Меньше пафоса, господа!

Но рассказ вообще-то о другом – о том, как две блондинки не смогли улучшить показатели работы борской полиции.

Моя коллега Оксанка недавно стала владелицей деревенского коттеджа общей площадью 67 квадратных метров. Как водится, взяла ипотеку под залог левой почки мужа, заключила с ним брачный контракт на случай возможного раздела имущества и начала распродавать всякое ненужное барахло, чтобы оплатить первый взнос: ну, там, туфли старые с острыми носами, юбки с воланами понизу, косметичку с тремя палетками голубых теней…

А еще среди барахла у Оксанки была дача без туалета в садоводческом товариществе «Борский металлург». Ею она тоже решила пожертвовать в пользу деревенского дома с удобствами на улице. Сфотографировала свои четыре сотки и выложила на «Авито».

Четыре сотки без туалета в «Борском металлурге» – это, знаете ли, очень выгодное предложение. Тут срочно нужно хватать, пока аукцион не объявили. Особо продвинутые в этом люди сутки напролет сидят в интернете, чтобы не упустить такую выгоду. И не упускают!

Буквально через полчаса Оксанке позвонил мужик. Счастье-то, говорит, какое! У меня ведь, говорит, как раз в вашем городе родители живут, уж больно по неплодородной борской земле тоскуют. Сам-то я сейчас живу в Челябинске, но в детстве тоже на Бору жил, город ваш прекрасно знаю! Родителям на дачу недалеко будет на велосипеде ездить, да и экология у вас хорошая. Короче, беру не торгуясь! Давайте номер карточки, чтобы предоплату перевести, и снимите, Христа ради, объявление с сайта, я второй раз такого удачного участка не найду.

У Оксанки, ясен пень, крыша от радости сразу съехала. Шутка ли, без скидки дачу продать! Это и на держатель для туалетной бумаги останется, и на искусственную ветку орхидеи с «Алиэкспресс», чтобы комаров в туалете отгонять!

Но вот незадача – у мужика в Челябинске карточка не сбербанковская, а посему, чтобы не платить комиссию за мобильный перевод, нужно до ближайшего банкомата дойти и получить предоплату там. И тут в белокурую, с чуть отросшими корнями, голову Оксаны закралась робкая мысль: а не развод ли это? А не хочет ли этот аферист из Челябинска стырить деньги с лицевого счета журналиста телевидения «Левый берег»?

Именно потому, что Оксанка – журналист, а может быть, потому, что на ее карточке было всего 46 рублей (говорю же, Оксана – журналист), она решила рискнуть остатками аванса и вывести мошенника на чистую воду. Я же, почуяв, что можно снять клевый живой материал, вызвалась ей помочь.

Мы решили снять острый репортаж в назидание всем доверчивым борчанам. Для пущей живости картинки решили снимать на телефон, а не на камеру. И вот идем мы с ней, такие, возбужденные и подстегиваемые желанием вывести мошенника на чистую воду, к банкомату, репетируем роли.

– Ты, говорю, Оксан, вначале под дуру коси – мол, а кто родители? А на какой улице живут? А в каком году вы последний раз на Бору были?

А потом я вспомнила, что полицейские давеча нам на съемках жаловались, мол, трудно таких мошенников поймать. А тут мы его – раз! – и махом заловили!

– Михал Михалыч, дорогой! – звоню я начальнику полиции. – Мы тебе сейчас кибермошенника поймаем и все заснимем. Подключай своих, чтобы запеленговали этого урода, и высылай группу захвата.

– Люба! – сдавленно прошептал он мне с совещания в главке. – Ты каких вчера фильмов на ночь насмотрелась? Все пеленгаторы давно проданы, чтобы стадион к Чемпионату мира – 2018 построить. Короче, давайте, девчонки, держитесь там! Главное, одиннадцатизначный номер не вводите.

И мы с Оксанкой пошли на дело без прикрытия.

Звоним челябинцу, включаем громкую связь, снимаем на телефон. Дальше все по обычной мошеннической схеме: вставьте карту, введите пин-код, войдите в личный кабинет, а теперь наберите номер телефона, который я вам продиктую.

– Простите, забыла, как вас зовут? – зажеманничала в трубку Оксанка.

– Алексей.

– А в первый раз Юрием представился, – шипит она мне в сторону от телефона.

– Алексей, а тут написано: вводите только свой номер телефона, а чужой не вводите – это могут быть мошенники, – «включила дуру» моя коллега.

– Бла-бла-бла-бла… – начал на том конце провода мужик.

Но Оксанку уже прорвало – она вообще на факты несправедливости крайне эмоционально реагирует.

– Вы мошенник! Мы вас раскусили! – брызжет она слюной в телефон. – Мы ваще-то журналисты и в данный момент все снимаем. А перед этим в полицию позвонили.

А я снимаю в широком формате – Оксанкины слюни крупным планом, парня, который было сунулся в павильон с банкоматами, чтобы денег снять, да так задом и попятился…

– Да пошла ты на хер, дура! – послали Оксанку на том конце провода и бросили трубку.

