Воин грозного князя. Сказ об Илье Муромце и Соловье-разбойнике

А князь так далек в реальности, почти как бог. Может он и появится перед кем-то ночью тайком, чтобы позабавиться, устав от своей пышной обыденности, но ни за что не вернется туда во второй раз, и не признается, что это был именно он. Никогда не поступит так князь в жизни, только в сказках да чудесных снах такое и может вдруг приключиться.

В Карачарове ее все считали чудной мечтательницей, не от мира сего. И когда Арина стала рассказывать знакомым о сне своем, выдавая его чуть ли не за реальность, никто ей не поверил, даже самые доброжелательные женщины.

– Любой из наших мужиков готов себя за великого князя выдать, хотя бы себе в утешение, а если такая дурочка как ты в то поверит, вот ему и радость великая, но настоящий князь так далек от нас, что и целая жизнь пролетит, а мы его не увидим никогда, об этом думать даже не стоит, что время зря терять. А потом, когда размечтаешься, обычные то тебе противны будут, так одна век вековать и останешься, – увещевали ее девицы постарше да посмышленнее.

Мечтание – пустое занятие, ей и мать о том прежде говаривала, не стоило на него и время тратить. Она просила, чтобы искала она себе парней не на одну ночь, а таких, которые потом могли мужьями хорошими стать. Пусть он будет побогаче, да посильнее, чтобы защитить их смог в случае необходимости.

Но, смеясь над ней и радуясь собственной приземленности и деловитости, иногда, пусть и совсем немного, они все-таки завидовали Арине, если она может мечтать, и менять свою жизнь к лучшему хотя бы в мечтах своих, разве это так плохо? А если у них только бесконечный труд и простые радости, да ревность яростная, потому что не только князей, но и простых мужиков увести могут, то душа со временем опустошается, а потом остаются одни сожаления о том, что могло быть, но так и не случилось.

Эта же полоумная себя хоть мечтаниями своими утешить может – это не полная пустота и безысходность. Неизвестно потому, кому из них больше повезло. Она живет в мечтах своих и княгиней себя видит.

– Ярополк, – еще какое-то время повторяла она имя сына князя Святослава, того, кто и должен был занять великий стол после его ухода в мир их предков.

И смотрела она на своего здорового, но странно неподвижного ребенка.

С тревогой спрашивала Арина у старух, что с ним такое, почему он не похож на остальных детей, которых и видеть и нянчить ей, как и каждой девке, приходилось немало. Они разводили руками и говорили, что у мальчика какой-то недуг, хотя он не плачет и признаков болезни не чувствуется.

Тело его вроде и здорово, но неподвижно.

– Видно тайно от всего мира ты с кем-то странным время проводила, – бросила ей в сердцах старуха, – наши-то парни все двигаются, и ни у кого ничего такого не бывало, я весь свой век роды – то у бабок их и матерей принимала, ни разу такого до тебя не было.

Это Лада хотела показать тебе, что недовольна она и тобой и избранником твоим.

Ничего не говорила им Арина об отце ребенка, но все новые и новые жертвы приносила она и Живе, и Ладе и умоляла их избавить малыша от недуга горького и страшного.

– Пусть встанет он на ножки, пусть не лежит, будто бревно в колыбели своей. Пусть больше будет похож он на живого, чем на мертвого, если ему было позволено увидеть белый свет, – приговаривала несчастная баба.

Она думала о том, как отправится вместе с ним в град Киев, в тот самый княжеский дворец, как покажет князю его сына. И может он позволит им оставаться там навсегда рядом с ним самим, если его память не подведет, вспомнит он о той ночи и признает сына своего. А ведь она не какую-нибудь строптивую девчонку, а сына ему родила, каждая ли может такой подарок бесценный для князя принести. И не так она за несколько лет изменится, чтобы он не узнал ее, не вспомнил о том, как был с ней в ту самую ночь.

Но мечтаниям ее сбыть не суждено было, и не только потому, что мальчик, несмотря на все травы и чары ведьмы, а она все, что знала, перепробовала, не поднимался с постели. Но до Карачарова дошли страшные слухи о том, что Ярополк женился на дочери викинга, ставшего князем в Полоцке Рогволода.

Зарыдала беззвучно в тот вечер Арина, если он еще и не женился, то скоро жениться – дыма без огня не бывает, и значит, есть у нее сын или нет, ей навсегда только наложницей оставаться придется. Знатная и гордая девица вряд ли позволит приблизиться к дому их, а она и служанкой в том дворце быть не сможет, не только княгиней.

