Жизнь и смерть князя Святослава. Князья и воины

Неожиданно появился Боян со своими гуслями. Слуги уже сбились с ног, разыскивая его и боясь княжьего гнева. Но видно Велес не оставил их, старик едва пришел и сразу уселся на отведенное для него место. Он был так стар и немощен, что оставалось только гадать, как пропоет он свои песни, понравятся ли они князю. Никогда прежде они так не волновались как теперь.

Князь было в праздничном белом одеянии, спокойно вышел из своих покоев и направился в гридню к гостям, но замешкался немного по пути, сначала зашел в комнату к Марии. Она сидела в кресле, и идти никуда не собиралась.

– Что случилось? – спросил князь, али не ведомо тебе, что пир у нас?

– Не хочу, – тихо отвечала она.

Он не сразу понял, о чем она говорит, что удерживает ее в комнате, да и не погружался он в то, что творилось в душах жен.

– С тобой будет княгиня, а место среди воинов твоих занимать не надобно мне, – пояснила она, понимая, что он не уйдет, пока она ему всего не расскажет, – не хочу, чтобы они усмехались и называли меня дурными словами, иди туда, они ждут тебя не дождутся.

Святослав помедлил у двери.

В ее голосе звучала усталость и обида. Она думала о себе и жалела себя. Он понял, что зря сюда заходил в такой час. Он сам все снова испортил. А потому не пошел за княгиней. Ему не хотелось срывать зло на любимой наложнице.

№№№№№№

Всех пригласили к столам после того, когда уселся князь. Он взглянул на лица соратником, видел, да чего только он не видел на их лицах. Было из-за чего жить, за что сражаться. Они готовы были ловить каждое слово, подчиняться ему. Он привык быть князем с рождения, а значит хозяином в этом мире, у него не было соперников, никто не покушался на его дом и стол.

Не было тут княгини и Марии не было, это показалось странным многим, но пока никто ни о чем не спрашивал. А еще тут не было беса, если он не укрылся в теле одного из воинов, конечно, а в остальном все были на княжеском пиру, и отведав медов, слушали песню Бояна.

От размышлений князя сказитель и отвлек. Он пел теперь об Олеговых подвигах, о щите на вратах Царьграда. Святослав взглянул на него, как будто тот у него на дороге внезапно встал. За столами воцарилось молчание, гости гадали, как на все отреагирует Святослав, проснется ли в его душе зависть к грозному мудрому князю, ведь она когда-то убила отца. Об этом же подумал и сам князь. На лице его засветилась какая-то странная, рассеянная улыбка. Но разве не начнет другой старик на другом пиру петь о его подвигах?

Князь успокоился, и снова погрузился в свои думы, и только дружинники и воеводы прислушивались теперь к песням старика.

На пирах решались все самые важные дела, здесь в торжественные минуты они готовились к битвам.

Старик замолчал, и повернулся к Святославу. Он перевел дыхание, вкусил меду и запел снова, потому что его не отпускали еще с пира.

Нет, он не примет нового бога, потому что в этом случае не поведает Баян мину о его подвигах.

№№№№№№№№№

Мария тем временем вошла в комнату княгини. Она никогда прежде там не бывала, но когда узнала, что княгини нет на пиру, почувствовала вину перед нею. Она знала, что виновата в том, что творилось там. Ей не хотелось думать о том, что та страдает. А ведь и женой его она стала против воли, ничего не понимая в том, что творилось вокруг.

– Прости, тебе хотелось быть там?

– Ну что ты, – улыбнулась та. Она редко улыбалась, и это порадовало Марию, – мне никогда не хотелось там быть, это меня пугает, это такая пытка, среди воинов находиться.

– И все-таки князь жесток, – не унималась Мария.

– Он даже не зашел ко мне, – пожаловалась княгиня.

Все с ней было как-то не так, как он может так поступать с этой девицей, хотя все в его власти. Но она сразу уступила и смирилась. Но может быть только такая и выдержит его нрав?

Глава 2 Предательство

Когда эта дева появилась во дворце, трудно сказать. Вторжения ее никто не заменил сначала. Она прислуживала где-то там, помогала в хозяйстве, и в какой-то момент стала наводить порядок в покоях князя. Она заставала Святослава там случайно, и очень пугалась, хотя это было сплошное притворство, конечно. Князь не замечал и не запомнил ее, как и любую вещь в своих владениях, а голоса она не подавала.

И лишь однажды, когда она оступилась и чуть не упала, он мимолетом на нее взглянул. Но сколько же усилий потребовалось ради единственного взгляда.

Так кто же она такая и откуда взялась?

