Невеста миллионера

– Собралась. В душ, который не принимала уже четыре дня. Неужели не чувствуешь? – смеется она, и я игриво корчу лицо.

Она ушла, а я продолжал кайфовать, смотря, как по потолку бегают лунные полосы.

Ева вернулась и вместо того, чтобы сесть рядом или улечься на кушетку, просто легла со мной, положив голову мне на плечо. Я никогда не спал с женщинами вот так, оставляя их сразу после завершенного дела. Но я даже не думал, что от этого можно получать столько удовольствия.

– Ева, когда меня выпишут? Эта Кристина с тобой связывалась?

– Нет. Да и зачем. Куда ты торопишься? Может, отложим свадьбу. Или вообще отменим. Зачем нам эти формальности?

– Ну уж нет. Я не для того получил второй шанс ходить, чтобы просрать тебя. Я не приемлю полумер, Ева. Я хочу все. И… пожалуй, я хочу, чтобы ты рассказала мне о своем прошлом. Все рассказала.

– Раньше не хотел, – застывает она в моих руках, но я прижимаю ее крепче. – Раньше тебя все устраивало.

– Сам не знаю, – вспоминаю сон, обрывки фраз, слова «убью». – Знаешь, когда сотрясение, все дела. Жизнь на волоске. На все иначе смотришь. И в голову сны лезут. И вроде бы глупые они, наверняка, романов перечитал. Но хочется знать, если вдруг за тобой вернется Синяя борода.

– А можно я все расскажу не сегодня.

– А когда?

– Ты отменишь свадьбу?

– Ультиматум, Ева? Ладно, скрывай пока свои секреты. Но свадьбе быть. Я хочу увидеть лица этих людей, что делали вид, что жалели меня, а на самом деле думали, что я получил по заслугам.

– А оно так?

– Смотря, как посмотреть. Я никогда никого ни к чему не принуждал. А если люди ведутся на обман, то это только их дело.

– Ты о чем сейчас? – спрашивает Ева, а я почему-то вспоминаю Эвелину. И почему это имя пришло мне в голову во сне? Неужели потому что спор с ней был, пожалуй, самым жестоким на моей практике? А может быть потому, что позже я узнал о ее смерти?

Главы 34. Харитон

– Ни о чем. Не волнуйся. Позвони Кристине. Пусть она возобновит подготовку. Не хочу больше ждать.

Ева поджимает губы, но кивает, тем самым выражая недовольство. И, возможно, я тороплюсь, но у меня стойкое ощущение, что, если не сделать этого сейчас, Ева растворится, как растворяются сны, как только ты открываешь глаза. А я хочу схватить счастье за хвост и никуда больше не отпускать. Ева… Неужели она не понимает, что стала моим голосом совести, тем голосом, который напоминает, какой тварью я был и какой могу стать, если она исчезнет.

* * *

Следующие дни были довольно суматошными. Во-первых, пришлось переговорить с Кириллом, убедить его, что у меня все дома. Затем повоевать с Кристиной, которая тоже умоляла отложить свадьбу, потому что она просто не успеет сделать все по высшему разряду. И, конечно, сама Ева. Она была вся не своя. Все время то с Кристиной, то с примерщиком платья, которое требовалось подогнать под нее, то с рестораном, который будет организовывать нам свадебный ужин. Она словно пряталась от меня, пока я усиленно восстанавливался регулярными тренировками. О да, Леня был уверен, что это его заслуга, но я довольно грубо потребовал от него заткнуться и просто говорить мне, какие делать упражнения.

Меня не волновали его причитания, меня волновала Ева, которая прятала взгляд. Даже когда мы сидели за ужином.

– Сестра так и не объявлялась? – спрашиваю я. До торжества еще пара дней, дом еще был пуст, но уже завтра здесь будут орудовать три цветочные компании, которые сотворят чудо и превратят мрачный замок в дворец из сказки про Золушку.

Ева вдруг заглядывает под стол, на что я выгибаю бровь.

– Нет, здесь ее точно нет. Почему ты ей не позвонишь?

