Баллады, сказки, мифы, сны. Мифомистика 21 века

О, только б остался собой, не транжиря дары,
Но слаб человек, и не знает он правил игры.
И нити судьбы выпускает небрежно из рук,
Ошибки свершает, страдает от диких разлук.
И снова в пустыне любовь он желает найти.
Измаялся бедный и сбился внезапно с пути.
Но девы обиды не могут простить и забыть.
И все завершилось, и рвется в отчаянье нить.

И кто-то завяжет вдруг узел опять на судьбе,
Грядет испытанье, и быть пустоте и беде.
А пряхи все ждут, и витают в небесной дали.
Как хочется Веры, Надежды и Пылкой Любви..

Дом на берегу моря. Гений

В доме не было окон,
а двери так плотно закрыты,
Что какие-то птицы
разбились просясь на постой,
Никого не впускал в этот мир,
о, чудак деловитый
А меня вдруг окликнул
с порога так странно: – Постой.

И ему подчинилась,
сама я себе подивилась.
Ведь никто в этом мире
не смог бы меня укротить.
И морская волна возле ног
обреченно забилась.
И меня он позвал,
чтобы чаем в саду угостить.

А потом он роман свой
читал и в порыве экстаза
То взлетал к облакам,
то валился на землю, шутя,
Что там было – не помню.
Тонуло и слово, и фраза
В этой водной пучине.
Кто был он? Старик и дитя.

Впрочем, это со всеми
мужами однажды случится,
И затворники снова
врезаются горестно в мир.
И закат там алел, и кружилась
растерянно птица.
И какая-то тень
все витала спокойно над ним.

Что там было еще?
Ничего из того, что смущало
И тревожило нервы
усталых и желтых писак.
Только птица вдали
обреченно и дико кричала.
Он смотрел в эту даль,
и я видела, как он устал.

Дар общения нам,
как богатство и слава дается.
Мы бежим от него и в писании
скрыться вольны.
Только призрак прекрасный
над гением снова смеется,
– Кто она? – я спросила,
– Душа убиенной жены.

– Как могли вы? – Я мог, —
повторил он, как горное эхо
И расплакался вдруг,
как ребенок, почуяв беду,
И я к морю бежала,
и помнила снова про это.
Ночь прекрасной была,
но я знала – к нему не приду.

И сидел он один, и в саду,
где усталые птицы
Все взирали угрюмо,
хранили покой свысока,
Будет долго потом мне старик
этот призрачный сниться,
И свечу погасила
прекрасная в кольцах рука.

– Навести его, детка, —
она, наклонившись, сказала, —
– Я сама умерла, он невинен,
он просто Старик.
И погасши давно,
та звезда мне во мраке мигала,
И забылся опять, он в романах
прекрасных своих.

Какая чудесная осень. Заповедный лес

В лесу заповедном, как листья, кружатся