Я не твоя зайка

– На тебя и твои сиськи у меня всегда время найдется, – толкает он меня назад и запирает двери.

Глава 5.

– Ну что ты застыла? Раздевайся.

Пф.

– Ты хотел потрогать сиськи, трогай. Раздеваться то зачем?

– Я имел ввиду голые.

– А тут извини, уточнять надо было, – развожу руками, а он усмехается, пожимает плечом и надвигается. Неумолимо. Прямо на меня. А мне вдруг страшно становится. Он ведь офигенный. Красивый. Умный. А еще у меня от него мурашки там, где быть не должны. А если он меня коснется? А если он меня поцелует? Я и так еле в себя пришла после той встречи, что не состоялась. А теперь что? Влюблюсь? Буду испытывать вечные мучения?

Мысли вихрем в голове проносятся, а он уже так близко. Я кажется могу разглядеть каждую линию его коричневого зрачка, каждую пору его чуть смугловатой кожи. Он уже тянет руки прямо к моей груди, а я трушу.

Приседаю резко, неожиданно для самой себя и проползаю у него между ног, глупо застреваю, под его хохот. Дергаю корпусом вперед, так что он валится на пол.

– Кристина!

Я уже на ногах, пока он на полу. Но успевает вскочить до того, как я тяну на себя ручку.

– Трусливый зайчонок.

– Не трогай меня! – отпихиваю его грудь.

– Ну вот, ты меня тронула, а я тебя? Ну чтобы все честно… – его сильные пальцы обхватывают мою грудь, не давая мне даже с места сдвинуться.

Я на рефлексах замахиваюсь, но он быстрее. Уворачивается, руки отпускает, а я понять не могу, что чувствую. В голове такой сумбур. А вся эта возня выглядит как угодно, только не романтично.

– Наиль, – шепчу, почти со слезами на глазах, так что он напрягается всем телом, а пальцы на моей груди превращаются в стальные капканы, причиняющие боль. – Отпусти меня. Просто отпусти. Я не хочу этих игр. Я слишком для них слабая.

Он отпускает меня резко, а у меня ощущения, словно с меня одеяло с утра содрали. Теперь зябко и обидно. Желание попросить вернуть его руки крайне противоестественно, но оно есть, и я просто глушу его в себе.

– Не было бы никаких игр, не помести ты меня в черный список. А вчера меня отец с братьями позвали. Им я отказать не мог.

Врет. Но как красиво врет. Аж верить хочется.

Достаю телефон из кармана и под его пронизывающим, тяжелым взглядом снимаю блокировки во всех социальных сетях.

– Ну вот и умница. Вечером позвоню.

– Ага, – только я трубку не возьму. Хочу уйти, поскорее, чтобы не умолять прикоснуться и к его кубикам, и к его губам. Меня всю ломает, я чувствую, как близка к падению в эту яму полной зависимости от человека. А я понимаю, что нет ничего хуже. Потому что Наиль не тот, кто будет со мной всегда. А если и будет, то как друг, а вряд ли меня долго это будет устраивать.

– Кристина, – его горячая руки ложится на мой локоть, и я тут же жалею, что одела футболку, а не водолазку. – Шикарная презентация сайта.

Эта похвала растапливает тот последний кусочек льда, который был в моей обиженной душе. Ну вот как у него это получается. Я уже улыбаюсь, но все равно выдергиваю руку и открываю дверь, не давая себе и шанса на раздумья. Я буду общаться с ним по сети, близко мне подходить к нему нельзя.

В коридоре замечаю Глеба, который идет ко мне.

– Ты куда пропала?

– Да, забыла кое – что в аудитории, – тяну его дальше за угол, но Наиль выходит раньше и Глеб его замечает.

– А вы чего там… Он тебе работу предлагал?

– Эм… Попросил свой портрет.

– А, ну ясно, – смеется Глеб, а то я уж подумал, что ты ему понравилась.

– Не поняла, – торможу на лестнице и поворачиваюсь к нему. – Я не могу ему понравится?

– Ну… Кристин. Ты же реалист. Вы просто в разных весовых категориях. Да ты не смотри так. Ну нафига тебе это. Он же заложник стандартов, ты будешь вечно к нему стремиться и потеряешь свою личность.

– А ты у нас знаток стандартов.

– Я просто такой же нестандартный, как и ты. И, по-моему, клёво не зависеть от чужого мнения.

– Ну может быть. Ладно, Глеб, пока.

– Ты не обиделась? – кричит он мне вслед, а я головой качаю. Нет, не обиделась. Скорее в очередной раз сняла розовые очки, которые так сильно хочет мне надеть моя влюбленность в Наиля. Хочется верить, что я по-настоящему ему понравилась. А не потому что ему вдруг стало скучно с его сушеными, размалеванными воблами, которые так часто мелькали на его фотографиях в сети.

Наиль действительно позвонил вечером. Я не стала брать трубку, просто понимая, что даже его голос слышать для меня будет губительным. Отправила сообщение, что занята и могу только писать.

***

Так мы и общались около недели. И с каждым днем не отвечать на его звонки мне становилось все тяжелее. Еще хуже было прогуливать пары. Он ведь мог появиться на любой из них и от мысли, что я снова могу его увидеть, все внутри сжималось. Но это ведь не могло продолжаться вечно. Еще одна неделя прогулов и в деканате начнут задавать вопросы. А я знаю, как минимум трех человек, которые ждут, что меня отчислят, чтобы сесть на мое нагретое местечко. Кстати, Глеб один из них. Но пока вроде подставить меня не пытался, в отличие от Вершининой, которая отметила все мои прогулы.

Я узнаю об этом в пятницу, когда все – таки решаюсь появиться в вузе. Приходится сослаться на отравление. И пока мой кредит доверия высок, мне можно не беспокоиться.

– Отмазалась? – Вершинина ждет у Деканата, подпиливая свои острые ногти.

– Ну даже если бы и нет, вряд ли меня бы отчислили. К тому же ты планировала вроде как замуж выгодно выйти, зачем тебе бюджетное место?

– Планировала. За Кадырова. Так что можешь больше не рисовать его портреты.

Я напряглась конечно, но алиби у меня есть, так что волноваться не о чем. Только разборок мне с этой курицей не хватало.

– Я же объяснила, как портрет там оказался и кстати Наиль Ахметович это подтвердил. Или выжженные волосы думать мешают?

– Тебе твой жир мешает. Запомни, не стой у меня на пути.

– Да, Господи, флаг в руки. Если тебе по душе быть одной из жен в его гареме.

– Каком еще гареме.

– Ну ты разве не видела его социальные сети. Он же кобель. Думаешь, после свадьбы изменится?

– Ой, да все мужики кобели. Главное, чтобы на моей карте всегда были деньги, а с кем он там спит, меня не интересует.