Сказ о богатыре Добрыне и Змее Горыне. Волшебные хроники

№№№№

Бес долго озирался по сторонам, пытаясь угадать, что же там произошло, пока, наконец, не наткнулся на Олега. Князь взглянул на него ярости:

– И где, интересно, был ты все это время, удивляюсь твоей проницательности, – возмущался он.

– Куда мне до тебя, – пошел он в атаку, – вот ты мне и расскажешь, что же здесь произошло.

Олег не терпел выяснения отношении и никогда до них не опускался, и потому он в нескольких словах рассказал о коварстве Маринки. Выслушав его, Мефи готов был крикнуть, что этого не может быть, однако понимал, что это так и есть, и не стал выставлять себя в еще более глупом положении. Надо думать о том, как можно из этого положения вырваться.

– Но откуда она знает такое заклятие, ей это по зубам что ли? – в ярости рассуждал он вслух.

– Она вызвала четырех магов, а им это было по зубам, – передразнил его Олег, но особенно заводиться не стал, с ним иметь дело было все-таки опасно, сейчас, когда он так уязвлен, не стоило его злить.

№№№№

Весть о золотом туре, появившемся во дворе у Маринки, сразу же распространилась по всему городу. Все только об этом и говорили.

Она ждала, понимая, что не стоит слишком спешить. Он должен убедиться, что она не собирается уступать, а потом принять ее условия. Она не может рисковать и слишком часто вызывать магов. Они не станут исполнять каждый ее каприз, если вообще что-то захотят делать. Но на этот случай у нее еще оставались средства. Главное, показать свою силу и его слабость, воин должен убедиться в том, что у него нет выбора.

ГЛАВА 20 ДУРНАЯ ВЕСТЬ

На следующее утро, узнав, что из Киева нет никаких известий, княгиня очень обеспокоилась и отправила туда своего человека. Не может быть, чтобы он позабыл обо всем и не сообщил ей о том, как добрался. Княгиня ждала своего посланника, и не в силах была понять, что происходит. Гонец вернулся к закату, мрачнее тучи. Он не знал, как сообщить ей о том, что сын ее так и не появился в Киеве, а конь его пасется на лугах. И ему ничего не оставалось делать, как тайком привести его на княжеский двор. Чтобы не пугать ее слишком, оставил его пока на собственном дворе. Но, завидев княжеского коня, по городу уже поползли самые разные слухи

№№№№№№№№

Кикимора со всех ног прибежала к Домовому и сообщила ему о том, что на дворе боярском появился Добрынин конь, а во дворе у Маринки – золотой тур. Это им обоим показалось очень странно

– И что ты об этом думаешь? – осторожно спросил Домовой.

– А что тут думать, Маринкиных это рук дело, и она его туром проклятая, обернула, чтобы он от нее не ушел и при ней, не уходя, оставался.

– Она, злодейка, конечно, – пожал плечами Домовой, – но не до такой же степени.

– Да что же в этом сомневаться, – обиделась Кики, – ты бы тут не рассуждал, если бы только на двор к ней пробрался, да в глаза того тура заглянул. Впрочем, тебя они и обморочить могут. Но со мной такой номер не пройдет.

Но Домовой и без нее чуял, что это была чистая правда, потому что не мог богатырь просто так исчезнуть, да еще и коня своего любимого в чистом поле бросить. И туры просто так не появляются.

Они тут же оба прислушались к тому, что рассказывал посланник княгини, и понимали, что все так оно и есть. Правда, про тура ему, похоже, ничего не было известно. И узнав о коне, княгиня страшно побледнела и в упор на него взглянула.

– Что же случиться могло? Что случилось? – спросила она, едва сдерживалась, чтобы не разрыдался.– Где мой мальчик?

Но верный слуга ее стоял молча, ничего не понимая и сетуя на то, что он принес ей, скорее всего дурные вести.

№№№№№№№

Маринка выжидала. Она знала, что княгине стало все известно, а бес в этом давно заинтересованный, отчего – то не дает о себе знать. Она понимала, что всякое случиться может. И надо быть осторожной, неровен час, с ней приключится что-то. Хотя, вероятно, духи не так глупы, чтобы с нею расправиться. Ведь он тогда навсегда нерасколдованным останется. И узнав обо всем, старая княгиня, которая ее терпеть, не могла, и Домовой, и Кикимора в него влюбленная, и бес – все время здесь вертящийся, да еще не обмозговав все хорошенько, всякого натворить могут. Но тогда она ни в чем не будет виновата.

