Уроки лирики. Анализ стихотворения

И вой раздался в тучах, вой,

И визг из пропасти глухой,

И с жизнью в хищном споре

Приникла смерть к Леноре.

Словно заповедь мудрого учителя звучат слова поэта, обращенные не к погубленной девушке, а ко всем нам:

Терпи, пусть горестен твой век,

Смирись пред богом, человек,

Прах будет взят могилой,

А душу бог помилуй.

Но и после такого завещания мы оставались неразумны, и нам всегда хотелось многого, и кажется, что еще немного, и невозможное станет возможным, а в мире, где можно потерять не только тело, но и бессмертную душу, о главном мы задумываемся поздно.

О том же говорит, не успокоившись, поэт в русском варианте «Леноры», у него появляется баллада «Людмила». И снова повторят мать:

О, Людмила, грех роптанье,

Скорбь – создателя посланье,

Зла создатель не творит,

Мертвых сон не воскресит.

А дальше она говорит о том, что страданье в жизни – только короткий миг, а потом смирные получают рай, а бунтующие – ад. Но и Людмила идет за любимым, который явился за ней в полночь, и путь их ведет к келье гробовой. Немного изменил поэт последние строки:

Смертных ропот безрассуден,

Царь всевышний правосуден,

Твой услышал стон творец,

Час твой бил, настал конец.

Приговор на этот раз звучит еще более резко и сурово. Но не мог на таком финале остановиться поэт. И как Данте, после ада заговоривший о рае, он пишет в утешение всем свою «Светлану». Здесь все начинается по-иному. Другим стало и взаимодействие с силами тьмы – девушки гадают, заглядывая за грани бытия, и тоже должны быть наказаны за такое любопытство. И зеркало, и свеча, готовы их переправить из одного измерения в другое, а когда человек снимает крест, то перед духами ада он оказывается особенно неуязвим:

Темно в зеркале; кругом

Мертвое молчание

Свечка трепетным огнем

Чуть лиет сияние.

Но страх у героини смешан с любопытством. Поэт знает, что не стоит пытать судьбу, она этого не любит и обязательно отомстит любопытным. И они уносятся в метель, рядом вьется черный ворон, все здесь говорит об ином мире. В избушке она видит гроб, но после молитвы пробуждается. И мы понимаем, что все кошмары ей только снились. Светлана пытается понять, что может значить этот сон, но у нее остается время для того, чтобы все исправить. Судьба благосклонна к тому, кто на нее не ропщет, – уверяет нас поэт.

Так в творчестве стремившегося к совершенству В. И. Жуковского появились три женских портрета, отразились три судьбы. И мы задумываемся о том, что каждый сам создает свой ад и свой рай в душе, во снах, видениях, душах наших он существовал во все времена. Бунт разрушителен для любой души. И жаль, что мы не услышали их заветов. Их великолепные творения так и остались несбыточными сказками. Но это не их вина, а наша беда. Так с кем мы сегодня останемся, с Леонрой, летящей в пропасть, с упрямой Людмилой или милой Светланой, единственной героиней, оставшейся в живых?

Урок 2 Э. По Тайна ворона

Окунувшись в Баллады В. А. Жуковского, и оригинальные и переводные, можно только подивиться тому уровню, который достигла поэзия к тому времени. В 19 веке, когда русская литература только зарождалась, век недаром называли золотым, это был невероятный скачок в развитии. Но это в России, значительно отставшей от мирового уровня. В Европе к тому времени литература достигла настоящих вершин. Уже в веке 18 появляются классические текст и авторы, которые останутся в веках. И среди них, конечно, Эдгар По, таинственный и великолепный – прославивший Америку на века. Самая его знаменитая Баллада «Ворон», не только переведена на многие языки мира, но и нет, наверное, крупного русского поэта, который не переводил ее снова и снова, особенно она была популярна в серебряном веке. Можно отдельно исследовать и сравнивать переводы, и это тоже интересная работа, но нам пока надо заглянуть в сюжет Ворона, по популярности он сравниться разве только с «Фаустом» Гете. Но что же такого было в этом тексте, что он снова заставляет нас к нему возвращаться.

У меня перед глазами перевод К. Бальмонта, так как именно он все мифические сюжеты чувствовал лучше многих. И так, что же там происходит? Конечно, полночь, старинные книги по колдовству и магии, внезапный стук.

Будто кто-то постучался – постучался в дверь ко мне

«Это, верно, – прошептал я, – гость в полночной тишине,

Гость стучится в дверь ко мне».

Хотя действие происходит и не в лесу, но старинные замки тоже наводят страх, переходящий в ужас. С первых строчек нас охватывает жуть. Да, в природе поздняя осень – пора всеобщего увяданья, а в замке – тлеющие в камине огни.

Герой страдает по покинувшей его любимой, которую зовут Ленора, и все его усилия направлены на то, чтобы вернуть ее назад, отсюда и обращение к колдовским книгам, и таинственные обряды. И герой распахивает дверь для неведомого гостя. Но за дверью никого нет в такой поздний час. Снова раздается стук, и на этот раз в окно влетает ворон.

Это посланник того, к кому обращался наш герой. И он появляется после заключения договора. В различных вариантах это может черный кот, черный пес – пудель чаще всего, или черный ворон – помощники Мефистофеля. Так зачем же он появился здесь в такой поздний час?

Не склонился он учтиво, но, как лорд, вошел спесиво

И, взмахнув крылом лениво, в пышной важности своей

Он взлетел на бюст Паллады, что над дверью был моей,

Он взлетел – и сел над ней.

Ворон сразу выбрал богиню, которой в древности верно служил, и это была Афина Паллада. Он и тут сразу узнает ее. Ворон говорящий, но произносит он только одно слово «Никогда». И его в каждом конкретном случае можно трактовать по-разному.

Герой пытается угадать значение этого слова, когда он так отвечает на самые волнующие его вопросы, о том, что он не найдет забвения, что подобно Данте он не встретит свою Ленору даже в раю, а главное, что сам ворон его теперь никогда не покинет. Довольно страшно и жутко становится на душе после таких заявлений.

Он глядит уединенный, словно демон полусонный,

Свет струится, тень ложится, на полу дрожит всегда.

И душа моя из тени, что волнуется всегда,

Не восстанет никогда

Атмосфера становится все мрачнее от строфы к строфе. И для тех, кто уже знает Фауста, Ворон стал заключительный аккордом и еще одним откровением. Конечно, он совпал с тематикой серебряного века, ведь там царила не столько романтика, сколько любимая символистами мистика. А в балладе ее больше, чем достаточно

У А. Блока, который Ворона не переводил, есть оригинальная стихотворение с эпиграфом из Э. По, где снова появляется Мефистофель, вызываемый героем, чтобы заключить сделку и подарить ему вечную молодость, но в конце концов бес отказывается от этого сам, повторяя, что возврата нет…

И снова все то же самое

Ночь без той, зовут кого