Перо мне ангел бросит,
чтоб снова написать,
Как надвигалась осень,
как странно восставать
Искать еще причины,
и жить в немом пылу
Во власти ли мужчины
томиться на пиру,
Ночь кажется кошмаром,
и надо пережить,
И в этом мире старом
еще придется быть.
Искать пути к рассвету,
к закату уходя,
Плестись в конце кометы
в том сумраке дождя
«И там, где все сегодня еле дышит…»
И там, где все сегодня еле дышит,
И корчится от боли роковой,
Она в Париже, и она не слышит,
Того, что здесь, Марина, бог с тобой.
Зачем тебе безумная Европа.
К чему тебе тот мрак ее и свет,
И старых замков раздраженный ропот,
И извращенья в наслоенье лет.
Нам дела нет до их безумств и лени.
У нас свой путь, не приживемся там,
И все победы, все твои сомненья
Плывут упрямо к этим берегам.
Их башни косы, короли их немы,
Дочь Ярослава не смогла понять,
То серое отчаянное небо,
И развлечений пошлых короля.
И ты себя испытывать готова,
На прочность в этом смраде площадей,
Проносится весь мир, и только Слово
Над ним царит в иллюзии теней.
Вот потому в печальный час расплаты,
Мы снова возвращаемся домой,
И голос гуслей нас ведет куда-то,
В лес заповедный манит за собой.
И заглушая визги клавесина,
Они в душе отчетливо звучат,
И только здесь воскресшая Марина
Опять поет, забыв про боль утрат.
Она поет о страсти и расплате,
И видит там погасшие костры,
И прах тех ведьм сознание охватит,
Ее не отпуская до поры.
И сколько бы мы там не колесили,
И не влюблялись снова в миражи,
Мы есть и будем только здесь в России
Не выживать, мой друг, писать и жить.
И возвращаясь к будням и ненастью.
И понимая, что исхода нет,
Мы ждем и верим, только лучик счастья
Оставит на твореньях наших след.
«Он уезжал, куда не ведал сам…»
Он уезжал, куда не ведал сам,
И что там будет, знать не мог в то время,
И не внимал забытым голосам,
И в свой успех едва ли твердо верил.
От родины отрезанный навек,
И умудренный опытом былого
Среди чужих, не сдался, не померк,
И помогали музыка и слово.
Мечтал вернуться? Верил ли тогда,
Что все тут переменится, в печали
Он покидал чужие города,
Венеция приснится вдруг ночами.
И там покой и музу обретя,
Он странствует отчаянно по миру,
Поэт былого, вечное дитя,
Он слышит эту призрачную лиру,
И он поет о том, что не сбылось,
И что в стране отторгнутой осталось,
А как писалось там и как жилось,
Жилось, наверно, так же как писалось.
И все светлее в городе теней,
И все тревожней будет пробужденье,
Но звезды промелькнут средь фонарей,
И он услышит ангельское пенье
23 июня
Был этот день так странно многогранен