Прощай, бабушка!!! Городские легенды

Если бы Сергей увидел ее слабой и растерянной, то он бы очень удивился, и что-то заподозрил. Но что могла заподозрить эта девица, видевшая ее в первый и в последний раз. Она не подозревала об актерских способностях соперницы, и о том, как она выглядит обычно.

Кристина села на кухне на предложенный стул так, что был виден край ее черного чулка – этакая юная Джульетта из Урюпинска, которая решила пристроиться и жить в профессорской квартире – уезжать в глухомань никак не хочется. Только она еще не знает, он наверняка не сказал ей, что это квартира ее отца и подарена ей. Он может, конечно, здесь жить, сколько вздумается, но без молодой жены. А если она захочет ее продать, то не обязана с ним считаться.

Но этого девчонке пока не обязательно знать, иначе она сбежит, и тогда все будет не так, как хочется того Алене.

– Я беременна, – как-то сразу, чтобы особенно не напрягаться, – заявила Кристина.

– И мой муж, отец вашего ребенка, – вы это хотели сказать, или то, что это не он, но готов усыновить? Я думаю, что он готов, он всегда был милосерден к заблудшим овечкам, и одурачить его легко, а когда седина в голову, бес в ребро.

– Если вы думаете, что заставите меня отказаться от Сережи, – она замолчала, и слезы мелькнули в глазах.

В тот момент она казалась правдивой, у бедняжки совсем не было актерских способностей, а такая эффектная внешность.

– Ну что вы, – хотелось крикнуть Алене, – и не вздумайте этого делать.

Но вслух она произнесла другое:

– Может, вы уже останетесь, там спальня и кровать – была наша, станет ваша.

Они пристально смотрели друг на друга.

– Ну, зачем же, – тихо проговорила девушка, – я не собираюсь его ни с кем делить. И вас не хотелось бы стеснять.

– Ну, это как получиться, – хотелось сказать Алене, – но вероятно, длиться это будет не так долго, а потом он будет всецело твоим, только что ты с ним делать станешь?

Но и этого она не сказала – не могла спутать карты и все погубить своими руками. Если все пойдет не так, как она задумала, она не простит себе этого. А времени после звонка Кристины было не так много, чтобы все хорошенько обдумать.

– Я не пойму, вы не будете уговаривать, кричать, требовать? – наконец вырвалось у нее, и было видно, что она ничего не понимает.

– А можно по-русски? Что я должна требовать, о чем кричать?

– Я вроде у вас мужа увожу, – в голосе ее появилась нерешительность.

Она все меньше понимала, что происходит, да еще токсикоз давал о себе знать все сильнее. Но ей даже вида подавать и показывать как ей тошно, не хотелось.

– Так вроде или уводите? – усмехнулась Алена, и окончательно поставила ее в тупик.– Я должна выйти на площадь, пойти в ректорат с плакатом «мой муж подлец, верните мне мужа». Что вы мне предлагаете еще сделать?

– Ну, зачем так радикально, но что-то предпринять надо.

– Может из окна вас выбросить и сесть в тюрьму? Вы в могиле, я в тюрьме, а наш Сережа из оставшихся трех сотен студенток выбирать будет достойную замену, думаете, не найдет?

– Найдет, наверное, – согласилась она, – только все-таки.

– А что все-таки, я не понимаю, чего вы от меня хотите? —

Кристина молчала, ей стало тошно.

Алене хотелось сказать, что она слишком долго ее ждала и давно готова передать ей ненаглядного супруга. Он кажется студентке из Гадюкина если не новым русским, то старым евреем, у которого есть все для ее если не счастливой, то беззаботной жизни с ребенком. Малыш на самом деле должен родиться, и для этого ей пришлось переспать с трактористом Иваном. Потому что, впрочем, вот об этом Алене думать совсем не хотелось.

У профессора есть однокомнатная квартира с 90 летней мамой в придачу, ты ее еще не видела, детка, но не надейся, что это скоро кончится, она еще и вас всех переживает, боевая старушка. Алена ладила с ней, ведь они жили в разных концах города.

Но этого она не сказала, пусть уж он сам постепенно вводит девочку в курс, не все сразу, столько радости она не переживет.

№№№№№№№№№

– Я все поняла, – наконец произнесла Алена, – сказать мне вам нечего, и у меня много дел, особенно если по вашей милости я могу чувствовать себя свободной.

Только в последний момент, в прихожей, когда Кристина неожиданно повернулась к ней, она отвлеклась от роли, и столько жалости была в глазах ее, столько боли. Но что-то подсказывало девице, что вовсе не себя она жалеет, а ее. Это было бредом беременной женщины. Такого не могло быть, мужа уводила она. Если бы они поменялись местами, с ней бы случилась такая истерика, что мало не покажется, она бы таблетки глотала, из окна выпрыгивала, но тут – она ничего не могла понять.

Она торопливо сбежала по ступеням старинного здания, и наткнулась на парня с цветами. Он был немного старше ее, и звонил в дверь профессора. Что за чертовщина, не потому ли она прогнала ее, что у нее свидание с этим юнцом. Да как она смеет изменять ему – ни рожи, ни кожи, старуха, и все туда же. По какому праву? Не потому ли она и была так спокойна?

Желтая машина стояла в условленном месте.

Профессор распахнул дверь машины и ласково улыбнулся.

– Надеюсь, все прошло удачно, я очень волновался. Алининой выдержке можно позавидовать, но хватит о ней, поехали, я покажу тебе дом, где мы будем жить.

Она взглянула на него удивленно.

– А квартиру ты оставляешь ей? – невольно вырвалось у Кристины.

Лицо ее странно переменилось в тот миг.

– Она, конечно, старуха, но все должно быть поровну.

– Мне нечего оставлять, дорогая, разве она тебе не сказала, что это ее квартира, вернее ее отца, у меня нет никаких прав по нашим новым законам.

Он произносил это так спокойно, как будто с надоевшей книгой расставался. Кристина молчала всю дорогу. Но когда они, наконец, доехали в район, куда только самолетом можно долететь, она была уже не жива и не мертва. Почему он сразу не сказал ей об этом? А на пороге стояла властная старуха. И так взглянула на нее, что она попятилась у двери.

– Серж, мальчик мой, ты хочешь сказать, что это твоя новая жена, – голос ее был низким, почти хриплым, ведьма и только.

– Да, мама, и она ждет ребенка, – спокойно говорил профессор.

– Какого ребенка, детка, мой сын бесплоден, вам показать медицинские документы? – старуха удивленно подняла брови и взглянула на него, – он дурак, или решил милосердием заняться? На влюбленного не особенно похож.

Кристина поняла, что эти документы существуют, но что это значит? Нет, на нее столько свалились, что она уже ничего не могла понимать. Голова закружилась, и она упала прямо ему на руки.

Когда Сергей отвез девушку в больницу, он вернулся в квартиру к Алене.

– Я вернулся, дорогая, все обошлось.

Но какой чужой у нее был взгляд, холодный и жесткий.

– Не поняла, куда это ты вернулся, – спросила у него Алена.

Он еще надеялся, что это только игра.

– Не понимаю, – развел он руками. – С Кристиной не будет больше проблем, она видела маму, она не будет там жить, и сбежит без оглядки.