И снова зовет меня серая стая.
Туда, в тишину заповедного леса.
Где Леший нас снова на дело сзывает.
Мы видим, мы слышим, мы знаем про это.
На темной поляне луна серебрится.
И дивные ели нависли над нами.
И странно кричат нам незримые птицы,
Которые к нам прилетят, и в тумане
Какие-то призраки будут метаться,
И песню затянет свою Берегиня.
Мы были волками, и в бешеном танце
При блеске луны мы собрались и ныне.
Какие-то тайны нам снова знакомы.
Какие -то песни похожи на вой.
Мы вольные волки, нет дела до дома,
И Леший ведет нас во мрак за собой.
И ведьмы летят, и незримые птицы
Во тьме нам расскажут о том, что бывало.
И в лунную ночь вдруг такое приснится
Нагая русалка во мгле танцевала.
Царевна- Лебедь
В эту лунную ночь танцевала она в забытьи
И русалки и лебеди где-то растаяли тихо.
И прекрасные крылья она обнажила свои.
И смотрел хмурый князь, задыхаясь от песни и крика,
Тихо лебедь кружилась, вода под крылом трепетала.
И на воду ложилась, и о чем-то, забывшись, рыдала.
Хмурый воин забыл про пиры и былые сраженья,
И метнулся за ней и остался бесплотную тенью.
Что там было в лесу заповедном, какие печали
Их на глади озерной в мерцанье луны укачала,
Мне о том не поведал растерянный Леший в печали.
Только хмурого князя напрасно во мраке искали.
Ржали кони вдали, и тонули отчаянья крики,
Только лебедь лежит на воде, в этом мертвенном лике
То ли страсть то ли боль навсегда застывает, навеки
И русалки молчат, тихо курит и хмурится Леший.
– Что у вас тут случилось, – их Велес опять вопрошает.
И набросившись, ветер лишь мертвое тело качает.
Где же князь, отчего не найти его больше, не видно.
Только белая лебедь, как больно теперь и обидно
Так прекрасна она, и уже отгорела до срока.
Не Царевна, княжна, за измену ты мстила жестоко.
Водяной подхватил и унес ее прочь, бессловесный.
Только лунная ночь над печалью и болью воскресла
Царевна
В тихом омуте страсти скрывались от мира,
И царевна лягушкой вдруг стала шутя.
Больше принца не ждет, одиноко и сиро,
Свой роман о не встрече тихо пишет Дитя.