Воин грозного князя. Сказ об Илье Муромце и Соловье-разбойнике

№№№№№№

Илья еще сидел ошеломленный и потрясенный. А потом понял, что на многие вопросы ответит тот, кого он считает своим отцом здесь. Он с нетерпением ждал Ивана, и когда тот переступил порог своего дома, он стал расспрашивать его о самом главном.

– Я не могу с тобой в поле пойти, пахарем не суждено мне стать, – говорил он, – я видел нынче князя Ярополка, он говорит, что мне суждено воином стать, защитником земли русской.

И услышал он в ответ:

– Можешь не переживать о том, я это всегда знал. Я и сам не всегда пахарем был, да и нынче еще мог бы меч в руки взять, если бы в том была необходимость. И в этом твоя настоящая судьба.

Илья был благодарен ему за то, что разговор не таким трудным оказался, как он думал в начале. Не было никаких преград для того, чтобы отправиться в столицу и делом заняться.

Так все и завершилось на этот раз, они вместе пошли к столу – ужин Арина уже приготовила. И она не скрывала своего восторга, когда любовалась сыном и мужем своим.

Проклятый выродок прошелся и по судьбе Ивана, не только князь, но и он сам ждал отмщения. Он не будет жить безоблачно, захватив то, что никогда не должно было ему принадлежать, – думал Иван, вспоминая разговор с сыном.

Илья знал, что осталось только поговорить с матерью, но это ему показалось легче и проще, она всегда знала, что он поднимется и уйдет в столицу. Она благословит и отпустит его на службу.

Он знал, что и там всегда будет помнить о доме родном, о них, но не здесь его место, а там. Здесь он был сохранен, там станет жить и служить земле русской.

Илья из Мурома исполнит свое предназначение.

ГЛАВА 3 ССОРЫ И ОГОРЧЕНИЯ

Но с матушкой все наоборот очень сложно оказалось. Она вдруг опомнилась и ничего не хотела понимать. Она выскочила из дома, как только услышала о том, что разлука так скоро случится, и побежала куда-то, не разбирая дороги.

– Но зачем в Муроме нужны воины, – удивленно спрашивал ее Илья, но она уже его не слышала.

– Я не могу бросить его на растерзание чудовищ и людей, которые хуже любых чудищ будут, – вопила она, оставшись одна в чистом поле. Но, добежав уже до самого леса, все еще никак не могла остановиться и повернуть назад.

– Не трогай ее сейчас, – остановил отец Илью, – она придет в себя и все поймет, но пока она не остынет, с ней говорить бесполезно.

– Но как же так, – потрясенный увиденным, спрашивал его юноша, – она все знала, она понимает, что не здесь, а там мое место, не найдет князь покоя, пока не будет отомщен.

– Умом она всегда понимала и нынче понимает это, – согласился Иван, – но сердцу не прикажешь, подожди немного, все образуется.

И он видел, чем отличается Иван от грубых усталых мужиков, которым нет дела до мира, до человека в нем обитавшего, они знали только версты вспаханной земли, и хотели отдохнуть от тяжкого труда, но усталость не проходила, и миром они не интересовались вовсе.

Илья стоял у калитки и смотрел на дорогу, по которой от них убежала его мать

– Поймет ли она, вернется ли назад, ведь в чистом поле всякое случиться может. Отчего так спокоен отец, – тревожился он.

И чувствовал себя во всем парень виноватым.

№№№№№№

Бес последовал за Ариной. Конечно, никакой беды он бы не допустил, но следовало поговорить и все ей еще раз объяснить

Как только она остановилась и в изнеможении отпустилась в траву, он и заговорил. И, услышав голос, где-то рядом раздававшийся, она встрепенулась и замерла.

– Что это, – испуганно спросила баба.

Конечно, если бы она увидела какого жуткого разбойника, она могла и чувств лишиться от усталости и страха, но рядом было пусто. И все-таки страх не давал ей особенно опомниться.

