Последний отзыв
Так получилось, что книга ко мне попала в тяжелый эмоциональный кризис и многое мне дала. Написано актуально, тут многих полезных вещей, никакого злоу...
Далее
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Перо из крыла Ангела. Тайны творчества
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
От чаянья беды молчит,
отчаянье в себе подавит.
И снова с нами говорит,
пусть мир воинственный бездарен.
Но где-то у иной черты
и в полосе иного света
Над миром дивной красоты
он избран, чтобы слыть поэтом.
И вдохновение к нему
нисходит – боль и наказанье,
И этот свет, и эту тьмы
он видит в тишине от брани
Ушел, но только краткий миг,
и вечность будет за плечами…
Какой-то призрачный старик
от чаянья души не чает.
И с частью горести и лжи
расстанется, чтоб счастье ведать,
Но как душа его дрожит
в преддверье смерти и победы….
И в вечных отсветах огня
он тень и свет иной эпохи.
И снова смотри на меня
про рок забыв, пророк высокий,
В тумане, в сумраке тревог
один, забытый в поле воин,
И только век, и только бог
его внимания достоин…
Про рок устал он говорить,
да кто его теперь услышит?
И пусть во тьме свеча горит,
душа, дыша, взлетает выше
Из брани избран, чтобы стать
избранником судьбы и рока.
И на челе его печать
отверженного и пророка.
2.
На город опускается туман,
Окутал душу ужасом и снами,
Нам Лучезарный был однажды дан,
Что сделали мы с ним? И за словами,
Исполненными трусости и лжи,
Он гордый, стал однажды глыбой мрака,
И кот Баюн от ярости дрожит.
Но рукопись еще горит по знаку….
И все – таки от горя почернел,
Стал черным —черным наш Баюн прекрасный.
И тот, кто цепью золотой владел,
Исчез, и призывал нас всех напрасно.
И цепь иная полонит кота,
Он пленник Лукоморья-Люцифера,
Но где тот мир, где дивная черта,
И черт стал бесом, а Морена пела
О гибели, и содрогнулся мир,
Хранимый ими, рукопись сгорела,
Но только дуб священный перед ним,
Еще заря последняя алела.
И вот тогда, решив спасти от тьмы,
Явился иностранный к нам профессор,
Его на Соловки отправить мы
Хотели снова, пошленькая пьеса
Трагедией суровой обросла,
И головы шальные полетели,
Но в мире этом станет больше зла,
И больше бед, мы этого хотели.
Они уносят Гения опять.
Чтобы избавить от тоски и мрака.
И будет королева долго ждать,
Пока еще над миром этим драма
Не кончилось, отчаянный пророк
Про рок твердит, и падает устало,
Ну разве не настал еще тот срок,
Чтоб рыжий кот вернулся к нам сначала,
Потом и Лучезарный, а не мрак
Пришел в тот мир, о, жуткая година.
И мир ослеп от боли и от драм,
Когда его последний бес покинул….
Мы, наконец, осилим лабиринт,
Где все – тупик и нет пути иного.
Смотри—ка, снова рукопись горит.
И стало больше значить мысль и Слово.
И в тишине, у дальнего костра
Не ведьмы, берегини чаровали,
Лишь Очкастый мрачен был с утра,
А Темный позабыл про все печали,
А рыжий растворился до поры,
Нет бесов, черти – наше отраженье,
И там, в лесу, уже горят костры,
Огонь нам снова дарит воскрешенье…
И суть иную обрели слова,
Свеча костром Купальским обернулась,
отчаянье в себе подавит.
И снова с нами говорит,
пусть мир воинственный бездарен.
Но где-то у иной черты
и в полосе иного света
Над миром дивной красоты
он избран, чтобы слыть поэтом.
И вдохновение к нему
нисходит – боль и наказанье,
И этот свет, и эту тьмы
он видит в тишине от брани
Ушел, но только краткий миг,
и вечность будет за плечами…
Какой-то призрачный старик
от чаянья души не чает.
И с частью горести и лжи
расстанется, чтоб счастье ведать,
Но как душа его дрожит
в преддверье смерти и победы….
И в вечных отсветах огня
он тень и свет иной эпохи.
И снова смотри на меня
про рок забыв, пророк высокий,
В тумане, в сумраке тревог
один, забытый в поле воин,
И только век, и только бог
его внимания достоин…
Про рок устал он говорить,
да кто его теперь услышит?
И пусть во тьме свеча горит,
душа, дыша, взлетает выше
Из брани избран, чтобы стать
избранником судьбы и рока.
И на челе его печать
отверженного и пророка.
2.
На город опускается туман,
Окутал душу ужасом и снами,
Нам Лучезарный был однажды дан,
Что сделали мы с ним? И за словами,
Исполненными трусости и лжи,
Он гордый, стал однажды глыбой мрака,
И кот Баюн от ярости дрожит.
Но рукопись еще горит по знаку….
И все – таки от горя почернел,
Стал черным —черным наш Баюн прекрасный.
И тот, кто цепью золотой владел,
Исчез, и призывал нас всех напрасно.
И цепь иная полонит кота,
Он пленник Лукоморья-Люцифера,
Но где тот мир, где дивная черта,
И черт стал бесом, а Морена пела
О гибели, и содрогнулся мир,
Хранимый ими, рукопись сгорела,
Но только дуб священный перед ним,
Еще заря последняя алела.
И вот тогда, решив спасти от тьмы,
Явился иностранный к нам профессор,
Его на Соловки отправить мы
Хотели снова, пошленькая пьеса
Трагедией суровой обросла,
И головы шальные полетели,
Но в мире этом станет больше зла,
И больше бед, мы этого хотели.
Они уносят Гения опять.
Чтобы избавить от тоски и мрака.
И будет королева долго ждать,
Пока еще над миром этим драма
Не кончилось, отчаянный пророк
Про рок твердит, и падает устало,
Ну разве не настал еще тот срок,
Чтоб рыжий кот вернулся к нам сначала,
Потом и Лучезарный, а не мрак
Пришел в тот мир, о, жуткая година.
И мир ослеп от боли и от драм,
Когда его последний бес покинул….
Мы, наконец, осилим лабиринт,
Где все – тупик и нет пути иного.
Смотри—ка, снова рукопись горит.
И стало больше значить мысль и Слово.
И в тишине, у дальнего костра
Не ведьмы, берегини чаровали,
Лишь Очкастый мрачен был с утра,
А Темный позабыл про все печали,
А рыжий растворился до поры,
Нет бесов, черти – наше отраженье,
И там, в лесу, уже горят костры,
Огонь нам снова дарит воскрешенье…
И суть иную обрели слова,
Свеча костром Купальским обернулась,
Другие электронные книги автора Любовь Сушко
Последний отзыв
Так получилось, что книга ко мне попала в тяжелый эмоциональный кризис и многое мне дала. Написано актуально, тут многих полезных вещей, никакого злоу...
Далее