Золотое Слово Святослава. Князья и воины

Гонец тут же помчался в Киев, и не остановится он до самого города, великий князь должен узнать, какая беда ему грозит. Тот долго молчал и не мог оценить его порыва, а это несправедливо. Но как давно это было, – снова вздохнул Святослав.

ГЛАВА 13 ПОЯВЛЕНИЕ ВСЕВОЛОДА

Святослав пытался вспомнить тот день, когда он в первый раз столкнулся с младшим сыном Юрия. Сам день он помнил хорошо, ног что-то важное все время от него ускользало.

То ли сон, то ли знак был ему накануне – внимательно всмотрелся он в мальчишку, и все время потом был насторожен, потому что все скверное потом с ним связывал.

Память могла подвести его, но он был уверен, что все знал с первого мгновения, когда они только встретились. Бывают у людей такие отметины, страшные знаки, которые сразу бросаются в глаза. Хотя тогда еще никто и ничего о нем не слышал. Он был младшим из сыновей, и не мог надеяться на стол княжеский. На таких можно было посмотреть с сочувствием, но кажется, никто не хотел сочувствовать Всеволоду.

Он пошел в поход на Киев, хотя о сражении никто не говорил в ту пору. Но все понимали, что отправляется он не в гости к родичам.

Покачиваясь в седле, ехал он рядом с братьями Владимиром и Вячеславом, но все время был на шаг впереди, словно хотел показать, кто тут главный.

Странные эти походы против своих так часто будут потом повторяться, а вот в походы против тех же половцев никто не сможет его дозваться. Он отмалчивался, когда пытался великий князь позвать его с собой. Это повторялось так часто, что со временем они перестали брать его в расчет.

Всеволод порой казался странным союзникам. Но он перестал и против своих выдвигаться. Напрасно потом ждал его Святослав, когда стал великим князем. Вместо Всеволода пришел Рюрик. Казалось, что они никак не были связаны со Всеволодом, но это только казалось.

Святослав скрипнул зубами и сжал кулаки, когда вспомнил о тех днях. Эта его победа была хуже поражения, такое случается порой. Человек теряет бдительность, мало что видит и слышит, становится глухим ко всем опасностям. Вот тогда все и рушится, пока он еще оглушен и ослеплен. Он не разбирается уже, кто свой, а кто чужой, на кого можно опереться, а кто против тебя двинется.

Рюрик подходил к граду, когда многие говорили, что Киев ничего не значит более, а те, кто хотят чего-то добиться, должны к Всеволоду во Владимир идти, как к отцу его ездить начали в свое время. Но это из уважения к ушедшему грозному князю, пока младший сын никак не доказал свое право на стол. Святослав считал себя великим князем, он пытался внушить и остальным то же самое. Но ведь могло получиться и так, что только он один так и считал. Ему надо было наладить отношения со всеми Олеговичами и объединиться против Мономаховичей. Но вот это=то у него и не получалось сроду, потому что с ними рассорился еще раньше и так обидел сыновей дяди, что о перемирии не было и речи. Вот и маялся он один в Киеве том, и гадал надолго ли удержится там.

– Цена за это завоевание слишком велика, – твердил призрак, они позволили тебе получить то, что хотел, но долго тебе там не продержаться.

После таких слов и откровений Святослав просыпался злым, и никак не мог в жизнь включиться, словно с того света возвращался. Он твердил, что сильнее, чем кажется, держаться будет до конца, да кто же ему поверит.

– Ты же понимаешь, что без Чернигова не было и не могло быть и Киева.

– А что Киев, мы не в Рюриковы и не во Владимировы времена живем, кому он теперь нужен тот Киев.

Святослав угрюмо молчал. Ему казалось, что не дядя, а сам бес надсмехается над ним, и терпеть насмешки он не собирался, вот только как избавиться от тяжелых снов.

№№№№№

Святослав закрыл летопись. Он писал только правду, какой бы горькой она не была. Наверное, деды были мудрее, доверяя летописи своим монахам. Они знали меньше, казались бесстрастными и не могли бы поведать всего этого миру. Князь же не мог быть до конца честен и справедлив, даже если не искажал чего-то намерено, все равно, у него получалось не так, как требовалось.

