Разбитое зеркало. Демониада. Мистика 21-го века

На первой странице красовался он сам. И что самое удивительное в этой энциклопедии комментарии были недурственными. А что, явившись в этот мир, в это время неплохо наткнуться на небольшую заметку о себе любимом. Ему показалось, что и девушка заглянула в его книгу и с интересом читала вместе с ним

Демаб – ветхозаветный падший ангел, возглавивший восстание ангелов против Бога и в наказание сброшенный на землю.

Все точно, кто-то был посвящен в дела небесные, знал его страшную тайну и решил поведать о ней миру. Он остановился и посмотрел на девушку:

– Это правда, я там был, – подтвердил он, – они не соврали, только как же давно все это было, ты и представить себе не можешь.

Он снова оборотил свой взгляд на книгу и прочитал дальше:

– Обреченный на бессмертие, он напрасно ищет гибели:

Вдруг налетела на солнце заблудшая в бездне планета,

Час ей настал разрушенья.. она уж дымилась и рдела…

К ней полетел Ангел войны, разрушиться вкупе надеясь…

Дымом она разлетелась, но, ах! Не погиб наш герой, уцелел

– Красиво, – тяжело вздохнул он, – вот за что я любил поэтов твоего времени, хотя грустно все время думать о прошлом, не стоит о грустном, дорогая. Жизнь продолжается, и солнце светит так ярко, так чего нам грустить. Жаль, что ты не сможешь подняться со скамейки, а то мы бы прогулялись по ночному городу, я пригласил бы тебя на свидание.

Она, кажется, улыбнулась, принимая приглашение, хотела сказать, что иногда гуляет, вот было жен недавно странное происшествие, о котором даже в сети был написан не один пост.

Он не сразу заметил, погруженный в собственное прошлое, что его вместе с девушкой фотографировал какой-то мужик, явно профессионал. Он взглянул в окошко своей камеры, потом еще раз на него, стал странно бледным, словно готов был тут же грохнуться перед ними в обморок, но попятился и пошел прочь очень быстро, не оглядываясь.

– Вот видишь, дорогуша, какое я неизгладимое впечатление даже на солидных мужиков произвожу, хотя и от этого уже устал, это актеры носятся со своей сомнительной славой, а мне она до чертиков надоела. В нашей вечности устанешь от любой славы. Демабу казалось, что девушка его прекрасно поняла, пусть и не так долго, как он, но она тоже испытывала что- то подобное

Он поднялся, распрямился и отправился прочь, размахивая черной книгой, в которой красовался на самой первой странице.

И на самом деле, у него было еще столько дел в мире этом. И хорошо, что этот тип, который увидел, а вернее не увидел его первым, не стал докапываться, сообщать в органы, которым, вероятно, не было дела теперь до всех иностранцев. Его не нужно было сталкивать под трамвай, но и самих трамваев нигде поблизости он не видел. Как все-таки изменился этот мир, в который он пришел в этот полдень, шагнув из трещины разбитого зеркала в реальность.

Впрочем, что такое реальность, а что иллюзия, никому неизвестно, и даже сам Демон вечной войны не пытался в этом разбираться.

Но в этом мире, где скоро появятся и все остальные, сброшенные с небес, когда они подняли восстания, события должны были происходить невероятные, уж он о том позаботиться обязательно. И вот когда они соберутся на берегу Иртыша, он и поведает им страшную тайну, тогда они и решат, стоит ли им возвращаться назад.

Глава 4 Происшествие на Любинском несколько месяцев назад

Ночь черным крылом закрыла половину Любинского проспекта, словно старалась отрезать его от остального мира.

Только силуэты людей и призраков появлялись то там, то тут.

Луна осветила начало проспекта, скамейку на которой по-прежнему, несмотря на такой поздний час, сидела с раскрытой книжкой стихов девушка в бальном платье…

Наверное, от яркой луны она прикрывалась зонтиком и грустила.

Любаша, жена генерал губернатора была грустна, ей хотелось отправиться туда в парк, затеряться в тенистой аллее, хоть недолго побыть в одиночестве. А вот приходилось день и ночь, что за странная причуда, сидеть на железной скамейке и ждать, ждать чего-то… Может быть Афродиту, которая должна была воскресить ее, но это при условии, что скульптор влюбился бы в нее так, что жить без нее бы не смог. Но могла ли она на такое рассчитывать? Скорее всего, нет. Судьба ее была печальна с самого начала, такой она и осталась в своем бессмертии.

