Лабиринт Минотавра. Герои, боги и чудовища

Конечно, страх роился в ее душе. Ведь все было просто на словах, а когда все это надо было осуществить. Она не верила в то, что Лучезарный может от нее отказаться. Но не стоило сильно надеяться на то, что он возьмет и сразу согласится. Да еще в такой день, значит, надо было ничего ему не говорить, выдать себя за другую, за ту, на которой он хотел жениться, и, хотя Климента вовсе не хотела становиться Персой, ей было противно все это, ее пожирала зависть и злость, но ведь у нее не было никакого выхода.

– Завтра будет поздно, – твердила она, когда двигалась в сторону его чертогов, и по дороге ей удалось себя в том убедить.

Но чем ближе она подходила к покоям возлюбленного, тем яснее понимала, что она не может быть собой в такой ответственный момент, она должна быть другой, как бы странно это не звучало. Хитрая дева решила все изменить до неузнаваемости, чтобы никто ни о чем не догадался.

Тайна откроется потом, когда она убедится в том, что беременна, если этого не случится, то ничего не получится, и ей от всего придется отказаться раз и навсегда. Но не надо думать о плохом, у нее все получится, ведь она так страстно желает этого. И вот тогда она скажет о том, что была в покоях у Гелиоса, спала с ним и ребенок – его ребенок, плод если не любви, то страсти, внезапно их обоих охватившей. И самое главное, он должен выбрать, с кем он останется.

Но если даже он останется с Персой, и тогда она будет с ребенком, с его сыном, и он не сможет оставить их просто так. Он будет следить за сыном, помогать ему, а за это время она что-то придумает, обязательно придумает.

№№

В те времена Зевс еще не испепелил Семелу. И самого Зевса пока не было на свете. А потому и страшную историю никто не мог знать и на себя примерить, но Климента понимала, что такое может случиться. Тот, кто полыхает так, что освещает и согревает всю землю, может расправиться с ней, но она не слишком этого боялась, потому что лучше сгореть ясным пламенем, чем оставаться в одиночестве и без Лучезарного. Вот с такой решимостью она и шагнула в его покои. Там все было тихо и спокойно, хорошо, что она пришла еще до его появления и оказалась тут в то самое время, когда можно было укрыться от любопытных глаз, и потом, тот, кто освещает тьму, вряд ли сам может видеть хорошо то, что вокруг него происходит. Нет, у нее должно все получиться. Кажется, его явления она ждала целую вечность. Но вот уже все пришло в движение, и страшно усталый, но счастливый, обойдя всю землю, Гелиос появился в своих покоях.

Погасли его лучи, дома он не собирался сиять и светить, и комната снова погрузилась во мрак. Он шагнул к постели и только в тот момент обнаружил, что в постели его кто-то есть.

– Ты решила провести эту ночь со мной? – обратился он к Персе, понимая, что только она может сюда пожаловать. Это его явно обрадовало, хотя и оказалось неожиданным.

Климента что-то пробормотала, ей вовсе не хотелось, чтобы он узнал ее голос. Пусть до утра он остается в неведении, а там будет видно, что делать дальше. Обошлось, он опустился на ложе рядом с ней. Кажется, ничего не заметил, хотя они были такими разными, но он ничего не видел и не чувствовал, никакой разницы. Сам виноват, и нечего все сваливать на бедных девиц, когда ты и не подозреваешь, с кем оказался в одной постели, то вовсе не девицы в том виноваты.

Так для соперницы и разрушительницы покоя сестры все началось, и как она могла тогда думать, все было улучено. Никаких трудностей не возникло, ей просто надо было уйти вовремя. Это была по-настоящему волшебная ночь.

Ночь может укрыть все коварные тайны,

И спрятать в тумане иные грехи.

Очнись и скажи, что все было случайно,

Найди оправданье, ему уступи.

А утром уйди незаметно оттуда,

И жди пока тайное явным вернется.

И это надежда, надежда на чудо,

Печалью и радостью вдруг обернется.

Эрида молчит, если сделано дело,

И все, что подменой грозит роковой,

Она -то устроит спокойно и смело,

Ты будешь с ним снова, но что же с тобой.

Уж коли решила ты плыть, не сдаваться,

Куда отступать, в череве плод от него,

Ночь может укрыть и пора бы подняться,

И им отомстить, за себя, за него.

Но это потом, а пока виновато

Лепечет сестричка о том, что в тот час

Она заблудилась, за это расплата

Младенец, и свяжет навечно он вас.