Никакой монах не был к нему так беспощаден, как он сам. Он бы просто написал, что Святослав отобрал у братьев Чернигов, потому что считал его своим. И это было правдой, все остальное только детали, а у каждого они свои, особенные. Нет, надо было написать все подробно. В этом была и слабость его и сила.

ГЛАВА 14 СНОВА ЗА ПЕРО

Надолго задумался Святослав, даже писание отложил, как думал тогда, навсегда. Только не так просто все оказалось. Хотя не решил еще для себя о чем и как писать, но и отказаться не мог. Он знал, что Всеволод свои летописи исправляет, Рюрик только о том в последнее время твердил. Если не делать этого, то таким злодеем ты предстанешь, что все замертво упадут. Он решил дальше придерживаться середины, не впадая в крайности, ни в исповедь и обличение ни в оправдание излишнее. Только середины держаться было еще труднее.

– Я оставался один в те дни, совсем один, своих братьев обидел и они меня простить не могли, хотя отец учил их быть не злопамятными, но учение не пошло впрок. Говорил он всегда, что не надо делать того, чего не хочешь чтобы тебе творили. Так вот я первый заповедь нарушил. Своих не было, а чужие рядом были, только потому что ждали моего падения, готовились его приблизить.

Только кудесник, которого я на лесной поляне повстречал, предсказал, что долго я буду жить, много падений и взлетов в жизни моей будет, но все в старости завершится.

Потому, когда шел я в сражения, не боялся смерти и погибели, потому что не суждено мне было в сражении погибнуть, хотя хорошо это или дурно, как знать.

Но не мог я позволить, чтобы после стольких обид и несправедливостей пресёкся на мне род Олегов и все Мономаховым детям досталось. Сколько раз видел я себя на небесах, когда князья к моему приходу соберутся, должен буду я рассказать им что и почему творил, оправдаться как-то. Долго я прожил, потому не всегда правильно поступал, как и всякий смертный. Но не смогут они упрекнуть меня в том, что после меня от Олега и его потомков совсем ничего не останется. Я сделал то, что мог, захватил Киев, может и поздно, но у меня не было другого выбора и времени. Просто не в тот срок я в этот мир пришел.

Тогда и решил Святослав, что он должен ехать к Всеволоду, и прямо теперь с ним поговорить. Кто-то из советников намекал ему на то, что он дерзок и ни с чем не считается, и вполне может оказаться в застенках. Но думать о том князю не хотелось. Он был уверен, что Всеволод и пальцем его не посмеет тронуть, ни то, чтобы в темницу бросить. Но он был бесстрашен оттого, что долгая жизнь была ему предсказана.

№№№№№№

Открывшийся его взору Владимир казался великолепнее, чем о нем говорили. Повсюду были постройки, каждая из них казалась грандиозной. Все говорило о том, что он и станет столицей Руси, и понял Святослав, еще не столкнувшись со Всеволодом в его роскошном дворце, что напрасно он сюда явился. Не ошибка и не заблуждение все, что тот делает, недаром иноземные посланники сюда едут, они чуют нутром, что главные дела тут твориться будут. Лучше всего было сразу повернуть коня и вернуться, но его видели и узнавали многие, он не мог, не смел так поступить, показывая всем, что испугался соперника.. Ничего он не испугался. И глазом не моргнув, словно перед ним самый обычный град был, и дворец удельного князя.

Всеволод не ожидал его, удивления своего не скрывал. Ему казалось, что приятным разговор быть не может. Тут он никогда не ошибался. И кажется спрашивал:

– Чего тебе надо, зачем ты пожаловал? Я не Олег, тебе не удастся выкинуть меня из моего города.

Святослав спрыгнул с коня, бросил поводья в руки одного из воинов и направился к сопернику, который был у себя дома, а потому чувствовал себя спокойно и заискивать перед великим князем не собирался.

– Что тебе нужно, Святослав?

Тот словно и не слышал вопроса, он решил вести себя спокойно и твердо.

– Много о граде твоем говорят, вот и хотел взглянуть, врут они или не врут о том, что тут творится.