– Тебе не следует меня бояться, – говорил кто-то невидимый, – если ты дашь мне слово, что не упадешь в обморок, и с тобой не надо будет возиться, я могу и появиться.

Она кивнула в знак согласия, хотя вряд ли могла быть в чем-то до конца уверенной. Но пусть он лучше появится, говорить с тем, кого не видно нигде – было еще хуже, человек привык смотреть на своего собеседника.

Еще мгновение она смотрела поверх его головы, а потом заметила существо, которое ей и до груди не доходило, странного вида с пронзительными глазами. Становилось жутко, но она не боялась, что он причинит ей неприятности.

Хотя бес в тот момент был не таким черным, как должен быть, она постепенно узнала его.

Арина оглянулась вокруг, но больше вроде никого не было близко. Она понимала, что обещала ему не лишиться чувств и не хотела его нарушать, но от него веяла таким холодом, несмотря на летнюю жару, что можно было замерзнуть.

– Ты напрасно на сына своего обижаешься, – вступился он за Илью, не разбойником, а воином он быть собрался, князю послужить верой и правдой хочет.

– Да, не разбойником, – говорила она, словно подвергала его слова сомнениям, но разве ты можешь понять, что значит завтра уже без него оказаться. Я хотела, чтобы он выздоровел, но не больно-то в это верила. Но это случилось. Он уйдет к извергу, и может никогда не вернется, а если на денек и заглянет, какая от этого радость.

– На изверга всегда управа находится, – подсказал он предусмотрительно, – не все так уж скверно для сильного, молодого парня.

– Но я буду далеко от него, не смогу ему помочь, даже видеть его не смогу, – стонала она, рисуя все более горькие и страшные картины.

– А когда это женщина рядом с воином или князем могла ему помочь? Вот хотела жена Дуная равной ему во всем быть, и что из этого вышло? – напомнил он ей.

И вдруг бес понял, что он проболтался о том, что еще в этом мире не случилось. И хорошо, что Арина была так поглощена своими бедами, что не обратила на это никакого внимания.

Она слышала слова странного своего собеседника, но не понимала смысла их. Слышать голос, даже не человеческий, говорить с ним, лучше, чем ничего. Рядом должна быть живая душа.

Но бес уже сказал все, и ей показалось, что это она сама опомнилась и стала размышлять разумно. А бес незаметно повернул ее в сторону села. И на этот раз она подчинилась ему.

– Тебе еще далеко идти, а солнце уже садится, как раз к вечеру домой и попадешь.

Она ничего не сказала ему и поняла, что с этим придется смириться, ведь не привяжешь взрослого сына к себе. Она и без того с ним пробыла на несколько лет дольше, чем могла бы, но все рано или поздно кончается.

Она на миг остановилась перед речкой и поняла, как прекрасен мир на закате. Солнце садилось, скрываясь за лесом.

– Жизнь прекрасна, – думала Арина. Она чувствовала, как стихает боль в душе ее.

Но когда она оторвала свой взор от мелькавшей внизу воды, она почувствовала, что с ней рядом кто-то стоит, и это был человек.

В нескольких шагах от нее стоял Илья.

– Я останусь еще немного с тобой, – глухо произнес он.

– Нет, отправляйся в путь, не обращай внимания на глупую бабу. Просто очень трудно оставаться и ждать. В душе так пусто становится.

Так они и возвращались домой рядом. И Арина чувствовала и знала, как приятно идти рядом со взрослым сыном. Жаль, что такое больше не повторится никогда, не будут они так близки, спокойны и молоды. Вода течет в неизвестность и не возвращается, вот и время только вперед движется, и нельзя его остановить.

И этот миг утекает безвозвратно, она никогда не сможет вернуть и пережить его снова. Но остается память – тот дар, который оставила для них жизнь. И она старалась запомнить эти счастливые мгновения, уходящие без возврата.