Скифский камень. Мифы и сказания

– Кем убит? – удивленно спросила Сиси.

– Скифами, они очень ревностно охраняют свой мир от чужаков, особенно от греков, а нравы тут жестоки, понять их почти невозможно тем, кто не родился и не жил среди них с самого начала. Я читала и даже писала о них, но осталось так мало всего, крохи какие-то, все остальное им удалось скрыть от потомков.

Сиси недоверчиво посмотрела на Нику, захотелось, чтобы это оказалось выдумкой, ведь им все придется узреть своими глазами, если это правда, а ей уже было жаль отважного царевича, который должен жизнью поплатиться за свое безрассудство. Но есть такие герои, которым проще умереть, но не расставаться с тем, что они так любят.

Но между тем всадник уже приблизился к ним. Только теперь девушки заметили, что он был не один, прямо из воздуха соткалась уж знакомая им Пифия.

– Царевич очень робок, – говорила она тихо, – вот и попросил, чтобы я показала ему вас, когда я о вашем вторжении поведала ему вдруг, вот и пришлось отправиться вместе с ним в погоню. А встретиться вам все равно здесь суждено, так лучше раньше, чем позднее.

Приблизившись к Нике, она добавила:

– Его судьба в твоих руках, я могу только догадываться, что ты знаешь наверняка., вот и сделай все., чтобы белы не случилось, зря ты что ли тут появилась.

По тому, как обе девицы смутились, Пифия поняла, что они только что говорили о молодом царевиче, им обеим уже было что-то ведомо. Но она тут же предложила:

– Коли я пока тут с вами, давайте посидим немного у огня, может я что сама разгляжу да вам поведаю. Торопиться мне пока некуда, вот и проведем этот вечер вместе.

Юноша пошел за хворостом для костра, а Ника произнесла:

– Это царевич Скитл, и история его оказалась печальной, но она дошла до моего времени. Хотя сохранилось о них ну совсем мало, иногда кажется, что их и вовсе не было в этом мире. Они прошли как тени, потому наш интерес к ним так велик.

Глава 9 Царевич дивного мира

Юноша был на приличном расстоянии, но кажется, слышал свое имя, потому что он тут же взглянул в ее сторону удивленно – откуда это было ведомо чужой и такой странной девице?

– Он был в Греции еще малышом, и очарован всем, что видел там, что пережил в детстве и отрочестве. Тут же радость сменилась грустью.

Он только закивал в ответ, понимая самое главное, и упуская детали ее рассказа. Ему казалось, что они уже встречались, но ведь этого не могло быть, тогда откуда ей это ведомо, ведь даже Пифия ее слушает с интересом. Наверное, и она не знала так много.

Мир полон загадок и тайн, в нем так легко заблудиться, и все-таки какое-то время он проведет с этими девицами, а потом видно будет что и как дальше.

Царевич стал разводить костер, но он был смущен и растерян, наверное, думал, что не разумно было догонять этих странных дев, так ему было бы спокойнее. Хотя одиночество в безлюдной и бескрайней степи ничего хорошего не может ему подарить. Да и не был он никогда трусом. Спокойно мог посмотреть опасности в лицо.

На его смуглом лице с раскосыми глазами и выгнутыми бровями появилось странное выражение недоумения и заинтересованности в собственной судьбе.

Ника, глядя на огонь думала о том, как странно устроен этот мир, неправильно было бы терзать этого юношу и продолжать молча размышлять о том, что ведомо только ей одной.

Но что делать ей, если поведать легенду, она точно сбудется. Только хотелось ли ей этого? Сказать им о неизбежном, которое, вероятно, скоро, еще в их бытность случится, или ни о чем не говорить? Лучше не ждать и не знать, что смерть близка.

№№№№№№№

Бес темноватым облаком парил с ними рядом. Он мысленно похвалил Пифию за то, что она действовала так быстро и сама проводила к девицам царевича.

Но как его Ника могла думать о каких-то пустяках, когда рядом с ней живой царевич. Самое лучшее было просто в него влюбиться. Пусть Пифия расскажет о Анахарсисе, тогда все они что-то поймут и возможно мир и судьба царевича изменится.

Все пока казалось легче и проще, чем он думал сначала, самому Мефи и делать было нечего, но следить за ними нужно было в оба. Как часто ему приходилось бродить с разными героями в средневековье, рассказывать и показывать, какие там были нравы, но он никогда не заглядывал в прошлое так далеко, что даже сам немного растерялся, ведь неизвестность угнетает страшно. А он привык действовать, все или многое зная.