Маринка ждала и наслаждалась собственным возмездием. И только волку, похоже, не нравилось то, что с ними рядом еще одно животное поселилось.

– Ничего, потерпишь, – говорила она, когда он уселся перед нею и смотрел ей прямо в глаза, не моргая, – и не смотри на меня так, он снова станет человеком, как только образумится. Это в моей власти.

Но Маринка именно перед этим зверем чувствовала угрызения совести.

!№№№№№№№

Олег стоял перед Перуном. Он и предположить не мог, что такой момент когда-нибудь наступит. И говорил, потому что никто его не останавливал и ни о чем не спрашивал. Он говорил о том, как все тогда произошло, почему они бессильны оказались и как допустили то, что добрый молодец под влиянием злой бабы быком стал.

Громовержец молчал. То ли он не понимал, что же делать дальше, то ли просто не желал говорить. И таким тягостным показалось ему молчание, что он не знал, что дальше делать. Бес выглянул из-за его спины, где прятался все время. Его удивило молчание. Он понимал, что не так уж виноват Олег, как он сам думал. Он тоже ничего не предпринял, и помешать бесчинству не мог. Его обижало то, что про него они все вообще забыли, будто он Кикимора какая- то и никакой роли играть не может. Возможно, в том его спасение и состояло, но мириться с этим он не хотел. Картина, его взору открывшаяся, была удивительна. Черный всадник торжествовал. Перун сидел, как истукан, возведенный в Киеве. На Олега жаль смотреть было. Но он снова спрятался за него, потому что Громовержец пошевелился, показав, что он все еще жив. Гром может разразиться в любую минуту.

– И что ты думаешь о Добрыне? – спросил он у Олега, не боясь всадника, который был рядом.

Князь не сразу понял его вопрос. А может быть, он понятия не имел, как на него ответить.

– Он великолепен, – наконец проговорил Олег, – словно бы возвращаясь к реальности, и видя, что тот помрачнел.

Перун на него глаза под густыми бровями поднял и сказал:

– Я в его годы Добрыне не уступал. Но ему суровое испытание выпало. И от него в этих играх мало зависит.

Князь и Перун смотрели в упор друг на друга. Громовержец хотел понять, насколько он прав и чем вызвана такая лестная характеристика. Но ничего он так больше и не сказал, решив, что его любимый князь все-таки не лишен мужества. И не так просто было признать подобное.

– Ну что же, это все, что я от тебя услышать хотел, посмотрим, что надо сделать, но думаю, что мы исправим то, что рогатому и этой проклятой девке натворить удалось Он проворонил, пусть и расхлебывает, а не прячется за других.

Бес, видя, что речь идет о нем и прятаться становится неприлично, вышел из-за спины Добрыни, и предстал перед ним.

– Оплошал я немного, но так даже интереснее, – пролепетал он.

– Интересно, говоришь, а вот мы посмотрим, как тебе интересно будет, если ведьма нас победит, и Добрыня окажется быком навсегда.

– Ну, этого – то быть не могет, – заявил он

И голос подал Олег:

– Разреши мне еще на земле побывать, не могу я тут оставаться, когда там такое творится.

– Как хочешь, хотя пока там от тебя проку мало, но если ты от бессилия не слишком страдаешь, можешь туда отправляться. Но тела я пока подарить тебе не могу. Герой должен быть один, если Добрыня превзойдет тебя – хорошо, если нет – я не хочу, чтобы кто-то сильнее и мудрее оказаться, потому побудешь пока без тела. А когда совсем худо будет – поглядим.

И жестом приказал он им всем, что прием окончен. И так ничего и не объявил о том, как же они спасать будут воина и что предпринять должен, оставляя тем самым поле для деятельности его неограниченное.

ГЛАВА 21 ЯВЛЕНИЕ ВОЛХВА

Только до вечера хватило терпения у княгини, а утром она отправила за волхвом, и спросила о последних новостях.

– Разное говорят, – заговорила одна из ее наперсниц.

Но она махнула рукой, чтобы та замечала.

– Меня не интересует то, что говорят, я должна знать все наверняка, ни в какие бабские сплетни я верить не собиралась.