Елена – дочь Софии. Дочери Руси

Потом все эти дни князь Иван вспоминал как один долгий день. Она должна была появиться к добру или к худу и переменить все в его мире. Он знал только одно – не может и не должен повторять свои ошибки, только тогда и мир его переменится. Хотелось скорее забыть о бедах и невзгодах, начать новую жизнь. И очень хотелось князю, чтобы не дошли до его новой жены разговоры о Марии, она не должна ничего узнать о том, что с ними случилось.

А пришельцы остановились в Пскове, миновав литовские земли. Долго стояла царевна около того самого озера, где погибло столько немецких рыцарей. Она и сама не знала, что будет дальше, что ждет ее там. Но они были ей ближе, чем русичи.

Псковский князь вышел навстречу со всеми своими боярами. А София не ведала, радоваться ей или печалиться. Князь потом говорил, что перед ним появилась настоящая царица. Но она готова была скрывать все, что с ней творилось в те минуты. Но думала, что возможно не все будет так скверно, как ей до сих пор казалось.

Она тепло попрощалась с Псковом, и они приближались к Московии. Она уговаривала себя, что князь может оказаться не так хорош, как Федор. Но скоро ей самой придется в том убедиться.

Вековые деревья расступились, они оказались перед стенами кремля, и она поняла, что добралась до того самого места, где ей и предстояла оставаться навсегда.

За стеной град был небольшим, даже в сравнении с Псковом, но довольно уютным, защищенным от внешнего мира. Воины направились к княжескому дворцу. Почему же он не выехал ее встретить, в этой толпе трудно было понять, кто же там есть кто.

Но вот уже появились все обитатели княжеского дворца, так показалось царевне, и только когда она взглянула на бояр, то поняла, какой из них князь. Легкое разочарование коснулось ее души.

Иван был среднего роста, вовсе не привлекателен. Его трудно было запомнить сразу, да и потом она еще путалась, он ли перед нею или не он, особенно, когда не было на нем этого дорогого плаща. Только роскошные одежды и заставляли выделять его среди более высоких, молодых и привлекательных подданных.

В первые дни Софии было особенно тяжело, она радовалась, что ее учили скрывать свои чувства и настроения. Тогда она вольно или невольно искала глазами Федора, того, которого привыкла считать своим мужем. Как ей хотелось, чтобы потом он оказался русским князем.

От Ивана не ускользнула ее замкнутость и отчужденность. Если на кого-то она и смотрела, то на посланника. Но если так будет продолжаться, то он отправил Федора подальше, да хоть в Киев. София почти не разговаривала с ним, ссылаясь на то, что она только учится их языку.

– Ей нужно, чтобы было лучше, чем у всех, – говорил один из ее слуг, – она не станет говорить плохо. Но он считал, что это было только отговоркой.

Но все те дни, хотя и была рядом, она жила в своем мире и с ним почти не общалась. Иван чувствовал, как ему ее не хватает. Тогда он отправил Федора в Киев, чтобы того и близко тут не было. Она сделал вид, что ничего этого не заметила, думала совсем о другом. А вот о чем она мыслила, угадать князь никак не мог.

Глава 12 В соборе

Несколько дней к ее радости князь не появлялся. София могла немного оглядеться и перевести дух. Она обрядилась в богатыре одежды, для нее приготовленные, о таком прежде и мечтать не могла, и считала себя счастливой.

Она поворачивалась все чаще к образам, корила себя за то, что так много времени провела, забыв о жизни и простых ее радостях. Но она молилась, и пыталась понять, что же ей делать дальше в чужом мире. Ей казалось, что смотрели на нее осуждающе, но со временем все должно было наладиться.

Стоило ей перестать молиться, все снова отдалялось и казалось чужим. Она почувствовала страшную пустоту, страх, переходящий в ужас, пройдет ли это когда-то? Пока ей хотелось только одного – вернуться назад, в Рим, но пути туда для нее не было, надо было как-то все переживать тут. Слабости должны были отступить, она обретет над ними верх.

Выйдя из храма, она почувствовала себя свободно и беззаботно, хотя в личной жизни было все так же пусто. Но она оставалась слабой и беззащитной перед чужим миром и теперь.

София долго беседовала с православным и католическим священниками, и пыталась понять, какая вера ей ближе и роднее. Она чувствовала, что святые отцы хотели заручиться ее поддержкой. Но сама София при этом оставалась спокойна, она думала и выбирала, что же принять. И главное, ей хотелось говорить по-русски, учение как-то затянулось. Хотя великий князь все еще оставался в стороне, но при этом он внимательно следил за происходящим. Ему не нравилось то, что так много времени было уделено Богу. Он, конечно, бывал в храмах, но вовсе не так яростно верил в то, что там творилось. Но противиться молодой жене не собирался, пусть все будет так, как она того хочет. Ему хотелось знать, что священники думают о княгине. Но они упорно молчали, не зная, как он отнесется к их словам. Бояре и вовсе оставались в смятении. Они не понимали, как им вести себя дальше, потому что не видели, как к ней относится сам Иван. София отстранилась от них, они все были чужими и страшно от нее далеки.