Только усмехнулся Всеволод в ответ. Но он не стал ни о чем говорить больше. Он ждал, пока начнет говорить великий князь.

– Твой город хорош, ты строишь его с размахом, сам Юрий порадовался бы за тебя. Только он останется удельным градом, у нас все еще есть и Киев и Новгород, они поднимались не раз из руин и теперь поднимутся. А где те города, которые с ними в спор вступать собирались?. Следа от них не осталось вовсе.

– Уж не ты ли снова поднимать Киев собираешься? Я не ведаю, как было тогда, да и тебе этого знать не дано. Но не бывать такому, всему свое время, время Киева прошло, время Владимира только наступает.

Святослав не мог допустить, чтобы последнее слово за мальчишкой осталось, потому и заговорил он снова:

– Не слышал я о таком. Вот о том, что Московия, которую отец твой строил станет стольным градом слыхал, а о Владимире ничего не слышал.

Странно побледнел Всеволод, словно могильным хладом на него дунуло. И он слышал о том в свое время. Нет, он не простит обиды, нанесенной ему великим князем. Хотелось напомнить о братьях, изгнанных князем. НО Святослав опередил его, напомнив об убитом отцом купце, у которого князь Юрий и отнял те земли. Но о чем он хотел сказать, о новой столице, или о том, что Владимир его так и останется окраиной, каким бы большим и красивым он не был. Нет, упреки об изгнанных, но живых сыновьях не сгодятся тут. Хорошо, что Святослав вскочил на коня и умчался прочь. Потому что, задержись тот, надо было пригласить его в палаты, на пир позвать, а этого ему хотелось меньше всего.

№№№№№№

Кажется, сам конь привез Святослава к родному брату Ярославу. Он не слишком доверял брату, но другим доверял и того меньше. У него просто не было выбора. Потому и захотелось остаться на пиру, обсудить то, что волновало его больше всего. Но ни о чем он говорить не стал. Нет, если он заговорит с кем-то, пусть и с Ярославом, то наверное, лопнет от злости, а ему надо было еще жить и править.

Не говори ни с кем, молчи, скрывайся и таи…

Ярослав усмехнулся, он прекрасно понимал то, о чем думает и чего не говорит его брат.

ГЛАВА 15 БРАТСКИЙ ПИР

Князь Ярослав боялся старшего брата. И хотя тот ничего дурного ему не делал, заботился о нем, но и это не мешало князю его бояться. Он чувствовал, что в решительный момент тот может поступить с ним так же, как с Олегом. И хотя пока он оставил Ярославу Чернигов, но и это не утешало князя. Если Рюрик отнимет у него Киев, а все к тому и шло, ему придется вернуться в Чернигов снова, а Ярославу убираться в свой удел. Большего разочарования в жизни он не переживал.

Он старался не думать об этом, но мысли скверные его все время терзали и не давали покоя. А чем больше времени проходило, тем тяжелее становилось на душе. Порой, темными ночами он и вовсе впадал в отчаяние. И когда распоряжался о пире, то казалось ему, что это в последний раз. Он оглядывал гридню, словно прощался. Святослав был мрачен, и это подтверждало невеселые мысли Ярослава. Ему порой хотелось, чтобы тот скорее сказал о главном, ожидание становилось невыносимым. Он не слышал начала разговора о чем-то несущественном, и только когда тот заговорил о том, что Всеволод укрепляет свои земли и Владимир сделал столицей, а на Киев идти не собирается, только тогда он стал прислушиваться к тому, что говорилось. Понимая кубок, Святослав с грустью произнес:

– Мы поздно пришли в этот мир, они уступили нам то, что им больше не интересно. Но я знаю, что Киев поднимется снова, тогда еще посмотрим, где окажется их Владимир, и Москва, и Тверь, все, чем они так гордятся. Киев столетия простоял, он и останется.

– Но Рюрик у твоих врат, а тебе не страшно? – спросил Ярослав, понимая, что все не совсем так, как ему казалось.

– Рюрик – скоморох, у него только имя героическое, Всеволод в разговоре даже и не вспоминает про него.