Созвездие близнецов. Мифы и легенды

Он не собирался их останавливать. Хорошо, что они не дадут себя в обиду. И именно Гере они должны быть благодарны за то, что родились такими сильными и стойкими.

№№№№№№№№

Артемида не хотела долго оставаться в родительском доме, она быстро ушла в лес, чтобы развеять там своим сомнения, и оставаться собой. Перед ней тут же появился Пан, впрочем, как и всегда было прежде.

– Ты все правильно сделала, – произнес он, – этот род надо было уничтожить, ничего хорошего из детей Ниобы бы никогда не получилось.

– Мне хотелось оставить ей детей, – призналась Арти, – хотя бы двоих, но она даже не пыталась их защитить, гордыня съела все, что ты называешь душой, осталась только черная дыра. Нельзя хвастаться детьми, боги обидчивы и мстительны.

Люди не понимают многого, но о самосохранении можно было подумать. Она переживала все происходившее с ними снова и снова. Пан молчал. Он не хотел ее упрекать ни в чем. А потом черная туча нависла над ними. Первым вздрогнул Пан, Артемида смотрела куда-то вглубь леса.

Сам Зевс стоял так близко, что до него можно было дотронутся рукой. Нечасто ему приходилось так близко видеть отца. Наконец заметила его и Артемиды.

– Я защищала свою матушку, и не желают чтобы кто-то, даже ты меня за это упрекал, ведь ты пришел не с Паном встретиться, ты же ко мне явился.

– А разве я тебя за что-то корю? – удивленно спросил Зевс.

Он снова удивился – как она несговорчива и упряма. Но и Гера на этот раз оказалась поблизости, она знала, куда направлялся Зевс, и тоже решила встретиться с упрямой девицей. Вот из-за спины мужа она и появилась:

– Ты расправилась с беззащитными детьми, бездушная, – говорила она, – а смеешь меня упрекать в жестокости, у меня в руках ни разу не было лука со стрелами, а ты что творишь? Да нет тебе равных в жестокости и не будет никогда, пусть твой отец любуется на то, что он породил, а мне на тебя смотреть противно.

Она развернулась и молча отправилась прочь. Гера ее в чем-то обвиняла, а Зевс, как всегда, не заступился, она пожалела о том, что была его дочерью.

– Их мать спокойно отдала их на растерзание, в чем меня может обвинять твоя Гера? – возмущалась Артемида.

– Ты убила не мать, а детей, они ни в чем не виноваты. А за это придется нести повинность и смывать кровь со своих рук, ведь это даже не дракон, – он повернулся к Аполлону, – а малые дети.

Ушел и Аполлон, Гермес его настойчиво куда-то звал, ему не хотелось разбираться в том, что было совершено и все равно не изменить.

Артемида осталась одна. Она знала, что никогда не поднимется на Олимп, куда так стремился ее брат, но не это пугало ее, а то, что ее никто не понимает, никогда не поймет, и мир жесток и страшен. Нет, ей остаются только леса и Пан. Этого достаточно для счастья, надо еще с Агамемноном разобраться.

ГЛАВА 15 ПОСЛЕ РАСПРАВЫ

Только сейчас вспомнила Артемида о несчастном царе Амфионе, который убил себя после гибели сыновей. Это странное происшествие, на которое она прежде и внимания не обратила, теперь ее вдруг потрясло.

– Почему ему, доброму и наивному, такое пережить пришлось? – спрашивала Артемида.

– Замолви перед богами за него слово, ведь у него такой ад на земле был, – посоветовал Пан, невольно подталкивая ее к Олимпу, – пусть они приютят его там и не посылают на вечные муки. Но это происшествие заставило ее вспомнить об Агамемноне, недавно убившем ее лань просто так, чтобы что-то доказать и Гере и Гераклу, вот в ком все зло таится. Он все еще не мог двинуться в путь, потому что никакие ветры не приближались к тем лесам, и даже не был наказан, Артемида увлеклась другой местью. Но теперь черед и до него дошел, наконец.

Аполлон, взглянув на корабли, напомнил ей о случившимся. Она хорошо помнила явление и упреки Геры, но не собиралась отступать. Она накажет его так же, как наказала Ниобу. Он заплатит за лань и отдаст ей самое дорогое из того, что у него есть. И тогда будет торжествовать справедливость.

– Знаю, что ты задумала, но не убивай девицу, – услышала она голос Аполлона, наверное он мог угадать ее мысли, – пусть он верит, что девчонка убита, но оставь ее в живых. Сделай своей жрицей, какой тебе толк от мертвой, но пусть отец помучается хорошенько. Гера ждет от тебя убийства, но в том нет необходимости, нам еще за этих расплачиваться придется.

Артемида исполнила бы просьбу брата, если бы даже не согласилась с ним, но она была согласна.

№№№№№№№№№

Оракул объявил Агамемнону, что ему сделает предпринять для того, чтобы корабли и воинство отправились в путь.

Богиня могла издалека наблюдать за его муками. Но это не приносило ей такой радости, как когда она мстила Ниобе.

Только принятое решение о жрице могло немного успокоить.

Царь рвался в сражение, он жаждал мести за похищенную Елену, но пока его самого ждало тяжкое испытание, Елена могла томиться в том мире, куда ему не добраться.

Артемида понимала его, но оставалась тверда, как никогда прежде не бывала.

Ему все время виделось каменное, безжизненное лицо жены, которая и так ревновала его к младшей сестре и никогда не потерпит такого предательства, но разве у него оставался какой-то выбор? Не может же он вернуться назад, и оставить ее навсегда в троянском плену, нет, за то, чтобы продолжить путь, он мог отдать что угодно.

Чтобы Клит появилась тут вместе с Ифигенией, он должен ее обмануть.