– Думаешь, мне это надо? Я уверен, что это она в нас врезалась в тот день и поэтому тихарится.

– А что по камерам?

– Все записи исчезли. Хотя я пробивал через МВД. Так что это точно она. Наверняка там есть пара клиентов, с которыми она до сих пор спит.

Ева прожевывает мясо, запивает вином. Совершено бледная. Я, занятый тренировками и работой, даже не заметил, насколько бескровным стало ее лицо. И в голове вдруг возникает вопрос.

– Ева, а где твой сын? Ты постоянно здесь, а он? У твоей мамы?

Рука Евы дрожит, она быстро смотрит на меня, затем снова на свое блюдо, которое осталось почти несъеденным.

– У меня нет мамы, Харитон. Мне казалось, ты догадался.

– Каким образом?

Ева откладывает вилку, встает и проходит к окну.

– Из твоих историй? – подхожу к ней, обнимаю, целую в шею, проводя руками по тончайшей талии. Мне так хочется, чтобы она сама проявила инициативу. Снова. Как тогда, в больнице. Сделала шаг навстречу. – В них была хоть капля правды?

– Не важно, – тут же улыбается она, поворачивается ко мне лицом и целует. – Сын на сборах в Англии. Я тебе и это говорила. Наверное. Скоро должен вернуться.

– Мы не сможем поехать в путешествие, как планировали? То есть если он вернется, я думал, ты сможешь с кем-то его оставить.

Ева долго, напряженно вглядывается в мое лицо, и я не понимаю, что она пытается там разглядеть.

– Мой сын тебе не помешает. Он вполне взрослый и сможет о себе позаботиться.

– Ты меня успокоила, – целую я ее и слышу вибрацию телефона. Черт, этот трудоголик меня в могилу загонит. – Кирилл. Надо поработать. Не хочешь принять вместе душ? А потом…

– Неужели ты не сможешь потерпеть пару дней, Харитон? – она прижимается всем телом, обнимает. – Помнишь… Предвкушение.

– Теперь, когда я здоров и могу тебя догнать, мне все труднее сдерживаться.

– Знаю, ведь ты, как маленький мальчик, поступил вопреки советам всех, чтобы эта свадьба состоялась.

– Считаешь меня маленьким мальчиком? – усмехаюсь, резко наклоняю ее к полу, задираю ногу к себе на спину и долго, долго целую, ловко орудуя языком внутри мягкого рта. – В брачную ночь я докажу, что уже далеко не мальчик.

– Верю, – смеется она, и мы поднимается. Я уже хочу отстраниться, а она просит: – Можно я побуду в кабинете, пока ты работаешь? Почитаю, подожду тебя. Потом расскажу еще одну историю.

Не думаю, что мне будет очень комфортно, если объект моего желания будет рядом, пока я работаю. Но Ева не из тех, кто будет мешать. Скорее всего, я забуду о том, что она в кабинете, через несколько минут.

– Как я могу тебе отказать?

Я переплетаю наши пальцы, и мы вместе идем по дому, который, как только отыграет свадьба, я выставлю на продажу. Пора начинать жить иначе, вместе с Евой. Ну и сыном ее, конечно. Хотя я пока не представляю даже, как общаться с этим мальчиком. Я ведь даже имени его не знаю. Нет, не то чтобы мне не интересно, просто кажется, что, узнай я его имя, он перестанет для меня быть фантомом, а превратится во вполне реального человека, с мнением которого по итогу придется считаться. А если он потребует от матери развода? Я бы потребовал, найди она нового любовника. А были ли другие?

С каждым днем мне все тяжелее и тяжелее не знать о Еве подробностей. Словно у меня в руках книга, я могу ее открыть, но текст там вверх тормашками. И как ни верти страницы, они все равно остаются в таком положении.

Ева сказала, что уже говорила о смерти мамы, а ее истории во многом правда. Но ведь первая история полноценно роман французского писателя, а вторая – почти досконально история о Синей Бороде. Тогда где конкретно правда?

– Я буду здесь, – усаживается она в кресло возле камина и берет книгу, которую, очевидно, уже почти дочитала.