Будь он проклят, Окаянный, – бросила она в сердцах, тому, кто и думать о ней давно забыл, если вообще когда-то помнил. Она еще раз убедилась в том, что все случается не так как задумано было, как ей того хотелось.

А следующее известие было еще печальнее. Вместе со всеми в Карачарове она узнала, о том, что князь Ярополк зверски убит по приказу сына рабыни княгини Ольги, и тот поспешно воцарился в княжеском дворце.

– Мои проклятия сбылись – он не достался никому, – промелькнуло в голове у девицы. И она услышала, как проклинают всех детей рабынь, которых они с князьями прижили, за то, что они лезут, куда не следует, и только беду и бесчинства людям принести могут.

Припомнил и ей кто-то рассказы про сон в княжеском дворце. И она поняла, что и ее они всегда осуждали, даже не зная ничего наверняка, а если бы узнали, страшно даже подумать о том, что было бы с ней и с ее сыном. И пожалела она о том, что о сне проговорилась, а если кто-то догадается, что не сон это был? Тогда беды и Илье ее не миновать.

– Если бы знал князь Святослав, как плачевно все с выродком его закончится, может быть еще в колыбели бы удушил он его, – слышала она голос старика, которого особенно возмутило все, что в стольном граде тогда совершалось. И только сжалась от слов таких ее душа в комок, слова молвить не могла она.

А старик Никита, прищурившись, все еще смотрел на нее насмешливо. И кажется, знал он, обо всем догадывался. Ему была известна история о таинственном свидании. И так как ни один из местных мужиков отцовства своего не признавал, и она ничего не говорила, даже намека никакого не было на того, кто мог им оказаться, то он склонен был поверить в то, что это был чужак и не таким простым он мог оказаться.

И он считал своим долгом попрекнуть ее.

– Князья может, и живут красиво, – рассуждал он в тот момент, да коротка чаще всего жизнь у них, лучше подольше простым смертным побыть.

Ничего она ему на это не ответила. Да и что тут скажешь?

ГЛАВА 5 ТОСКА И ГОРЕСТИ

Она прибежала в слезах к люльке своего ребенка. Всего, что угодно ожидала Арина. Она готова была разлучиться с ним, когда он подрастет, прибыть с ним в Киев, и отдать его князю по первому требованию, а если нет, просто показать ему князя и сказать:

– Смотри, Илюша, вот твой отец. Она надеялась на какое-то чудо, которое сблизит их и успокоит тревоги, таившиеся в душе ее. И они узнают друг друга и полюбят, потому что ее сына невозможно было не любить. Но с этого черного дня ей стало понятно: на этом свете не только не побудут они рядом, но и просто на минутку увидеться им не придется – они разлучены еще до встречи, и вечной окажется эта разлука.

– Сын рабыни, проклятый сын рабыни, – думала она о Владимире, – это его рук дело. И в те минуты, попадись он ей, она сама голыми руками задушила бы его. Он добился того, что не было ему обещано при рождении, но сколько же людей должны были из-за этого пострадать.

Смерть князя заставила вернуться домой в Карачаров воина Ивана, который верой и правдой служил Ярополку, до последнего его дыхание, и то, о чем они только говорили, видел своими глазами. Он наотрез отказался служить сыну рабыни, хотя Владимир всех воинов брата оставил при себе и был с ними особенно милостив. Их связывала страшная тайна. И они навсегда должны были оставаться, верны друг другу.

Иван же вернулся домой и стал обустраиваться в своем родном поселке, решив забыть навсегда о том, что случилось в столице. Это он, когда-то тайно прибыв вместе со своим князем на празднество, тайком показал ему ту, с которой жил с детства по соседству, и тайно был в нее влюблен, а это и оказалась Арина. А потом он только догадываться мог, куда она вместе с князем пропала. Но ни ей, ни князю и слова он сказать не посмел в ту пору. И, вернувшись в Киев, ни разу не говорили они с князем о том, что в Карачарове произошло.

Он знал лучше других обиды и крутой княжеский норов, а когда князя положили на погребальный костер, понял он, что до беды и до погреба дойдет, если с подлецом-Владимиром хоть на какой-то срок останется.

Как только вернулся воин в родные места, то одной из первых узнал новость о том, что у любимой его Арины родился сын. И вспомнились все события прошлые, он почти не сомневался в том, кто был отцом этого ребенка. И поразмыслив немного, он даже обрадовался тому, что это мог быть сын убитого его несчастного князя.