Наш торжествующий крик от разоблачения шпионско-мафиозной сети разнесся до правого берега Волги. Нижегородцы удивленно оглядывались.

– Оксан, а давай теперь начало сюжета снимем? Прямо на стендапах, не отходя от кассы?

Оксанка поправила челку и пошла вещать в камеру моего телефона:

– Сегодня я продала на сайте свой дачный участок. Покупатель предложил мне перевести предоплату, правда, попросил дойти до ближайшего банкомата. Дорогие борчане, прямо сейчас мы с вами узнаем, не хотят ли меня нае… Ой, Люб, давай перепишем последнее предложение!

Переписали.

Потом сняли проходку. Потом – монтажной фразой момент входа. Сделали подсъемы терминала так, чтобы реклама Сбербанка в глаза не лезла. Потом переиграли на камеру момент звонка от челябинца. Подсняли, как Оксана вначале с ним мило щебечет…

И тут я увидела, что на экране телефона не идет хронометраж. И кнопки паузы, чтобы писалось одним файлом, на экране тоже нет. Я в панике полезла в галерею, а в ней – ничего!!! Последние видео – с прошлых выходных, а из нашей оперативной съемки – ничего!!!

Мой дикий вопль по поводу того, что уникальные кадры настолько тупо и бездарно утрачены, донесся до восточных окраин Челябинска. Челябинцы удивленно задрали головы в ожидании нового метеорита…

Я перерыла все папки в телефоне, я вывернула наизнанку карту памяти – ни один кусок не записался. Видеокамера просто внезапно перестала работать.

– Девчонки, ну чего у вас? Поймали урода? Повысили процент нашей раскрываемости? Если меня повысят до генерала – с меня коньяк, – раздался звонок от начальника полиции.

– Нет, – говорю, – Михал Михалыч, прости. Упустили мы мошенника. А все китайцы виноваты – понаделают хреновых телефонов, а потом у журналистов материалы, а у полиции галки слетают. А нет ли у вас прослушки, откуда можно было бы хоть запись телефонного разговора взять?

– Мать, ты забыла? Мы ж в 2014-м Олимпиаду в Сочи провели…

Это я к чему? Завтра выставлю на продажу свою дачу. Авось снаряд в ту же яму попадет. Только теперь пусть уж нормальные операторы на камеру снимают. Во избежание…

И это самое… Нет ли у кого шамана знакомого, чтобы с меня порчу снять?

Вокруг света на босу ногу

«Нету нормальных мужиков в России, ну нету! И поверьте, я знаю, о чем говорю!» – так сказала моя подруга Настя и все-таки уехала взамуж во Францию. Там сочеталась она браком с младшим отпрыском семьи фермеров-виноделов и живет себе, не особо ностальгируя по родному Нежному Новгороду.

– Мы едем в свадебное путешествие на Сейшелы, – заявила она спустя год после свадьбы.

– Насть, а может, маленького французика для разнообразия родишь? Как бы тебе не шешнадцать… и даже не двадцать шесть… – попробовала вразумить я.

– Знаешь, по европейским меркам я тут молодуха, и мне задумываться о детях еще рано. А вот о Сейшелах – пора.

Что ж, пока виноград не созрел, а спаржу еще рано окучивать, почему бы и не съездить.

Сегодня получаю от нее сообщение: «У тебя сохранился мой номер? Я в России, если че – звони»

«Настя, – отвечаю, – солнце! А ты в какой части России, хотя бы примерно? Она у нас, знаешь ли, большая…» И, собственно, какого хрена она тут, начала волноваться я. Мало ли? А ну как ейный Антуан взбрыкнул за приправленные майонезом «Провансаль» устрицы и депортировал девку?

Короче, возвращаются они из медового месяца с Сейшел почему-то через Дубай. А там в аэропорту Настю отказываются сажать в самолет на Париж. Какой-то затык в документах. Нет, все поправить, конечно, можно, но для этого придется пожить неделю в дубайском аэропорту. А денег на отели уже не осталось (французские родственники жениха оказались прижимистыми и не надарили лишнего на случай, если молодым придется недельку потусить в Дубае). В общем, Настя, go home to Russia. А в Раше, в отличие от Сейшел, зима!

– Дорогой, у меня же нет ничего теплого!!!

Анри выкидывает через иллюминатор самолета Настины теплые вещи: шелковое парео, шляпу с широкими полями и хлопчатобумажные носки (Наська любит, чтобы ноги были в тепле даже на Сейшелах) и улетает в Париж. Потому что у него уже спаржа выросла и виноград дозревает.

Горе-гражданку России переправляют из Дубая в Москву бесплатным благотворительным рейсом. Дальше все стандартно: на самолет до Нижнего евров не хватает, но слава богу, есть РЖД. Последний билет на верхнюю боковушку у туалета, две пары несвежих мужских ног под носом – это вам не «Шанель № 5».