– Уже не надо, – хихикнула я. – Объект ушёл.
– Ты не поняла, – понизив голос, промычала она в трубку. – Тут правда нужна беседа с психологом.
– А, ну окей, веди, – растерянно отозвалась я и, убрав злополучный букет в сторону, приняла максимально серьёзный вид.
Через несколько минут в дверь кабинета постучали и, получив моё приглашение, в каморку зашла Светка, а следом за ней Матвей. По моим ощущениям очень скромный, воспитанный и положительный мальчик. Даже сейчас он пропустил учительницу вперёд, вежливо поздоровался и, тихо прикрыв входную дверь, остался на месте, ожидая моего приглашения.
– Привет, Матвей, – поздоровалась я и, указав на кресло, позвала: – Проходи.
– Ну я пойду, – попятилась к двери Светка и, кивнув на мальчика, приподняла брови, давая понять, что всё очень серьёзно.
– Светлана Петровна, а вы не поясните суть проблемы? – осторожно уточнила у подруги.
– Я сам, Ирина Борисовна, – вмешался мальчик и, оглянувшись на опешившую коллегу, тактично кашлянул: – Вы не оставите нас одних?
– Конечно-конечно, – закивала Светка и, подмигнув мне, поспешила слинять.
– Ну, так что тебя беспокоит? – доставая цветные карточки с психологическими тестами, поинтересовалась я.
– Жизнь – боль, – тяжко вздохнув, выдавил Матвей и, кивнув на раскладываемые мной карточки, попросил: – Давайте без этого вот всего.
– Почему? – по-детски подыграла я и, улыбнувшись, добавила: – Мы просто поиграем и всё.
– Ну не смешите меня, – фыркнул мальчик и, покраснев, потупил взгляд. – Знаю я все эти ваши игры.
– Тогда давай поговорим, как взрослые, – опешила я.
– Ну если вы сможете, как взрослая, – оперев голову о спинку кресла, намекнул Матвей, а я нервно хихикнула, чувствуя себя первоклашкой.
– Так что тебя беспокоит? – незаметно включая диктофон, предприняла попытку наладить контакт.
– Скорее не меня, а вас, – глянув исподлобья, заметил мальчик и, скрестив ручки на груди, предъявил: – Зачем вы просите детей быть хорошими?
– Ну, так это… – вконец растерявшись, промычала я, судорожно забегав взглядом по кабинету, и выдала очевидное: – Чтобы вы выросли хорошими и добились успеха во всём, что хоти…
– А зачем? – скептически поинтересовался Матвей.
– Ну так надо, – заикаясь пролепетала я и, прищурившись, заметила: – Вот ты хороший мальчик, и все тебя любят. Разве нет?
– Все-то все, – вздохнул мальчик и, покраснев, поделился: – А вот одна особенная девочка даже не замечает.
– Ах вот оно что, – протянула я, выдохнув с облегчением. – Может, она тебя просто плохо знает.
– Ну прям, – фыркнул Матвей. – Прекрасно она меня знает, а дружить предпочла с Егором, а он не хороший, а даже наоборот.
– Это не повод становиться нехорошим, – предположила я.
– Ну вы сами себе-то не врите, – выпалил мальчик и, ойкнув, покраснел: – Простите, Ирина Борисовна, но это правда жизни.
– Какая? – нервно хихикнула я.
– Девочкам нравятся плохие парни.
– Но замуж девочки идут за хороших, – возразила я, тут же прикусив язык.
– Значит, папа хороший, а дядя Дрон плохой, – скорей констатируя, пробормотал мальчик.
– Чего? – опешила я.
– Да так, просто анализирую, – отмахнулся Матвей и, тяжко вздохнув, прикрыл ладошкой глаза. – Я так и знал.
– Что?
– Неправильно вы нас воспитываете, – буркнул он и, глянув сквозь растопыренные пальчики, спросил: – А быть плохим, оказывается, не так уж и плохо, да ещё и весело.
– Но как же тогда?.. – начала я и тут же осеклась.
– Ну, вот вы Ирина Борисовна тоже хорошая, а вам весело? – пригвоздил меня внимательным взглядом мальчик.
– Ну, иногда, – растерянно отозвалась я.
– А ему всегда весело, – буркнул Матвей и, надув губы, пробубнил: – Я тоже так хочу.
– А родители часто с тобой общаются? – пытаясь сменить тему в привычное русло, неуверенно начала я.
– Более чем, – неопределённо ответил мальчик.
– А папа?
Вскинув на меня задумчивый взгляд, Матвей пожал плечами, вздохнул и опустил взгляд на сложенные на коленях ручки.
– Так, давай ты позовёшь сюда папу и мы вместе поговорим, – предложила я, и лицо Матвейки озарила хитрая улыбка.
– Ну давно бы так, – с облегчением выдохнул мальчик и, кивнув на дверь, выпалил: – Ну я пойду?
– Постой, – чувствуя, что меня развели, позвала я. – Так ты хотел, чтобы я поговорила с папой?
– Наверное, – пожал плечами Матвей и, глянув на настенные часы, поцокал языком: – Что-то засиделся я. Ну, в общем, я скажу ему, что вы позвали, да?
– Да, – кивнула я и, нахмурившись, открыла ежедневник. – Когда папа сможет прийти?
– В понедельник в восемь тридцать, – кивнув на блокнот в моих руках, подсказал мальчик и, проследив, как я делаю пометку, удовлетворённо улыбнулся: – Ну я пошёл. Хорошего дня вам, Ирина Борисовна.
Проводив взглядом мальчика до двери, нахмурилась и, пытаясь проанализировать наш разговор, тряхнула головой. Что-то явно не складывалось, а впечатление, что меня развели, только усилилось.
– Ну? – зайдя в кабинет после ухода мальчика, поинтересовалась Светка. – Что это сейчас было?
– Знаешь, – промямлила, рассеянно глядя в одну точку и, переведя взгляд на подругу, хмыкнула: – Если честно, я и сама не поняла. На Матвея совсем не похоже.