О том, как Ний беснуется во мраке.
И мыши снова рвутся в этот лес.
А вой его – прелюдия к той драме.
– Не паникуй, ты просто стар и слеп, —
Кот оборвет ночное завыванье.
Старуха снова цыкнет на кота.
И лишь луна осветит на прощанье
лес заповедный, волка и кота.
Пан у Яги в гостях
А на рассвете снова Пан явился.
Ведь не мог он в чаще усидеть.
– И ты туда же, – кот уже ярился,
– На вас пришел еще я посмотреть.
– А с нами, что? Наш волк не есть старушек,
да и котов не трогает пока.
– Но вой его мой старый сон нарушил.
– Всем вой мешает, – снова старика
Кот упрекает. И молчит старуха.
Вот так всегда все спорит Пан с котом.
Но как приятна их возня для слуха,
когда покой и тишина кругом.
Проснулся где-то Леший, напевает,
владенья обходит деловито.
А Водяной Омутника ругает,
и тот глядит во тьму, ворчит сердито,
Чертей зовет, да где их дозовешься,
они заснули только и храпят.
И снова Пан, повеселев, смеется.
– Пойду, пройдусь, пойду ко всем чертям.
Он вроде успокоился немного.
А если не закончится зима?
А если тьма жестока и убога,
укроет мир? Непроходима тьма,
И только мыши черные, не птицы,
их будут писком яростным встречать..
– Не может быть, такого не случится,
– Не будет так, – кот говорит опять.
Но почему теперь молчит старуха?
Она-то знает все, и так грустна.
Но песня Лешего ее коснется слуха.
Все как всегда, очнулся мир от сна.
Живет и любит, все что в мире живо,
Неужто можно это все предать.
И Пан идет по лесу сиротливо,
От солнца щурясь, прячет он глаза
Василиса Прекрасная
Дочь Морского Царя
И хмурился князь – Василису украли.
Дракона ругал и отправил Вольгу
И не было в мире сильнее печали,