Бес не ошибся, все шло своим чередом, и довольно успешно. Ника залюбовалась снова вспыхнувшим огнем, но это был большой и мощный костер, который силой воли, вероятно, раздувала Пифия, а не только легкий ветерок, паривший над их головами.

Царевич удивился не меньше девушек, даже вечером, такие костры он видел не часто. И все-таки огонь в степи между землей и небом, связывающий все миры в золотистый узел, согревающий или сжигающий все на своем пути – это нечто завораживающее и очень красивое зрелище.

Тут снова заговорила Пифия, отключившись от своих дум.

– Я снова буду предсказательницей, но расскажу не о грядущем, а о прошлом, говорят, что там уже все случилось, только часто нам неведомом, как и что там могло быть, мы знаем только какие-то происшествия, не имея понятия о том, что и как могло происходить.

Глава 10 История Анхарисиса

Горел костер, беседа текла как ручеек, они не заметили, как стало темнеть. Незнакомый мир стал еще таинственнее и загадочнее. И первый этот вечер и первая ночь не казались девицам такими мрачными и таинственными в этом незнакомом, а потому очень опасном мире.

– Это бывало уже когда-то, – тихо, но отчетливо говорила прорицательница, – я все вам расскажу, а может и покажу кое-что, конечно, если вам это не испугает. Но девицы вы отважные, надеюсь, не испугает.

В том мире, в нашем прошлом был легендарный царевич, и звали его по-скифски Анахарсисом.

Она замолчала на один миг, и всем показалось, что в пламени костра распахнулась какая-то огненная дверь и пророчица пригласила их туда войти. Из одного мира они смело шагнули в другой и с любопытством огляделись

Они встали и вошли, ничего не боясь, ни о чем больше не думая. Сначала немного боялись обжечься, огонь дышал рядом и метался прямо перед ними. Но не коснулось их пламя.

Они оказались во дворце скифского царя, они шагнули из пламени во дворец.

Ника сожалела, что она не видела его снаружи, а оказалась сразу около зала царя, и заметила, как перед царем предстал другой царевич. Она хотела спрятаться, но Пифия оказалась рядом с ней, и улыбнулась.

– Не бойся, они нас не могут видеть, мы невидимы для них, потому что нас там нет.

Тогда Ника перестала бояться, почувствовала себя спокойнее. Так смотреть было еще интереснее.

А царь шагнул к царевичу, обнял его, на смуглом лице появилось какое-то торжество. Он словно бы праздновал победу после долгого и изнурительного сражения.

Но царевич был странно одет, в явно греческие одежды. Это сразу же заметила Ника, насколько разными были у них костюмы. Это смутило и царя, который даже в их времени был давно мертв.

Но там, в этой зале сейчас они оба были еще живы – это и казалось настоящим чудом.

Пришельцы стали смотреть дальше.

– Отчего ты не весел, сын мой, – спросил царь строго, и тень радости исчезла с сурового лица. Он чувствовал, что сейчас прозвучит что-то важное и не приятное для него, такое он всегда чувствовал кожей.

– Я так долго жил у эллинов, привык ко всему, что там творится, не нравятся мне все наши обычаи, – растерянно говорил юноша.

Не только сам царь, но и все придворные, собравшиеся тут, переглянулись, стали тихо о чем-то переговариваться. Осуждение появилось на многих суровых лицах, но яростнее других был сам царь.

– Вот как, видно обычаи предков тебе не любы? – спрашивал он

– Зачем он сейчас им все говорит? – мучительно подумала Ника, наверное, так думали все ее спутники. И только Пифия спокойно взирала на все происходящее, наверное, она все это видела не в первый раз. Ведь она могла возвращаться в любое время и снова посмотреть что и как происходило.

Но она отвлеклась от собственных мыслей, потому что продолжалось важное собрание, очень хотелось видеть, как это будет.

– Что же тебе не нравится сын мой? – вопрошал царь, – разве не среди нас ты родился, и как может не нравиться свое и нравиться чужое? Я не понимаю и никогда не пойму этого.

Но юноша словно не слышал угрозы в голосе отца, кажется он вообще ничего не боялся, словно за спиной его стояли и Агамемнон и Ахилл и готовы были его защитить.