Скульптор был счастлив, доволен жизнью, творческим взлетом, своей веселой женой поэтессой – душой их кампании, ему не о чем было жалеть и не о чем мечтать – удача не отступала от него, наверное, родился в рубашке.

Заказ на скульптуру он принял скорее чтобы доказать своему сопернику – неудачнику, что получит его он, а не тот, кто может быть и сделал бы работу лучше, да кто же ему даст эту работу.

И он сотворил чудо, превзошел себя… Его работа стала знаком —символом города, связала воедино разные времена…

Он не подумал только о грустной девушке, обреченной сидеть под дождем и холодом, печальной улыбкой встречая и провожая прохожих.

№№№№№№№№

Дружная толпа живописцев вывалилась из мастерской, расположенной как раз напротив знаменитой скульптуры, они остановились перед ней, каждый что-то попытался сказать:

– Бедняжка, муж вздорный старик страшно ревновал, и вот теперь такая участь, сиди и любуйся на мир

– Говорят, она ему не изменяла, да и теперь ей не изменить даже позы, намертво к скамейке прикована.

– Такая молодая и такая печальная, бедная, бедная Любаша.

– Но Мишель хорошо постарался, она прекрасна.

Веселье куда-то улетучилось, и творцы поспешили каждый в свою сторону, пора немного передохнуть.

Скульптор Мишель Сергеев задержался в своей мастерской. Он долго беседовал по телефону с какой-то Незнакомкой. Она просила его о чем-то. А он никак не мог понять, что собственно нужно этой даме, которую он в глаза никогда не видел. Но вечером она набирала его номер, говорила о памятнике мужу генералу, и когда он назначал ей встречу, все время уклонялась от свидания.

– Но как же я смогу исполнить заказ, если вы не видели даже эскизы? —удивлялся скульптор.

В этом месте видно села батарея в телефоне, и он с чувством исполненного долга, вырвался на Любинский, отметив, что в мастерских нет ни одной живой души, на него как-то печально взирали только скульптуры…

На этот раз стало немного жутко от этих взглядов, и он рванулся на воздух, вспомнив, что там непременно столкнется с главным своим творением – Любашей…

Ему все время казалось, что она просит его о чем-то, и он даже догадывался о чем, но не хотел думать о том. Это все иллюзии, сны, фантазии, мифы о Пигмалионе.

Мишель любил живых, капризных и непокорных женщин, и не представлял себя, что слепил бы ее такой, какой хотел, а потом бы жил маялся. Мишель не мог отвечать за всех мужчин, но не сомневался, что сам он никогда не знал, чего именно хотел, даже когда это касается полотен, а что говорить о людях, да еще о женщинах, вечно изменных и непостоянных.

Нет, тут он всегда отдавался в руки судьбы – какая женщина будет, такой пусть остается.

№№№№№№№№№

Луна блестела яростно…

Наверное, древний бог Див решил ослепить его и заставить забыть обо всем, что было… А это значит. Но Мишель не успел подумать о том, что это могло значить, и дорогу перейти не успел. Навстречу ему порхнула Незнакомка. Она была так легка и прекрасна. Она именно летела к нему… А наряд, что за наряд. Неужели снимали какой-то исторический фильм. Странно, что не было съемочной группы и режиссера, и всех тех, кто должен быть на съемках, но ничего удивительного, ведь фильмы часто снимают ночью, чтобы не останавливать движение. А Любинский даже менять не нужно, конец 19 —начало 20 века во всей красе, бери и снимай фильм…

Но как он оказался на съемочной площадке? Какой черт его сюда толкнул?

– Отпусти меня, мой друг, – услышал он голос, от которого кругом пошла голова, – я твоя пленница, но ведь это невозможно, это такой кошмар.

– Но разве я держу тебя? – просто спросил он.

– Даже Атланту захотелось немного побыть свободным, и он пытался переложить свою ношу на плечи Гераклу, а я только слабая женщина.

Мишель, наконец, посмотрел в прекрасные печальные глаза Незнакомки.