убогого голодного детства, безденежного студенчества, снимаемого жилья и всяких недостатков. Им дали роскошную трёхкомнатную квартиру на улице Франца Меринга (наверное, уже переименовали, ведь Франц Меринг – немецкий коммунист). Тогда были ещё очень сильны родственные связи, стали подтягивать из Казахстана всю семью… Приехала мать Василия тётя Поля, с дочерьми Анной и Идой – сёстрами Васи. У Анны к тому времени была дочь Валя.

Жили все вместе – поначалу квартира казалась очень большой. Потом Анна в своём институте получила двухкомнатную квартиру, и переселилась в неё с матерью, сестрой Идой и дочерью Валей. Вера с Василием и Ирой остались в роскошной квартире, наконец, своей семьёй.

Время не шло – бежало, как оно бежит и сейчас, не останавливаясь. Ирочка выросла, родилась и выросла и её дочь Марина. Семья жила обеспеченной жизнью, но семейная жизнь Иры не удалась в немалой степени благодаря матери Вере.

Поэтому внучка Марина в наступившие тяжёлые годы «перестройки» приняла самостоятельное решение, не посоветовавшись ни с матерью, ни с бабушкой, и вышла замуж за пожилого мужчину, брак с которым давал ей право переехать в Израиль, что и сделала. Потом туда уехала и дочь Ирочка.

Умер Василий, Вера ездила к внучке и дочери в Израиль. Решила, что те хорошо живут и обязаны ей помогать. Они не помогала, а содержание дорогой квартиры в Одессе было непосильно. У Веры был выход – выйти замуж.

В это время мы с дочкой и приезжали в Одессу в 1994 году. Пришли к Вере в гости. Вера жарит пирожки… В гостях сидит один из претендентов на её руку… Познакомились, беседуем… Приходит другой претендент… Я удивилась – как Вера умеет всё улаживать – принимает в гости сразу двух кавалеров. Она не скрыла, что сомневается, в пользу которого принять решение… И выбрала более молодого, намного её моложе, и симпатичного…

Квартиру поменяли один раз, другой… Почему-то последняя квартира уже числилась за её новым мужем… Высокое давление свело Веру в могилу. Приехали дочь, внучка с правнучкой… Ничего им не досталось от богатых родителей, от большой квартиры. Всё досталось молодому мужу… Обида…

Потомки Василия – везунчика живут в Израиле, и почти не бывают на родине, связи с родными не поддерживают… Не отвечают и на мои письма в интернете…

Назвался Аркадием

«Живут не как люди, умрут не как родители»

    (русск. пог.)

Он назвался Аркадием, и сразу покорил её сердце. Ирине даже нравилась его деликатность – целоваться они начали только через три месяца. На том и остановились, а Прина уже была готова на всё… Как-то случайно встретились с его матерью.

– Знакомься – моя мама, – сказал Аркадий Ирине. И представил Надежду Николаевну.

– Ирина, – протянула руку девушка. – Аркадий! – тут же обратилась она к парню…

– Какой Аркадий? Это моя Лена! – возмутилась женщина.

Это был шок… Ведь обещал жениться… Но знакомство продолжилось, и становилось всё теснее. Теперь молодые уже три года живут вместе, в Москве – они оба коренные москвичи. Родные смирились. Ира так и называет друга Аркадием, не работает. Все заботы о семье «Аркадий» взял на себя. «Он» работает в нефтяной компании на хорошей должности, зарплата это позволяет… Своей «тёще» часто дарит цветы, желая добиться признания, но пока на этой почве не преуспел. Молодые подумывают об усыновлении ребёнка…

Ида

«Что про то говорить, чего не можно воротить.»

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 >>
На страницу:
6 из 10