Сказ о богатыре Добрыне и Змее Горыне. Волшебные хроники

– Ты сам себе хозяин, – усмехнулся бес, – только предупредить я тебя явился, что дни твои сочтены. Князь приказал круглосуточно тебя вылавливать. И воины его поймают, уж будь в том уверен.

Змей следил за ним недоверчиво, зная, что не по доброте душевной тот сюда пришел, что-то он затевает особенное. Надо узнать как можно больше и перехитрить его. Горыныч и не представлял себе, как трудна была эта задача.

– И что же Дунай, согласился день и ночь по полям шататься? Что – то на него это не похоже, – высказал сомнение Змей.

– Но разве нет других помоложе да пошустрее Дуная? – спросил бес насмешливо.

И Змей должен был согласиться с ним, а про себя подумал: « Значит, появился какой- то новый богатырь, уж не тот ли, о котором Волхв, как о его погибели твердил? Но зачем же тогда бес его предупреждает? Может быть, хочет, чтобы схватка поярче и поинтереснее стала, нагло вызов ему бросает? Как бы там не было, но он решил быть осторожнее, а если останется, жив, то благодарен за это должен быть бесу.

В чем-то Змей был прав. Бесу на самом деле хотелось обострить ситуацию, он часто спрашивал себя о том, отчего это Змею Горынычу до сих пор спасаться удавалось. А не получится ли так, что он схитрит и ускользнет, тем самым все, испортив. Ведь если он не сомневался в том, что Добрыня с ним в открытом бою справится, то вовсе не был уверен в том, что тот сможет его перехитрить, мудрости и хитрости у него еще не так много было.

А ему не хотелось, чтобы и Олег, и уж тем паче Перун, его потом попрекали за то, что он недосмотрел, шлялся где—то и хлопал ушами. В то время как за все надо было последить хорошенько. Но даже не собственная репутация больше всего волновала беса, а то, что богатырь может опростоволоситься на первых порах, а потом все пойдет значительно труднее. И сумеет ли он справиться со всем, что случится дальше. Это еще посмотреть надо было. На его меткий взгляд ничего особенного этот Змей не представлял собой. И еще более было непонятно, как он жив остался. Но видно на него просто богатырей не хватило. И неуловимым он оказался оттого лишь, что его никто и ловить не собирался. Он мог острить, конечно, но не был в этом уверен до конца. Ведь Змей мог дурачком прикинуться, а потом их вместе с богатырем за тридевять земель отбросить так, что они и не вернутся никогда на земли эти. Всякое могло быть.

Бес злился. Горыныч и вида не подал, узнав, о расправе из довольно ясного намека. Он не особенно- то расстроился, по крайней мере, совсем не испугался. Не такой простой Змей его Добрыне достанется, или он со временем страх потерял? Он задавал себе вопросы, на которые никак не находил ответа и чертыхался на ходу. Но как бы там не было, если бес и богатырь, действуя вместе, с одним змеем не справиться, то грош им обоим цена, и заслуживают они только презрения. Пусть Перун делает с ним то, что ему вздумается. Но это, в крайнем случае, а пока бес был настроен на победу. И Добрыне она тоже была необходима.

№№№№

Пир подходил к концу, в то время, когда Добрыня уже почувствовал себя среди них своим. И, поднимая кубок в честь князя, он торжественно пообещал, что не уйдет из чистого поля, пока не произойдет схватки со змеем. Он предусмотрительно не стал говорить о своей победе, всякое случиться могло, а хвастаться неисполненным делом он не научился.

Владимир хитро усмехнулся, слушая речь богатырскую.

– Ну, думаю, что наш – то змей не страшнее Тугарина будет. Потому не стоит особенно волноваться. Возьми у баяна гусли и исполни одну из песен своих знаменитых, – попросил он.