Победителей не судят, а на войне все средства хороши. Но это никак его жены не касалось. Она жила по другим законам. Он не мог бы отступить, даже если бы захотел это сделать.

№№№№№№№

В тот момент, когда жрец готов был убить девицу, она выхватила ее, а на том месте, где должна была лежать девица, оставалась убитая лань.

Только один жрец мог видеть это, но никому ни слова не сказал. Он же отправился вместе с девицей, погруженной в глубокий сон в Тавриду, так далеко от того мира, в котором все происходило, что здесь никто не смог бы ее узнать никогда. В том храме Артемиды она должна была начать новую жизнь. Для того мира она была Незнакомкой, для этого раз и навсегда умерла.

Богиня и предположить не могла, что спасенная жизнь может показаться наказанием, и никакой радости она переживать в одиночестве, в чужом мире не будет. А в воздухе пахло войной. Противостояние и ожидание и без того оказалось таким долгим, что давно пора было что-то делать.

Успокоился в Трое царь Приам, он решил, что греки не пожалуют к нему, хотя оракул не собирался его радовать, но царь убеждал и себя, и неугомонную Кассандру, что им удастся избежать страшной беды, все обойдется на этот раз

Последние мирные дни выдались на диво ясными и светлыми.

ГЛАВА 16 ЧУЖЕСТРАНКА

Море бушевало у ног. Она знала, чувствовала, что мать склонилась около нее. Девочка смотрела вдаль и ничего не могла понять. Кто она такая, как тут оказалась? Какая сила толкнула ее в открытое море? Но она точно знала, что море и лицо матери – это лучшие из ее воспоминаний, а потом и на нее и на весь мир неожиданно пала кромешная тьма. И стала понятно, что нет выхода. Она ничего не могла поделать.

И вдруг она увидела диковинные растения, услышала женский и мужской голос. Она узнала грубоватый голос воителя. Он был ее отцом. Но он не терпел неповиновения, потому она невольно сжалась в комок, хотя и не хотела показать ему, что боится. Но и тот, другой спуску ему не давал, хотя и казался нежным и ласковым.

– Хорошо, что хоть кто-то есть тут, – с грустью и горестью думала в тот момент девушка. Она устала от одиночества и пустоты, окружавшей ее со всех сторон: ни друзей, ни близких не было рядом.

И порой ей казалось, что она была обречена оставаться одна. Водя плескалась рядом.

Люди или боги, она так и не поняла, кто они такие, куда-то незаметно исчезли, хотя они должны были оставаться где-то рядом. Не может быть, чтобы хоть кого-то не было поблизости. Но и хорошо, что она была почти свободна. Ей никто не мешал, к ней не приставали с вопросами, на которые она не знала ответов. Она не понимала всего происходящего. И так будет всегда? Память не вернется к ней. Но кто мог лишить ее памяти? А если память вернется, но ничего хорошего она не сможет вспомнить?

Пока девица мучительно раздумывала, богиня с любопытством разглядывала ее издалека. Ее, равнодушную к людским судьбам, страшно от них далекую девушка странно взволновала. На время она бросила даже свою любимую охоту. И рядом не было никого, ни вечно любопытных охотников, ни жрецов, ни просто любопытных, вечно карауливших ее в потаенных местах. Они ничего не боялись, хотя многие знали, как она была жестока с теми, кто стремился нарушить ее покой. Она не пустила сюда сатиров или нимф, или иных духов, а последовала сама.

В отличие от девушки, ничего не помнившей, она знала эту историю, знала, как несправедливо обошлись с ней те, кто считался близкими людьми (Артемида знала, что они чаще всего и бываю самыми жестокими созданиями). Она не была поборницей справедливости никогда, для богов это непозволительная роскошь. И с детства она вольна была поступать, как ей вздумается. Теперь она устремилась навстречу к девушке имени, которой толи никогда не слышала, толи умудрилась забыть.

№№№№№

Артемида слыла девственницей, и сама страдала от страшной несправедливости. Вот и решила вмешаться, когда почувствовала в незнакомке родственную душу. Она вспомнила о том времени, когда ее мать, богиня Лето, рассказала ей о милостях собратьев. В наказание за то, что она посмела оставить и родить их с Аполлоном, была загнана грозной Герой на остров, которые плыл в океане и никогда не остановился бы, если бы батюшка не приказал его остановить в тот момент, когда у нее начались роды.

Бог морей не смел его ослушаться и остановил около двух скал. Тогда они и появились на свет, гонимые и обездоленные. Правда, позднее Аполлон стал любимцем богов, но любви женщин он так и не добился, все его любовные истории скверно заканчивались. Но он жил в окружении муз и самых разных девиц. Но любой Пан мог бросить ему вызов. Он оказался уязвим для всех. Об этом обо всем она и говорила Пану, который чаще других с ней рядом появлялся, и был по натуре своей добрым малым. Он и сам пережил столько невзгод, что на троих хватило бы.

Слушал он ее внимательно, сочувствовал ей, только проку от этого было немного. Он пытался неуклюже за ней ухаживать, но быстро отступился. Они остались друзьями. Это избавило его от одиночества и от мести Аполлона, он никогда не допустил бы, чтобы его сестра была с таким чудовищем. Но она одна из немногих совсем не боялась его. А это уже немало. Ведь до сих пор не только женщины, но ни одна живая душа не переносила его, вот и поживи после всего этого в мире, который так странно устроен. Он вспомнил, как пришлось ему соревноваться с Аполлоном, презиравшим и ненавидевшим его родство, а потом всегда преследовал и задирал беднягу. Но даже Артемида тогда встала на его защиту. Хотя он и говорил, что ничего не делал сам, все произошло по воле богов. Им всегда нравились такие глупые потехи.