Она родилась в избе пахарей, и все, что ей было обещано, тяжкий труд с рассвета до заката, грубый муж, который считал себя хозяином в доме, и потому мог быть с ее знакомыми и соседками, и унылая жизнь до самой смерти.

Но вдруг все переменилось, когда ее забрали в княжеский дворец. Она была многому научена, старательна и проворна, для служанки самые лучшие качества. И она тут же решила, что приблизится к князю, даже если разобьётся в лепешку. Разве не он тут самый сильный, самый красивый и надежный из всех смертных? Кто-то из ее подруг невольных заметил все, что она пыталась проделать, чтобы добиться своего, за спиной над ней посмеивались, а парни, узнав о том, обходили ее стороной. Уж если служанка в княжескую постель метит, то и пусть остается одна.

Она же решила не возвращаться домой, потому что, побыв тут хотя бы недолго, туда уже не возвращаются.

Тетка, которая и привела ее во дворец, была созданием добрым и доверчивым, она одна не замечала того, что творится в душе у ее родственницы.

Правда, когда она столкнулась с князем в первый раз и смогла его разглядеть, то показался он ей не таким уж и красивым, но и это не смутило и не остановило ее в своем стремлении подняться вверх. А он был и останется князем. На ее радость умерла самая старая и преданная служанка и устремилась Танька в княжеские покои. И она еще удивилась тому, что не было у нее конкуренток, никто не хотел оказаться на ее месте, с чего бы это? Она и не подозревала, что многие ей были благодарны за то, что она там оказалась. Кто-то спрашивал друг у друга, долго ли она там продержится. Но тогда кому-то придется занять это место, а замирать от страха не многие были готовы.

– Уж не к князю ли на ложе забраться хочешь? – спросила старшая кухарка, рябая толстая баба, и усмехнулась про себя.

– А хоть бы и на ложе, тебе-то что?

Она уже чувствовала превосходство и власть над другими

– Мне дела нет до того, но смотри, могилу себе копаешь, как бы ноги потом успела унести, вот и обернется княжеское ложе землей сырой, так что никто не найдет тебя и искать не станет.

– Поди прочь, ведьма, – усмехнулась Танька.

Какие – то злые искры блеснули в глазах у служанки. Но она не собиралась отступать, пусть лучше помереть, чем жить как они все тут. И без Святослава не было ей жизни, правда тот об этом не догадывался, знать не знал, и ведать не ведал. И что он за муж такой, разве не видит и не чувствует, что она на все готова?

Она пристально разглядывала Марию, говорят, она главная среди его жен и наложниц. Но что в ней такого? Старуха, ни рожи, ни кожи, вечно чем-то недовольная, обиженную из себя корчит. Счастья своего не ведает, дура. Но рано или поздно все переменится, надо только потерпеть и подождать немного.

И однажды князь, заглянув к себе средь белого дня, увидел задранный подол ее юбки, пока она мыла полы, швырнул ее на ковер, быстро, грубо овладел ею, словно зверь лесной. Свершилось то, о чем она так долго мечтала, но не подпускавшая к себе мужей прежде, она была разочарована, понимая, что это все скверно и унизительно. Разве стоило ради этого так долго ждать и страдать? Если бы это был не князь, то она и вовсе бы отказалась от соединения с парнями. Но на что только не пойдешь, чтобы стать его наложницей, о том, чтобы быть княгиней она пока не думала.

– Ты еще девка? – усмехнулся Святослав

– Уж нет, наверно, – пробурчала она недовольная тем, что испытала, она не смогла этого скрыть.

Вот такие нежности они и проявили друг к другу тогда.

Он резко поднялся с ковра, потому что в дверях появилась Мария.

Она была удивлена и растеряна, но вовсе не злилась на то, что узрела. Служанка все еще лежала на ковре, и, кажется, радовалась, что та все узрела.

– Я приду позже, – отвечала она, едва взглянув на девку, даже не запомнив, какая из них там валялась, – но зачем ты посылал за мной? Хотел, чтобы я это видела? Экая невидаль, ни она первая, ни она последняя,

Святослав приблизился к ней, схватил за запястье, но Мария вырвала руку так резко, что пальцы его разжались, усмехнулась, пристально на него глядя и ушла.

В комнате осталась только Танька, надеясь, что они продолжат то, что пришлось прервать.

– Поднимайся и убирайся прочь, – внезапно услышала она, – чтобы духу твоего тут больше не было, чтобы на глаза мне не попалась.

Нет, эта змея подколодная что-то шепнула ему, потому что гневу не было предела. Вот и убралась служанка от греха подальше, и сказала старшей, что князь ее прогнал и не велел являться.