Многих удивили последние слова Владимировы. Но больше всех сам Добрыня удивлен был, не ожидал он, что такие вещи из его прошлого может великий князь знать. Но ничего он на это не ответил, а подчинился.

Старый баян, все спевший, что знал, передал ему гусли свои. И уселся он перед столами, так, чтобы всем его видно было получше, и запел. Он пел об Олеге Вещем и о походах его знаменитых, о хитрости его и мужестве, и о том, как Цареградский император покорен им был.

Гробовая тишина в гридне установилась. Кажется, полет мухи расслышать можно было. Но никто из них и догадаться не мог, что легендарный герой песен Добрыниных вместе с ними на этом пиру был. И со слезами на глазах, умиленный и растроганный, слушал Олег то, что пели о нем. И такое волнение испытывал, какого и тогда в Царьграде не было в гордой и мятежной душе его.

Олег слушал юного Баяна, и был невероятно горд и за свое прошлое, и за грядущее, которое еще неясно вырисовывалось перед этим юношей.

ГЛАВА 6 ПОСЛЕ ПИРА

Вернувшись к себе из гридни Владимировой, Добрыня вспомнил обо всем, что там случилось и что говорилось. Его насторожили слова Дуная, питавшего к нему особый интерес. И не боялся он на змея идти, но пристальное внимание богатырей к его персоне не радовало.

«Разве он может чувствовать во мне соперника своего? – спрашивал Добрыня.

Он много раз слышал о том, что бояться надо не явного, а тайного врага. Именно такой враг и может самый неожиданный удар нанести, когда ты ни о чем ведать не будешь. Бес появился перед ним в тот момент, когда он уже спать укладывался

.-Ну, как, хорошо повеселился? – осведомился он

– Да, княжеский пир и двор стоит того, чтобы к нему стремиться, все мне тут нравится.

– Так уж и хорошо все, Змей твой знает о поединке, и тебе с ним еще повозиться придется, – торжественно сообщил бес.

– Уж не полагаешь ли ты, что я испугался чего? – спросил Добрыня.

– Нет, я просто предупреждаю тебя, хотя остерегаться все-таки надо.– наставительно говорил бес. Змей этот не одного богатыря пережил. И только в сказках твоих с ними легко справиться можно, а в жизни нашей еще повозиться придется.

А потом богатырю снился сон, будто появился он в чистом поле, ждал врага своего грозного, но дождаться никак не мог. И тогда он заснул и забылся. В тот момент тень его и накрыла. Он очнулся, бросился на тень эту, но никак поймать ее не мог. Вдруг разжалась рука его, и меч из нее упал на землю сырую. Но Змей тоже в след за мечом упал. И только хотел он к нему подойти, а тот глаза приоткрыл и в небеса взмыл.

– Но как же так, я убил тебя, – крикнул богатырь.

Но его уже и след простыл. И не видел он больше и не слышал ничего. И так ему горько стало от сна такого странного, что тут же пробудился он до рассвета в печали, и спросил, что же может этот сон значить: предупреждение ли это, все ли наоборот будет или он и в самом деле оплошает. Но не мог он этого знать, потому что в те минуты никого рядом с ним не было. И никто не мог поведать ему, что ему силы вышние сказать должны были.

№№№№№№

А в то самое время, Леший забрел в княжескую баню, к Баннику, который себя в Киеве самым важным считал, и потому самым свирепым слыл.

– Бес у Змея сейчас, – сообщил он Баннику, только понять не мог я, зачем он к нему отправился, похоже, что он за Добрыню стеной стоит и во всем ему помогать готов. Тогда зачем же ему нужно было Змея предупредить о том, что против него готовится сражение?

– Он, вообще поступает странно, – пробурчал Банник и все оттого только, чтобы прослыть самым умным и хитрым хочет.

– Не слишком я важная птица, чтобы бес из-за меня суетился.

Но Банник не смог ответить на те сомнения, которые его нынче мучить стали.