– Сам Перун велел мне вырастить воина, который рано или поздно отомстит за отца своего и сокрушит вероломного убийцу, Ярополк снова будет с нами, он не оставит нас, пока его мальчик жив.

Если же вспомнить о том, насколько дорога ему была девица, то решилось все еще при первой встрече. Так беда обернулась для Арины благом, и у нее появился верный и надежный муж, да такой, о котором ее подруги могли только мечтать напрасно.

Он был серьезен и молчалив. По ее глазам все понял сразу. Она же не лгала и не изворачивалась, придумывая какие-то невероятные истории, даже замуж за него не особенно выходить хотела, хотя и знала, что никакой другой мужчина не решится взять ее. Если бы вешалась на шею Арина, бегала за ним, умоляла, может быть и стал бы Иван сомневаться, а так он по-мужски тверд оказался, и все решилось само собой. Он взглянул в люльку, где спокойно спал сын Ярополка. Ему показалось, что невинно убиенный князь снова вернулся к ним, подрастет и возьмет в руки меч свой.

И еще он видел его во сне, тот порадовался его решению и просил заботиться о сыне его, что Иван сделал бы и без всякой его просьбы.

Многие девицы, видевшие его своим мужем, взбеленились, когда узнали о его решении. Немало упреков было Ивану и от родных его, они говорили о том, что он скверно со своей судьбой обошелся. Но никого не собирался слушать воин. И назвал он мальчика своим сыном. На недостаток его – неподвижность – внимания он обращать не стал, и был уверен, что все произойдет в свой час. Он изнурял его какими-то тренировками, так, что сердце материнское разрывалось на части, она уходила подальше, чтобы не видеть, как он издевается над ее сыном. И если бы не доверяла она ему полностью, то давно бы прогнала прочь. Но она верила в то, что ничего худого этот воин, который так ее любит, ребенку не сделает. Большая часть времени, когда не был в поле Иван, уходила на мальчика, но из-за этого она тоже не смела ропать, желая только увидеть его целым и невредимым.

Она так привыкла к Ивану, что уже боялась потерять мужа своего, и жизни своей без него не представляла, да и девицы – бывшие ее соперницы видели, каким прекрасным мужем и отцом он оказался, от этого обиды их становились еще сильнее.

№№№№№№

За это время несколько раз ведьма и бес по отдельности навещали Илью, не говоря ничего друг другу о своих намерениях. Но они оба все меньше были склонны верить в то, что Перун просто над ними посмеялся. Перед ними в один прекрасный момент должен был появиться герой. И Ивана он привел сюда не случайно.

Но какая-то невиданная сила подсказала им, что он необычен. И ждать можно самых невероятных вещей. В любой день что-то невероятное произойти может.

Они точно знали, что в один прекрасный день он встанет и пойдет. Все в старом мире повторяется. Ведьма потом говорила с Ягой и Бесом о том, чей он сын на самом деле. И они оба перенеслись во дворец в Киев, где все к тому моменту переменилось до неузнаваемости.

– Почему ты позволил этому проходимцу убить настоящего князя? – спрашивала она у беса, явно преувеличивая его возможности

– Словно я мог позволять или не позволять, – усмехнулся бес, хотя ее упреки и льстили ему. Но она на самом деле не знала до конца, на что он может быть способен.

Но оба они знали, что если ему и не отпущена такая власть, то пакостей он наделать мог немало, например, за два шага до преступления своего Владимир свалился бы с коня, сломал себе шею и навсегда исчез бы с лица земли. И если бы даже все боги вместе захотели уличить его, он нашел бы как выкрутиться, что сказать им в ответ. Но он ничего не предпринял. И это для нее было настоящей загадкой. Но и сам бес не только старой карге, но и себе самому объяснить этого никак не мог.

– Захотел перемен, умы их побудоражить хотел, – упрекала она его, – и ладно боги, но разве ты сам не ведаешь, к чем такое привести может, ни дна, ни покрышки потом не будет.

– Тебе переживать нечего, – отвечал он ведьме, – чтобы с богами не происходило, черти, и ведьмы никуда не денутся, – поддразнил он ее, и так печально стало на душе у него, так горько, что выть хотелось. Но долго переживать она не собиралась. Почему она должна из-за богов, которые на нее никакого внимания не обращают, так расстраиваться. Пусть они сами о себе позаботятся.

И она еще посмотрит, что и как у них получиться может.