Когда она в первый раз оказалась в православном храме, то случилось замешательство.

Она велела остановиться, когда прихожане двинулись к двери. Тогда им пришлось отстоять службу до конца, чтобы не ссориться с великой княгиней. Так она поступала и с теми, кто был с нею рядом. Но ее люди боялись за свои души, эти храмы казались им страшнее, чем языческие капища.

София почувствовала власть и поняла, что это единственное, что может ее привлекать в этом мире. И случилось то, что она менялась у них на глазах, хотя многие не верили, что она так быстро может так сильно перемениться.

Они же все не могли ее ослушаться. Слуги же старые стали добрыми словами вспоминать Марию, которая за многие годы не сделала им ничего дурного и непонятно за что была так наказана.

Глава 13 Смятение

Мария была несчастной и далекой. Если бы они стали тогда по-другому к ней относиться, то возможно и судьба у нее была бы другой, им самим не пришлось бы такие бесчинства переживать. Но теперь было поздно сожалеть о том, чего не случилось. И в то время пока Москва встречала новую княгиню, старалась привыкнуть к ней, с нею сжиться, в то время Тверь вспомнила о своей княгине, теперь уже обитавшей на небесах. Они никак не могли простить князю того, как он обошелся с Марией. И винили они во всем московского князя, решившего во второй раз жениться. Не было предела их недовольству и ярости.

Юрий почти все время проводил в замке. Он старался все делать для своего ребенка. Он решил жить для него, с ним оставаться как можно дольше, потому что младенец был частью ее и единственным близким ему созданием.

И хотя многие девица готовы были стать его женой, но он выбирал, колебался, и склонялся к мысли, что ни одна из них ему не подходит по разным причинам. Он знал, что если женится, а с ребенком что-то случится, то он уничтожит и себя, и всех, кто окажется рядом, так что лучше быть подальше от греха.

Тогда Мария снова появилась в его видении.

– Не бойся ничего, – услышал он ее голос, -я сама буду охранять своего сына, никто не сможет причинить ему вреда. Иван не ведает о его существовании, нам нечего бояться его расправы.

Она понимала, что ему нужна была жена и хозяйка в доме. Она подталкивала его к женитьбе, понимая, что сама не сможет ею быть.

Она говорила о том, что появится на свадьбе князя, потому что хочет взглянуть на царевну.

– Мои муки кончились, наконец, ее только начинаются.

В голосе ее появилась какая-то ироническая жесткость..

– Не жалей ее, – отвечал Юрий, – говорят, она еще та девица, и нашего князя стоит. Она не даст себя в обиду.

Это прозвучало как упрек. Марии стало больно вспоминать о том, что когда-то было.

Но почему ничего не зная о новой княгине, Юрий так о ней отзывался, словно был всегда с ней знаком? Но он думал о ней и сопереживал, а Софья не могла знать, что у нее есть неведомый защитник, да еще в городе, который должен ненавидеть ее мужа, и ее за то, что их княгиня была там так несчастна.

Софья не ведала о том, что все ее предшественницы еще до ухода в вечность уходили в небытие. Но они были своими, она же пришла из иного мира, и как тут приживется, большой вопрос.

После очередного посещения храма, когда она уже покинула его пределы, жрец ее еще оставался в храме, он помнил о наказе Папы о том, чтобы быть особенно осторожными и внимательным в московских храмах.

Он потребовал от настоятеля, чтобы здесь появился и католический крест, он будет напоминать о прошлом. И разгоряченный он договорился со священником до того что и богослужение должно быть на латинском, когда там будет княгиня,.

Это казалось невероятной дерзостью, монахи и служители молча на них взирали, хотели услышать, что же он ответит.

Тогда самый отважный из них Филипп направился к Ивану, тот должен был сам принять решение, стоит ли все так менять, или оставить прежним.

Все замерли в ожидании, что же ответит им великий князь.

Глава 14 Бунт митрополита

Возмущениям митрополита не было конца и края, даже когда он появился в княжеских чертогах, он и тогда не мог успокоиться и все возмущался, рвал и метал.

Князь не сразу понял, что произошло, что от него требуется. Он жестом приказал остановиться и стал вопрошать:

– Что случилось, что ты от меня хочешь? – спросил он удивленно.

– Я уйду, если появятся их кресты и латынь станет языком нашим, большего унижения и богохульства и быть не может. Они в наших храмах и так хозяйничают. Осталось только язык переменить, и что от нас останется?

Наконец он высказал все, что в душе его теснилось.

Иван представил себе возмущение остальных, тех, кого не учили смирению. Его и самого чужие священники не радовали, и слишком многое будет зависеть от того, как он себя поведет.

– Не будет легата и латинского в твоем храме, можешь не беспокоиться, – заявил он тут же. И никогда прежде его слово не было таким твердым, как на этот раз. Когда священник ушел, он и сам подивился своей твердости. Но почувствовал, что решалась судьба. И тут необходимо было проявить характер, иначе сам можешь оказаться у разбитого корыта. Хорошо, что все не обернулось бунтом и яростным протестом пока.

№№№№№№№