Рано Змей радовался, он прослышал про то, что Дунай с ним сражаться будет, и успокоился, у этого богатыря на судьбе не было отмечено, что он Змея победить должен. Но все совсем иначе повернулось, – рассуждал сам по себе Леший. И угрюмо взиравший на него Банник не мог уразуметь, жаль ли ему Змея или он просто из любопытства от скуки всем этим интересоваться решил.

В то самое время, легкий на помине, Змей и заглянул в их баню. Он и раньше тут появлялся, из всех бань эта самой большой была. И здесь он прилагал немалые усилия, но мог разместиться кое- как. И в то время когда остальные не помещались. Он узнавал все самые последние новости, где, как не в бане их и можно было узнать, а уж тем паче в княжеской бане.

– Вы никак обо мне говорили, – наугад сказал он и не ошибся. О чем же могли говорить все люди и духи тут?

– Да может, в последний раз видим тебя, – усмехнулся Банник, который и отца родного (если бы тот у него объявился) готов был обсмеять, если такой случай выпадет.

– Не бывать этому, они предупредили меня, и я, готов буду ко всему.

– А может, предупредили, потому что в твоей победе не сомневаются? – спросил ехидно тот.– По крайней мере, это заслуживает уважения, – торопливо прибавил он.

Но Змея уже не было там, этот тип со своими шуточками кого угодно до белого каления довести мог.

– Зачем же ты с ним так, ему и в самом деле опасность грозит, и не каждому твои замечания понравиться могут.

– Такой, как есть, я его сюда не звал, а вот пришел и пусть слушает все, что я скажу.

Леший со своей сердечностью страшно ему надоел, сам он никогда и ни к какой твари самой разнесчастной сострадания не испытывал, и его готов был прогнать. Просто не хотелось ему снова одному оставаться. Ведь бес к нему не заглядывал, хотя весь день в Киеве провел. С Ведьмой и Кикиморой он в пух и прах разругался, и, несмотря на все занудство, Леший оказался его единственным собеседником. А поболтать иногда хотелось и злобному Баннику, на то ему и язык был дан.

– А ведь Тугарина этот самый Добрыня пристукнул, – вдруг припомнил он.

– Да я же тебе рассказывал, как-то об этом, – вспомнил тот.– И Маринка вороной стала, поплатившись за гадости и мерзости свои. И только воину – богатырю хоть бы что. Скоро у него почет небывалый будет. Если и Дунай, и сам князь его сразу же заприметили и так выделять стали. Правда, князя его положение боярское привлекает. А Дунай боится за то, что его положение при этом пошатнется. Все это подозрительно и интересно, – закончил свое повествование Леший.

Так стало ясно, что с появлением Добрыни весь и этот, и тот мир преобразился, и, обсуждая то, что должно было случиться, замер в ожидании.

Появилась в покоях Добрыни служанка. Но на этот раз она была тихой и вела себя незаметно. Она не пыталась больше высказывать богатырю своего расположения. Он ее в упор не замечал. Так слава о нем, как о женоненавистнике, стала прочной и непоколебимой. Но, это его совсем не интересовало. Он надел доспехи свои, проверил меч, при виде которого девица побледнела, и потребовал, чтобы конюхи седлали коня его. Все это было исполнено в полном молчании. И не прощаясь ни с кем, ни с кем не встретившись, (богатыри просыпались после пира позднее), он отправился в чистое поле, прикидывая по дороге, в каком же месте может оказаться Змей и долго ли придется его искать и караулить. Любому, кто в тот миг мог на него взглянуть, стало ясно, что богатырь преисполнен решимости.

ГЛАВА 7 ЗАТИШЬЕ ПЕРЕД БУРЕЙ

Пробудившись, Дунай покувыркался со своей служанкой, всегда бывшей к его услугам, как только он просыпался. Потом, приказав ей удалиться, как бы ненароком спросил, что же делает их новый воин.