Пусть Перса ночами глухими рыдает,

Пусть матушка злится, настанет твой час,

Младенца тебе Лучезарный подарит,

Он свяжет навеки обманщики, вас

Глава 7 И была ночь, и было утро

Если Гелиос ничего не заметил, то Эрида внимательно следила за тем, что творилось там теперь, потому что это был ее звездный час, в какие еще века и времена могло случиться что-то подобное.

Она как-то поколдовала немного, чтобы опьянел от всего происходящего Гелиос, хотелось затмение поселить в его душе, но больших усилий для этого не требовалось. Как вскоре она поняла, с ним легко было справиться и без всякой особой магии. Это с богами не знаешь, что делать и как быть с Титанами все значительно проще.

Но и ее подопечная молодец, сильная, смелая, бесстрашная, Эрида не могла оттуда видеть, как тряслись коленки Клименты, как она едва дышала и напрасно пыталась совладать с собой, хотя это можно было списать на страсть, но скорее было похоже на страх, переходящий в тихий ужас. Но детали от богини ускользнули, ведь на расстоянии видится только самое главное. Эрида видела, что в сиянии тьмы Лучезарный соединился с другой. Если бы бедняжка Перса могла это видеть, но она, к ее же счастью, ни о чем даже не догадывалась. Вот и пусть живет в неведении, это не последняя ночь и не последняя измена, которую ей еще продеться пережить. Так всегда было и будет в этом странном мире.

Правда, было и не слишком приятное явление, когда Гелиос называл ее Персой и обнимал так страстно, потому что верил в то, что он остается с ее сестрой, но это мелочи. Он не сможет ничего сделать, а потом и признаться во всем не захочет и не решится.

Ждать пришлось довольно долго, но богиня решила дождаться свою подопечную, чтобы поговорить немного с ней и похвалить за то, что она хорошо справилась со всем, что от нее требовалось. Но это они там времени не замечали, для нее оно тянулось очень долго, и все больше и больше ей хотелось поменяться местами с Клим, оказаться на ее месте и хотя бы получить от всего этого удовольствие, а не прозябать тут в сводящем с ума ожидании. Но Эрида прекрасно понимала, что она не может этого сделать, хотя справилась бы не хуже той самой девицы, уж она ли не знает, как обмануть и обморочить любого. А в постели это сделать еще проще, чем во всех иных местах.

№

Наконец Разлучница появилась и чуть ли не упала в объятья богини раздора. Хорошо, что ей не пришлось долго объяснять, она все понимала с полуслова, на том они пока и расстались, обе еще не знали самого главного, есть ли ребенок в чреве у Клим или придется повторить все это еще раз, пока он там не появится, потому что это самое главное. Но если внимательнее присмотреться к девице, то понятно, что она согласиться побывать там снова и снова, потому что сияла от радости. Ей явно понравилось все, что там с ней происходило. Ну значит жених был не так плох в постели, с одной стороны это хорошо, а с другой скверно, проблемы у них могут быть и дальше. И то, что казалось легкой шалостью, может со временем стать большой бедой.

Эрида удалилась на небеса, в свои чертоги, она чувствовала если не досаду, богиня не могла долго предаваться унынию, то усталость. А потом, там, у себя, она говорила пряхам и тем, кто там оказался в тот момент, о том, что потомство сестер все время будут соперничать и бороться за власть. А дети наложницы, понимая, что им не может достаться то, что полагается детям его жены, особенно яростно будут бороться с этими, другими.

– Ну и пусть так, разве напрасно меня считают богиней раздора, надо это просто подтвердить на деле.

Все, что произошло в покоях Гелиоса с Клим они обсудили позднее, как только снова встретились. Теперь, когда прошло время, обо всем можно было поговорить спокойно

– Чего ты хочешь еще? – спросила она у Клименты

– Чтобы он назвал меня моим именем, когда будет со мной в постели, мне это нужно слышать и знать, – дерзко отвечала та, и так взглянула на богиню, словно та появилась на свет именно для того, чтобы исполнять все ее капризы и желания.

Эрида едва скрывала ярость, за кого девица ее принимает, интересно, ее срочно надо поставить на место. Не будет смертная командовать богиней, да еще богиней раздора. Но вслух она только произнесла:

– Не проси слишком многого, иначе и малого не получишь. И запомни это золотое правило раз и навсегда.